Иван Липунцов - В том мире света больше
Смут распихал толпу и протиснулся к центру.
— Кем будешь? — спросил он северянина.
Длиннобородый перехватил секиру. Сплюнул.
— Кем захочу, — грозно ответил северянин.
Молчание.
Смут шагнул вперед. Теперь стало заметно, что здоровяк ниже гостя на голову.
— Куда путь держишь? — спросил Смут, готовый в любой момент достать свой топор.
— В Город-шести-стен.
Все ждали битвы. Даже Гонген приготовился обнажить меч, хотя надеялся, что до сражения не дойдет.
— Идем, — предложил Смут. — За кружкой эля беседа пойдет легче.
Собравшиеся вокруг мальчишки принялись возмущаться. Толпа разошлась под их ворчание. Смут прошел мимо Гонгена и улыбнулся. За ним следом, все еще держа секиру в руках, северянин.
— Ты не воин? — неожиданно для себя спросил Гонген.
— Нет, — сухо ответил северянин и бросил оценивающий взгляд. — Не воин.
Убрав руку с меча, рыцарь двинулся следом.
Он помнил, что воины севера всегда носят доспехи, если нет возможности, то кольчугу обязательно. Этот же северянин расхаживал в небрежно сшитых друг с другом полотнах кожи и мехах. За спиной свисали небольшая сумка и свернутый плащ.
В таверне за кружкой эля беседа пошла легче. Бьорн — так звали северянина — спешил в столицу на турнир. Турнир для бардов. К удивлению многих, шуткой это не оказалось. Некоторые же оскорбились тем, что Бьорн врет им о цели своего путешествия, и покинули таверну. В основном, таковыми стали заложники сильного опьянения. Один даже упал, только выйдя на улицу. Бедолагу местные не оставили и помогли дочапать до дома.
— Зачем идти в такую даль? — поинтересовался Смут.
— В сфоих кршаях я лучший в сфоем деле, — ответил с набитым ртом Бьорн.
Трактирщик подкинул дров в камин.
— Дошли до меня слова масмарцев о турнире скальдов, — продолжил он, прожевав.
— Бардов, — поправил кто-то.
— Бардов, — помедлив, согласился Бьорн. — Но я скальд. Сыскать славы в своем деле я желаю. Вот причина моего прибытия на юг.
— Почему ты пошел не по Прибрежному Тракту? — спросил Джо. — Безопасней дороги нет.
— Я никого не боюсь.
Все засмеялись.
Половину лавки занимал Бьорн, другую — его секира. Гонген и Смут сидели напротив. Остальные, кто хотел послушать историй или просто напиться в компании, уселись за ближайшие столы. Среди них бегала жена Джо, едва успевая наполнять кружки элем.
— Ты был на севере? — спросил Бьорн Гонгена.
— Бывал когда-то.
«На войне».
Северянин покивал головой.
Сидели так до самого вечера. Бьорн рассказал несколько историй. В основном про подвиги северных богов, когда те ходили по земле среди людей. Иногда и Смут касался своего прошлого, заметно приукрашивая достижения. Гонген же больше всего говорил о войнах, в которых участвовал.
— Слышал я о Гонгене Смертоносце. Он тоже участвовал в двух войнах. И воевал на севере. — Бьорн странно покосился на старого воина.
Все вокруг перевели взгляд на Гонгена.
Молчание.
«Добрались…»
Гонген напрягся. Его нашли довольно быстро. Подослали рыцаря из ордена, чтобы покончить с ним раз и навсегда? Нет. Такую гору Гонген бы запомнил среди «своих». Наемник. Почти такой же, как и Смут. Кто тогда за этим стоит? Блум не знал о том, что Гонгена везут в Бартеграду. Знать мог лишь Ричард Пари. Заметив пропажу своего товара, как истинный торговец он спустил своих псов. Не каждый день у него пропадает лучший мечник Масмара и герой двух войн.
«Знал же, что оставаться надолго нельзя».
Рука ухватилась за эфес меча.
— Тебе я проиграю, — произнес Бьорн. — Но если хочешь битвы, я готов.
— Кто послал тебя? — процедил Гонген.
На лице северянина он прочел удивление. Слишком естественной была эта реакция. Среди льстивых господ во дворце старый воин приобрел некие навыки и мог кое-как отличать подлинное от наигранного. И все же руки с меча не убирал.
— Никем я не послан.
Не лжет. Не отличаются верзилы умением хорошо лгать. Однако, весть о сбежавшем рыцаре разойдется быстро.
«Нужно убираться отсюда».
Гонген резко встал и направился в свою комнату. Собрал все самое необходимое. Спустился и заплатил трактирщику. За это время никто не произнес и слова. Более того, все сидели на своих местах и не двигались. Многие ухмылялись.
Гонген вышел на улицу. Дойдя до своего коня, взвалил поклажу и оседлал его. Второго он успел выгодно продать еще вчера.
Пустился в галоп.
* * *Одни равнины вокруг. Редкие скопища валунов маячили в далеке. Утреннее солнце тускло освещало снежные пики гор на горизонте.
Гонген еле держался в седле: не спал всю ночь. Пора устроить привал. Погоня какая-либо будет навряд ли. Спешился, скинул сумки. Взял плащ, улегся и накрылся им. Можно немного вздремнуть.
Заснуть никак не удавалось. Мысли о преследовании его отпускать не желали. Он долго ворочался. Постепенно дремота окутывала рыцаря. Хоть что-то. Заснуть в итоге получилось.
Как только солнце достигло зенита, Гонген поднялся. Свернул все и вскинул на коня.
Ему приснился день, когда его подставили. Приснился Блум, приснилась темница, приснился Сливовый Человек. Больше всего Гонгена бесило то, что даже во сне он не смог ничего изменить.
Горы постепенно вырастали. Прошло несколько дней пути. Бескрайние равнины сменились лесами. До лесов близ столицы этим еще далеко. Те древние, стволы древьев даже не обнять. Окружающие Гонгена, по сравнению с ними, походили на кусты.
Невольно он вышел к Прибрежному Тракту. Через леса идти — не дело, да и еда заканчивалась, на тракте хотя бы полно торговцев.
Первыми встречными за несколько часов пути оказались невысокий старик и мужик, тащущий на спине корзину. Это те самые торговцы, которыми должен кишить тракт — лучшее место для торговли. Закупаешь товар, путешествуешь с севера на юг и обратно. Если не продал все по пути, то можешь быть уверен, что в городе продашь остальное.
За еду торговцы цену завысили. Скорее всего, ее у них самих не больно много было.
— Куда путь держишь? — задал старик привычный вопрос.
— На север, — ответил Гонген.
— Мы из Щитоносного к Городу-шести-стен. Неприятно возвращаться в траур.
— Потеряли близкого?
— Хвала Всевышним, не мы. Проезжал гонец, обмолвился словцом. Вести скверные нес. Императорская дочка таво, ну… погибла. Тяжкая ноша.
Сначала Гонген не поверил словам старика, но не лгал тот. Зачем тому врать?
Гороло сдавило. Та самая княжна, малявка, что мешалась вечно под ногами, мертва. Гонген побледнел. Его ладони вспотели, желваки на лице ходили ходуном.
