Иван Липунцов - В том мире света больше
— Паскуда! Я уничтожу тебя! — кричал Блум, протирая глаза и вслепую махая мечом.
Собравшись с силами, Крисп неуклюже полоснул Блума. Нечестивец отскочил с кровоточащей раной на руке, которой в последний момент закрыл лицо. Вскоре он перестал протирать глаза и часто моргать. Момент упущен.
— Ты тоже промахнулся, Вердон! — Его тело окутала черная дымка. — Когда же ты сдохнешь?!
Спотыкаясь, Крисп побежал к маяку, ожидая удара в спину. Продолжать бой там — равносильно смерти. Рана на груди давала о себе знать. Все вокруг расплывалось. Тело пронзала острая жгучая боль. Ноги отяжелели и почти не слушались. Забежав по ступенькам, Крисп мельком оглянулся. Блум размеренно шагал к маяку, хохоча и что-то невнятно выкрикивая.
«Продолжай в том же духе тратить Дыхание».
Забежав внутрь, закрыл дверь, вдел балку в скобы. Отошел от нее и виновато посмотрел в мертвые глаза Йони.
Огляделся. Маяк внутри оказался просторным. Где-то лежали сети, где-то висели полки со стопами книг, где-то еще какое-то барахло не понятно для чего применяемое. Пол весь залит кровью. Кровью племянницы. Крисп скривился и побежал наверх по узкой лестнице, спиралью уходящей к потолку вдоль стены.
Поднявшись наверх, он едва не упал. Сильный ветер ударил в лицо, холод сковал горло и грудь. Вдалеке Крисп заметил клубы пыли у городских стен. Всадники спешили к маяку.
— Как же вы долго, — прошептал Крисп.
Подойдя к краю, он глянул вниз. Блум стоял неподвижно на лестнице. Неожиданно вокруг него образовалась дымка. Он прыгнул. Вердон отскочил назад и крепче сжал рукоять меча. Блум уже стоял перед ним. Из его носа текла кровь.
«Достиг предела, паскуда?»
— Куда ты спрятался, Вердон? — процедил Блум. — Ты не смо…
Его речь прервал неожиданный выпад Криспа. Нечестивец едва увернулся, позволив еще раз себя ранить. Ткань на его груди разошлась, и вокруг образовалось темное пятно крови. Издав гневный рев, Блум принялся махать мечом со всей силы. Крисп отходил и парировал удар за ударом, пока не почувствовал, что следующий шаг назад — полет к скалам и морю.
Блум занес над головой меч. Крисп шагнул в сторону. Клинок Блума впился в деревянный пол. Крисп проткнул бок нечестивца. Тот ошалевшими глазами уставился на ниспосланного и выронил меч. Сталь с лязгом ударилась о камень и перевалилась через край.
— В том мире света больше, — тихо произнес Крисп.
Удивление сменилось гневом. Вокруг Блума появился черный дым. Он с криком толкнул Криспа. Того отшвырнуло. Изо рта брызнула кровь.
Крисп увидел летящий рядом с ним меч, теплое солнце, бескрайнее море, отдаляющийся маяк и белую женщину, стоявшую рядом с Блумом.
«В том мире света больше…»
Скверные вести
— А я тебе говорю, что не так! — проворчала безволосая мускулистая туша по имени Смут с татуировкой со всю спину.
— Да к черту тебя и твою игру! — Встал из-за стола человек в потрепанном камзоле.
Гонген спустился по лестнице. Сидели в таверне все те же люди. Казалось, они никогда не покидали этого места. Уже несколько дней, сколько старый воин пребывает здесь, пьянчуги не уходили ни вечером, ни под утро.
— Славься бесстрашный воин! — пропел Смут, раскинув руки в стороны.
Камзол мельком взглянул на Гонгена и поспешил удалиться. Взял по пути бутылку вина, отсыпал немного медяков и вышел из таверны. Странный тип. От таких Гонген старался держаться подальше.
— Однажды такой же чумной заразил меня какой-то заразой. Кожа покрылась красными пятнами и стала чесаться. Несколько месяцев пил лечебную дрянь. — Сел напротив Смута.
— Этот не заразный, но странноватый. — Отодвинул игральную доску здоровяк.
Трактирщик пожал плечами и принялся дальше протирать кружки.
— После болезни совсем другим человеко стал, — добавил он.
— Не то слово, — подтвердил Смут. — А, к черту его! Давай играть.
— Сколько ставишь?
— Пятерки достаточно для разогрева. — Захохотал и растер ладони.
— Эй, Джо! Плесни добротного эля! — крикнул Гонген. — Я его скоро бедным сделаю.
— Мы еще посмотрим, — буркнул Смут.
Добрая половина посетителей дрыхла за столами. Один храпел на все помещение, другой клубком закатился под стол, а кто-то дремал и иногда просыпался, чтобы заказать выпить еще.
— Как праздничные дни подступают, так народу сюда и подваливает, — сообщил Смут, заметив, как Гонген косится на остальных посетителей. — Морозы стрельнут — бери топор, бечевку потолще и до леса чеши. Выпить перед этим, сам понимаешь, надо в полные бока.
— В полные бока? — рассмеялся рыцарь.
— И чем больше, тем лучше.
Перестал протирать кружки трактирщик, нахмурился и прищурил глаза. Всматривался в окна. По улице мчался человек прямиком к таверне.
— Эй, Смут, стряслось что-то. Мчится вестник.
— Какой, мать его, вестник?
— Гаррик.
Открыл дверь краснощекий мальчишка с пушком под носом. Вошел и тут же ее захлопнул, но лицо Гонгена успело обдать холодным ветром. Гаррик тер ладони и тяжело дышал.
— Что случилось? — спросил Джо.
— Гость, — тихо ответил Гаррик.
— Я ни черта не слышу! — крикнул Смут.
— Гость пожаловал, — повторил громче Гаррик.
— Какой еще гость? — поинтересовался Гонген.
— Твой сородич. — Подмигнул Смут и, помедлив, встал из-за стола. — Идем, ты же уложил четверых без оружия.
— И без штанов, — ехидно добавил трактирщик.
Смут похлопал по плечу Гаррика, и тот вышел первым. Гонген последовал за остальными.
Застывшая грязь хрустела под ногами. Мороз стоял лютый. Жег лицо. Из носа валил пар. Поселение опять опустело: все попрятались, то ли от холода, то ли от незванного гостя. Печные трубы лениво пускали клубы дыма из низких каменных домов. Таверна была единственным в округе двухэтажным зданием.
— Вооружен? — спросил Смут.
Громила холода будто вовсе не чувствовал. Шел в одних шароварах и сапогах. Через плечо перекинут ремень с креплениями. У пояса небольшой топор — элитное оружие селянина. За кружкой эля он однажды заикнулся о своих былых похождениях. Делал грязную работу за деньги. Простой наемник. Остепенился или нет, этого не сообщил.
— Он северянин, — тихо произнес Гаррик.
— И что мне это дало? — проворчал Смут.
— У него секира.
Молчание.
— Сегодня день удался. — Сплюнул здоровяк и утер рот.
У окраины собралась толпа. Мужики кольцом окружили северного гостя.
Встревать Гонген не хотел. Ни драться с ним, ни заступаться за этого человека рыцарю незачем. Когда раскалывается голова, лучше стоять в стороне. Завидя, как ополчились на путника местные, старый воин невольно вспомнил свой приход.
