Кэтрин Куртц - Камбер-еретик
Стражники не стали медлить. Пока один побежал за повозкой и конными констеблями, второй принялся разгонять толпу, а еще двое остались присматривать за Тависом.
Они ловко перетянули руку Тависа там, где Джеван пытался остановить кровь, оторвали принца от раны и перевязали так туго, как только смогли. Райс Майкл, как громом пораженный, стоял у забрызганной кровью стены и наконец истерически разрыдался. Когда его уводили подальше от кровавой сцены, ему пришлось переступить через лежащую на земле отрубленную руку.
Джеван безмолвно ожидал повозку, стараясь не путаться под ногами. Пока стражники укладывали Тависа в повозку, он молча поднял отрубленную кисть и аккуратно завернул ее в оторванный от собственной рубашки рукав. На пути к замку он прижимал ее к груди, надеясь своим теплом удержать в ней жизнь, чтобы другой Целитель смог приживить ее. Сэр Джейсон хотел взять сверток у мальчика, но тот одарил его таким взглядом, что отбил охоту к следующим попыткам. Не вытирал он и крови Тависа на своих руках.
Найти другого Целителя сразу не удалось. Райс выехал из замка, выяснилось, что он живет в другом конце города, так что за ним пришлось посылать. По пути завернули к дворцу архиепископа, хотели узнать у Джеффрая, нет ли поблизости Целителей. Секретарь архиепископа порекомендовал нескольких, а потом вспомнил, что Райс Турин уехал на прогулку с епископом Келленом, но скоро должен вернуться.
Потом стражники решили, что под прикрытием замковых стен можно без опаски разделиться. Так и сделали. После чего Робер и Корунд одолжили в конюшнях архиепископа лошадей, поехали навстречу Райсу, а Джейсон и Пайдур отвезли Тависа во дворец и по суровому требованию Джевана уложили его в комнате рядом с покоями принцев.
Потом собрали королевских лекарей, они делали все, что могли, но ведь они были только людьми. Чтобы предотвратить заражение крови, рану прижгли каленым железом, уничтожив всякую возможность восстановить изувеченную руку.
Тавис оказался не единственным пациентом. У Райса Майкла началась такая истерика, что его пришлось уложить в постель с изрядной дозой снотворного. Они бы сделали то же самое и с Джеваном, но старший принц этого не позволил. С королевским высокомерием, которое оценили бы регенты, он настоял, чтобы ему разрешили дождаться результатов лечения друга, и даже угрозы не заставили его покинуть комнату.
Вскоре с турнира вернулись Алрой и регенты, и им вкратце поведали о случившемся. Регенты высказали приличествующие сожаления, но Мердок сразу же внушил себе, что нападение было направлено против принцев и являлось частью Деринийского заговора. А епископ Хьюберт заметил, что это очень похоже на бессердечных Дерини — нападать на себе подобных и увечить их, что, кстати, было хорошим способом избавления от неугодных.
Пришло известие, что нашли Целителя, и сейчас он в пути. Алрой просил оставить его вместе с братом-близнецом, но регенты и слышать об этом не хотели. У короля был трудный день, и он должен беречься от простуды, которую недавно перенес.
Поэтому Алроя так же уложили в постель с успокоительным. Когда Мердок попытался заставить Джевана сделать то же самое, то был встречен таким холодным упорством, что даже обычно непреклонный Ран смягчился, предположив, что принцу лучше оставаться у постели, пока состояние Целителя не улучшится.
Мердок уступил только тогда, когда увидел, что кровь Тависа смыли с рук принца. Джевану разрешили сидеть за дверью комнаты Тависа, завернули в теплое одеяло, а потом перестали обращать на него внимание. Хьюберт остался с лекарями, а другие регенты спустились вниз ужинать. Джевану казалось, будто время остановилось.
Наконец из города прибыл Целитель, некий лорд Ориэль, еще безбородый юноша, только недавно прошедший последнее испытание в монастыре святого Неота. Но, несмотря на свое неоспоримое мастерство, он мало чем мог помочь своему собрату Целителю, он только погрузил Тависа в глубокий сон и постарался облегчить боль от прижиганий.
Даже если бы рану Тависа не обработали так грубо, хотя именно это спасло ему жизнь, все равно прошло слишком много времени, чтобы приживлять кисть, столь ревностно охраняемую Джеваном.
— Работа мясника, — заметил Хьюберт, прежде чем уйти, когда Ориэль искоса взглянул на завернутый в рукав обрубок.
Ориэль дал Тавису успокоительное, чтобы тот наверняка не проснулся, пока Ориэль и королевские лекари будут готовить его к дальнейшей работе Целителя. Вскоре прибыли весь испачканный Райс, Ивейн и епископ Келлен, чтобы проследить за приготовлениями Ориэля, получше закрыть рану и приступить к долгому процессу исцеления, чтобы в конце концов Тавис смог работать крюком, как рукой.
Королевские лекари с радостью отдали все в руки Райса. Хирургия не была их любимым занятием, особенно в данном случае, и их беспокоила необходимость работать с незнакомым Целителем. Прибытие Райса было отличным предлогом откланяться и оставить пациента заботам Дерини. Так они и сделали, однако прежде чем удалиться, проверили спящих Алроя и Райса Майкла и еще раз попытались уложить Джевана в постель.
Но Джеван не обращал на их уговоры ни малейшего внимания и рвался в комнату к Ориэлю и Райсу. Только приход отца Альфреда, духовника детей, предотвратил еще одну сцену с его стороны. Камбер, вместе с Джоремом ждавший снаружи, где он никому не мешал, мог только одобрить уговоры Альфреда и пообещал замолвить за него слово перед Джеффраем. Менее всего Райс нуждался в присутствии принца, готового крушить все подряд. Сейчас Целители только начали свою работу.
Тем временем Райс настраивался на довольно печальные обязанности. Смыв с рук грязь и осмотрев пациента, он вошел в контакт с Ориэлем и выяснил намерения юноши. Он обнаружил, что Ориэль неопытен, но одарен творческим воображением, с таким будет легко работать. После краткого обмена информацией и методами действия они сели подле пациента.
Пока Ивейн следила за жизненно важными центрами в организме Тависа и поддерживала его сон, не удовлетворяясь действием снотворного (это удивило Ориэля, ведь Ивейн не была Целителем), Райс контролировал зону действий Ориэля. Он также останавливал кровотечение, закреплял мышцы, сухожилия и связки, закрывал важнейшие нервные окончания. Ориэль удалил осколки кости, сгладил ее конец и нарастил новые ткани и кожу там, где когда-то была кисть Целителя.
Покончив с этим, они забинтовали культю и вертикально закрепили левую руку Тависа, поставив ее на локоть и привязав к придвинутому стулу. Чтобы увечье не смущало глаз, стул накрыли легким полотенцем. Тавис должен привыкнуть к своему новому облику.
