Иван Липунцов - В том мире света больше
— Зачем это? — спросил мальчишка, когда колдунья улеглась на подстилку из мха.
— Не хочу быть искусанной клещами и прочими мелкими тварями. Готовь себе постель.
— Солнце еще не зашло, а ты уже хочешь спать?
— Сгребать мох будешь в темноте?
Вздохнув, Рон поднялся и начал срывать клочки мха.
— Раньше здесь пролегала граница Дрорта. Масмар только-только начинал расширять свои границы, — начала рассказ Диана.
— Костер разведешь? — перебил Рон.
Она странно взглянула на мальчишку. Рональд почувствовал себя неуютно. Она сунула руку в карман и кинула огниво.
— Разводи.
— Мне пальцем тереть?
— На. — Кинула нож.
Рон отскочил, споткнулся и перевалился через валун. Нож чуть не впился ему в ногу.
— Осторожней! — крикнул Рон, поднимаясь.
К тому времени, как зашло солнце, мальчишка успел натаскать достаточно хвороста. Засунул он под ветви небольшое птичье гнездо. Кое-как смог его зажечь. Плохо то, что на костре приготовить нечего.
Мальчишка лег на свою подстилку.
— Я все еще не спросил тебя. Зачем нам в Чиянию?
— Там ты познакомишься с одним человеком, который поможет тебе выполнить свое предназначение.
— В чем мое предназначение? — ухмыльнулся.
— В том, чтобы уничтожить или спасти этот мир.
— Вор, спасающий мир. Если бы не то, что я увидел, не поверил бы. Ах да, я и сейчас не верю.
— В любом случае, я спасла твою жизнь, и ты должен мне ее. Не таковы ли масмарские догматы, навязанные вашими богами?
Рон не ответил. Это правда, он действительно должен ей. Но эти древние обычаи никто уже не соблюдал. Более того, находились и те, кто инсценировал покушения с целью обязать человека выполнить просьбу спасителя. Вскоре подобные аферы потеряли актуальность. Об этом рассказывал Рону дядя Брэл.
— Я могу сбежать.
Диана едва слышно засмеялась.
— Можешь идти, куда хочешь. Но стоит ли оно того?
Не стоит. И Рон это знал.
Костер слегка согревал. Мальчишка подбросил еще ветвей. Их треск постепенно клонил его в сон.
Утром они продолжили путь. По словам Дианы вскоре должна появиться река — нынешняя граница Дрорта. Мост вряд ли удастся найти в такой глуши. Можно выйти к Прибрежному Тракту, но на это уйдет около недели. Решили переплыть.
К полудню, взойдя на сопку, Рональд увидел реку. Он представлял ее иначе, а именно: более широкой и судоходной.
— Мне рассказывал дядя Брэл о том, как по Плачущей ходили корабли. Короли сражались за право владеть ею.
— Сейчас она обмельчала. И корабли раньше были меньше. — Спустилась к реке. — Идем.
Рон замер при спуске. Он пристально наблюдал за тем, как раздевается Диана. Она сняла свою грязную от земли и мха атласовую рубашку. Потянулась к обуви. Неуклюже сняла сапожки и взялась за тугие кожаные штаны. Мальчишка не шевелился, боясь нарушить лицезримую картину. По его спине пробежал холодок, лицо налилось легким румянцем, дыхание участилось.
Диана обернулась.
— Чего встал? Раздевайся. — Заметила блуждающий голодный взгляд паренька. — Не видел женского тела?
— Я… видел, — выговорил Рон, медленно начиная спускаться.
Диана свернула одежду, подняла над головой и вошла в воду. Рональд поступил точно так же. Вода оказалась ледяной. Первое время было тяжело дышать, холод будто выбил весь воздух из легких. Жжение вскоре сменилось онемением. При каждом шаге илистое дно засасывало ступни. Потребовалось немало усилий, чтобы дойти до другого берега. Выйдя из воды, Рон тут же принялся одеваться, страшась вовсе не холода, а странного взгляда Дианы.
— Идем. — Рубашка скользнула по мокрой груди. — Надо развести костер.
Долго бродить по роще не пришлось. Хвороста Рон натаскал достаточно. Больше времени ушло на поиск сухой травы или листьев.
— Откуда ты родом? — спросил Рональд, добыв огонь.
— Из Гутва.
— Где это?
— На востоке.
Диана сорвала какую-то траву и передала Рону.
— Ешь.
— Как далеко до Чиянии? — Принялся жевать.
— Около двух недель пути.
— Так близко…
— Дрорт уходит далеко на север, а не на запад.
Рон помедлил перед тем, как задать следующий вопрос.
— Когда меня выбросило на берег, я…
— Не будем об этом, — прервала его Диана.
— Но я видел…
— То, что не должен был, — вновь перебила.
К ночи они добрались до сожженной деревни. Все, что осталось от домов, — это длинные обугленные бревна. По улицам разбросаны останки сгоревших тел.
Развели костер в одном из домов, где не так воняет и не так сыро.
— Впервые вижу такое, — сказал Рон перед сном.
— Война не щадит.
Уснули голодными. В округе не нашлось ни животных, ни ягод — ничего, чем можно было утолить голод. Весь день Рон жевал те редкие травы, которые собирала Диана.
На следующее утро удача улыбнулась им. Рон еще издалека заметил стены. Небольшой городок, в котором еще есть жизнь. Ворота открыты.
— Жаль, что я оставил саблю у берега, могли бы продать, — сказал Рон, прячась за деревом.
— Пошли, нужно хорошо поесть. — Диана свободно пошла к дороге.
— Погоди! Что, если нас вздернут?!
— Не говори глупостей, пошли.
У входа в город их остановили солдаты. Одежда масмарская, как и знамена, висевшие на стенах. Говорить начал вояка с маленькими глазками. Его отталкивающая внешность идеально сочеталась с противным тонким голоском.
— Откуда? Имена.
— Мы с… — не успел сказать Рон, как Диана его перебила.
— Мы торговцы. Продали последнее в Щитоносном. Теперь возвращаемся домой.
Солдат недоверчиво глянул на Рона.
— Что ты хотел сказать?
— Тоже самое, — незамедлительно ответил мальчишка.
— Имя?
— Рональд Варви.
— А твое? — глянул на Диану.
— Джустина Гаспос.
— Гаспосы, Гаспосы… — Протер складку на толстой шее. — Что-то знакомое.
— Пусть проходят, — вмешался другой солдат. — Я тоже слышал про Гаспосов.
Их без задержки пропустили. Полуразрушенная стена миновала, открывая взору не более целый город. Крыши многих домов обвалились, дороги еще полны выбоин и разбросанных всюду камней. Выйдя к городской площади, Рональд спросил:
— Кто такие Гаспосы?
— Понятия не имею, — сухо ответила Диана, оглядываясь по сторонам.
— Но стража… Погоди, ты умеешь заставлять людей делать то, что захочешь?
— Сподвигнуть к чему-то, не более.
— Почему ты не проделала то же самое на берегу, когда вся команда ополчилась на нас?
— Я могу лишь сподвигнуть к чему-то, — повторила Диана, — но не переубедить, и уж тем более не заглушить инстинкты. Пойдем.
