Кэтрин Куртц - Камбер-еретик
Но все же они большей частью только смотрели и дивились товарам ярмарки. В приключениях и свободе день прошел почти незаметно, и мальчики несколько раз сожалели, что Алроя не было вместе с ними.
Один случай чуть не испортил веселья, хотя ничего серьезного не произошло.
После полудня, когда мальчикам пришлось на время прервать свою беспрестанную беготню по ярмарке, чтобы поесть сыра и фруктов, Тавис расстегнул правый специальный ботинок Джевана, пока тот грыз яблоко, устроившись на пустой винной бочке.
Целитель присел на корточки, массируя ступню мальчика и незримо передавая энергию, но его едва не сбила с ног группа проходивших мимо богато одетых молодых людей, в которых Тавис узнал Дерини.
Один из них зацепил его, Тавис взмахнул руками, чтобы не упасть, плащ на нем распахнулся. От этого движения открылись знаки Целителя и королевского слуги, и Тавис почувствовал, как в сознании одного из прохожих вспыхнуло презрение и тут же исчезло. Незнакомец подавил эмоции и завернулся в плащ, прежде чем Целитель обрел равновесие и решил, как ему поступить.
Тавис успел увидеть только мелькающие спины, и они слились с толпой. Он попытался найти их при помощи своих деринийских способностей, чтобы выяснить, почему тот молодой человек так отреагировал на вид его значка, но не сумел. Должно быть, у них были очень надежные защиты. Случайные прохожие скрылись в толпе, и ни обычным зрением, ни ментальным усилием их было невозможно отыскать.
Молодой Целитель в задумчивости застегнул ботинок Джевана, радуясь, что мальчик не обратил внимания на инцидент. Возможно, ничего необычного в нем не было. На ярмарке полно народу, и их толкнули не впервые. Так, Робер несколько раз одергивал грубиянов… Тут молодого человека отвлекла от размышлений совершенно удивительная девушка, танцующая возле одной из палаток ниже по проходу.
Вскоре уже Тавис и думать забыл о происшествии и, взяв Джевана за руку, двинулся следом за стражей. Энергия мальчиков била через край, нужно было постоянно приглядывать, чтобы они не ушли, не поддались новому искушению возле какой-нибудь палатки или лотка. Впрочем, самого Тависа тоже привлекало многое.
Когда солнце стало клониться к закату, они отправились обратно в замок, следуя узенькими улочками и аллейками. Единственной заботой Тависа было скорее уложить в постель двух уставших, спавших на ходу принцев. Джеван, чья больная нога наконец дала о себе знать, довольный и сонный, ехал на плечах Пайдура, самого крепкого из стражников, а Райс Майкл, по-прежнему оживленный, продолжал заглядывать в боковые улочки и магазины, сопровождаемый Джейсоном, Робером и Корундом.
Повсюду по улицам бродили толпы веселящихся людей, некоторые по случаю карнавала были в масках. К одной из проходивших мимо групп, горланившей походную песню, присоединился Пайдур. Тавис и сам не заметил, как оказался в гуще разношерстной публики… как вдруг, внезапно кто-то схватил его за руку и толкнул в сторону, в темную боковую аллею.
— Дерини не смеют помогать врагам! — услышал он шепот над самым ухом. Потом кто-то ударил его по затылку, и молодой человек потерял сознание.
ГЛАВА 14
Он напрягся, дернулся, но его держали так крепко, что он не мог даже упасть. В голове все смешалось, он чувствовал лишь, что его тащат куда-то по аллее. Похитители все, как один, были в масках, а стража осталась там, на улице, с принцами.
— Так что же нам делать с Дерини, который помогает врагам? — заслышав вопрос, Тавис попытался рвануться и прочесть мысли негодяев — но тут же ощутил, как те ставят ментальные барьеры. Значит, его похитили Дерини! Он хотел позвать на помощь, но тщетно. Кто-то крепко зажимал ему рот рукой, а голову притиснули к чьей-то груди в бархатном камзоле.
Его по-прежнему волокли вперед по аллее, но Тавис не оставлял попыток проникнуть в сознание похитителей; однако его вновь ударили по голове, и теперь он мог лишь стараться сохранить собственный рассудок.
— Вот Дерини, который больше не сможет помогать врагам! — повторил голос.
Тавис услышал, как клинок выходит из ножен — скрежет стали о сталь.
С улицы наконец послышались крики, однако пленник не обольщался надеждой: стражники не посмеют бросить своих царственных подопечных, а значит, помощь опоздает.
И все же, даже смирившись в глубине души с поражением, он сделал последнюю попытку высвободиться, но противников было слишком много, и они были сильны, а он и драться-то толком никогда не умел!
С внезапным ужасом он почувствовал, как кто-то дернул и прижал к стене его левую руку. Это было даже страшнее, чем мысль о неминуемой гибели — обнаженный меч, мерцающий в кровавом свете факелов над его запястьем…
О, Господи, нет! Только не рука!
В исступлении его тело забилось, он снова пытался закричать, напрягся и рванулся из последней силы. Но те, что, держали его, были сильнее, их руки сдавливали тело, как стальные тиски. Тавис в ужасе издал звук, похожий на бульканье.
Если твоя рука искушает тебя, отруби ее! — звучало в мозгу.
Он почувствовал, как сталь с чудовищной силой обрушивается на кисть. Его вывернуло наизнанку при виде отделяющихся костей и мяса. Но это было не все, удар частью пришелся по стене и не довершил дела. Когда Тависа вырвало, до его сознания донеслись еще два удара и он увидел, как при каждом оглушительном толчке сердца из его отрубленной руки бьет черная кровь. Голоса королевской стражи раздавались все ближе, но было слишком поздно.
Его голову отпустили, и он закричал что было силы, захлебываясь в крике оттого, что до сих пор жив, а не убит. Человек в маске, скрывающей все, кроме глаз, поднес к нему факел, и Тавис на всю оставшуюся жизнь запомнил эти глаза.
Последнее, что он помнил, прежде чем лишиться чувств, это тошнотворный, приторно-сладкий запах паленого мяса и мучительную боль в кисти, которой у него больше не было.
Когда стражникам удалось пробиться сквозь толпу, похитители мелькали в противоположном ее конце. Двое из охраны погнались было за ними, но товарищи окликнули их — не осмелились оставить своих господ, да и Тавис нуждался в помощи.
Погоня была бесцельной, и руки Тависа спасти все равно не могла, стражники вернулись и нашли принца Джевана на коленях подле лежавшего без сознания Целителя в окружении все увеличивающейся толпы зевак. Мальчик сжал раненую руку, пытаясь остановить кровь, которая струилась между тоненьких пальцев. Другой рукой принц пытался нащупать артерию, чтобы зажать ее. Он действовал умело, хорошо помня теорию, но ему не хватало сил.
