Кэтрин Куртц - Камбер-еретик
Однако, несмотря ни на что, вечер не был лишен прелестей даже для мальчиков, хотя, если бы им удалось отдохнуть подольше, их настроение было бы значительно лучше. Еда, обильная и экзотическая, подавалась под мадригалы и музыкальный аккомпанемент, блюда, прежде чем поставить на стол, проносили через весь зал для увеселения гостей. Подавали жареную дичь и сельдей, осетров в лавандовой воде, отчего казалось, будто они все еще плавают; фазанов, фаршированных голубиным и лебединым мясом; огромные торты и мясные пироги; угрей, сваренных в вине, и прекрасно зажаренного павлина, поданного к столу в своем переливчатом, радужном оперении. Здесь был даже халдейнский лев, сделанный из золотистого марципана и жженого сахара, с вишнями вместо глаз. Алрою достался кончик хвоста и ухо этого чудесного льва.
Развлечения были интересны в равной мере и детям, и взрослым — выступления акробатов, арфистов и трубадуров. Алрой был очарован пантомимой, изображавшей победу его отца над ненавистным Дерини Имре, хотя ему никогда не доведется узнать, как вывернули регенты эту историю, чтобы показать, что Имре пал от своего же меча, а не пошел на смерть по собственной воле, использовав свои способности, предпочитая смерть жизни в плену у Синхила и Дерини — его сторонников. Если не считать самого Имре и Эриеллы, Дерини в пантомиме вообще не появлялись.
Несмотря на старания Тависа, копившаяся весь день усталость очень скоро начала сказываться на мальчиках. Поощряемые взрослыми, дети могли пить столько вина, сколько хотели, и сначала Райс Майкл, а потом и Алрой принялись клевать носами.
Слуга ненавязчиво предложил Алрою чашу для ополаскивания пальцев, Алрой пристыжено поблагодарил, но к тому времени Джеван тоже начал зевать, а Райс Майкл, покачиваясь, сполз со стула и устроился спать под столом. Казалось, никто из гостей не заметил этого.
Зато Тавис отлично все видел. Расположившись в галерее, окружавшей зал, он в течение всего пиршества сверху наблюдал за мальчиками и ждал, когда наступит решительный момент. Во время особенно шумного танца он спустился вниз в сопровождении двух слуг. Пока слуги занимались Джеваном и Алроем, Тавис вытащил из-под стола спящего Райса Майкла.
Таммарон заметил, что они уходят, и одобрительно помахал Тавису, его собственные сыновья в это время уже давно находились в постели. Кроме Таммарона, никто даже не оглянулся в сторону принцев. После танца Мердок и Ран, лениво развалясь в креслах, затянули подхваченную хором дворян непристойную балладу, одну из тех, что можно услышать в винных погребках по всему Валорету. В углу Эван и его братья Грорик и Сигер затеяли игру на деньги с четырьмя другими мужчинами. От выпитого вина лицо Хьюберта покраснело, а сам он сделался совершенно невменяем (к большому, неудовольствию жен остальных регентов и служанок, которым случалось чересчур близко подходить к его преосвященству).
Джеффраю, одному из немногих присутствующих Дерини, и горстке других представителей обеих рас, сумевших остаться относительно трезвыми, оставалось только качать головами и удивляться, как им удастся пережить следующие несколько лет, если Гвиннед будет находиться в руках таких вот людей.
К счастью для принцев, следующий день прошел намного легче. Во-первых, он начался позже обычного. К назначенному часу в полдень регенты только еще начали отходить от ночного пиршества, следующий час ушел на сборы мальчиков.
Первое предложенное им развлечение было прелюдией к целой серии увеселений, рассчитанных на то, чтобы порадовать десятилетнего и двенадцатилетних мальчиков и не давать государственным мыслям утомлять их юные головки. Для этой цели регенты привлекли собственных детей и сверстников принцев из своей родни, а Хьюберт привел детей брата. Никого абсолютно не интересовало, во сколько обойдутся развлечения.
Главным среди всех увеселений были выступления труппы кукольников и танцоров-систрионов, которые изобразили несколько сказок гвиннедского фольклора под аккомпанемент пестро одетого трубадура, выступления жонглеров и юной арфистки, ровесницы близнецов. Она так хорошо пела и играла, что мальчики, захваченные в плен чудесной мелодией, начали всерьез подумывать, чтобы оставить ее во дворце, хотя ни один из них не был достаточно взрослым или опытным, чтобы знать, что с ней можно делать, кроме как слушать песни. На смену арфистке явились танцоры, которые исполнили танец с мечами под свирели и барабаны и сначала напугали десятилетнего Райса Майкла мельканием своих мечей, таких же древних, как сама история страны.
Еще одним развлечением стало знакомство с бродячим зверинцем, который представляли на ярмарке, открывшейся в городе на следующий день. Никогда прежде мальчикам не доводилось видеть таких зверей: танцующего медведя, который страшно рычал и ревел, когда его заставляли выступать, несколько странных серых зверей с горбами на спинах, пару настоящих львов, точно таких же, как на гербе Халдейнов, привезенных издалека и содержавшихся в клетках с толстыми прутьями. В подарок от владельца зверинца, маленького шустрого человечка, мальчики получили трех прекрасных жеребят-однолеток, сейчас они были черными, как смоль, но было обещано, что к тому времени, когда молодые хозяева станут достаточно взрослыми, чтобы сделать из них боевых скакунов, их окрас превратится в чистейший белый.
Восторгу мальчиков не было границ, и в ту ночь они спали нормальным сном немного уставших детей.
Второй день отметили еще более знаменательные события. Первой королевской обязанностью (и очень приятной, так что братья надеялись, что она получит продолжение) стал визит на открытие ярмарки, объявленной в честь восшествия на престол нового короля. Алрой лично присутствовал на торжественном открытии, взволнованно прислушиваясь к речи гофмейстера, огласившего официальный указ и от имени короля Алроя повелевшего всем жителям, находившимся в границах ярмарки, блюсти королевский порядок. Королевская процессия двигалась по ярмарке, сопровождаемая звуками трубы и барабана, а перед ней вышагивал одетый в ливрею паж и нес на шесте позолоченную латную рукавицу — символ покровительства. Король и его братья раздавали черни медные деньги, новенькие, с портретом Алроя, а в ответ получали великое множество безделушек и маленьких подарков, которые регенты разрешили принимать.
Однако времени на задержки не было, король должен был посетить еще турнир в его честь, который открывался после обеда. Поэтому пришлось покинуть ярмарку задолго до того, как было удовлетворено детское любопытство. Синхил никогда не одобрял подобного легкомыслия, и мальчикам не разрешалось посещать ни ярмарки, ни рынки. На турнирах они были всегда только зрителями, хотя обучались верховой езде и приемам турнирных состязаний. Турниры были введены только в самом конце правления короля Блейна, отца Имре, с единственной целью — тренировать воинов в мирное время. Теперь все достижения военного искусства показывались для забавы.
