Лорел Гамильтон - Глоток Мрака
Глава 26
Мы закрепили пряжки нашего нового оружия. Я очень серьезно отнеслась к размещению замка на мече. Пока он был в ножнах, к нему можно было прикасаться не опасаясь его действия. А если бы меч был не в ножнах или не прочно в них закреплен, всегда оставался шанс, что какой-нибудь бедолага солдат будет вывернут наизнанку.
Дойл разместил рожок безумия на своем теле, закрепив его кожаным ремешком.
— Разве не нужно вложить его в какой-нибудь мешок или что-то вроде этого? — спросил Шолто.
— Пока я ношу рожок на своем тело, он не будет реагировать ни на кого другого, кто может его коснуться. Он становиться опасным только вне моих рук.
— Как я понесу копье, чтобы благие его не заметили? — Спросил Мистраль.
— Не думаю, что даже Таранис рискнет напасть на тебя из-за копья сегодня, перед людьми, — ответила я.
— Но будут другие дни, — сказал Мистраль. — Он приехал в Западные Земли, чтобы найти Вас, Мередит. Я думаю, что из-за одного из символов его власти, он бы снова пришел бы сюда. — Он поднял копье, как будто взвешивая его. Это было изящное оружие, длиннее костяного копья Шолто, которым я убила Саир. Я поняла, что копье Мистраля было слишком тонким, чтобы им наносить удар или его кидать.
— Для чего оно предназначено — быть копьем или скорее большим громоотводом?
Мистраль внимательно оглядел блестящее копье, затем улыбнулся мне.
— Вы правы. Оно не предназначено для поражения людских тел. Скорее, это большая волшебная палочка, или палка. С ним в руках и немного практики, и я могу вызвать с неба огромную молнию, чтобы убить врага.
— Ты имеешь ввиду, можешь использовать его как инструмент для убийства?
Он, казалось, задумался, затем кивнул.
— Я подумал о другом, — сказал Шолто.
Мистраль и я смотрели на него.
— Что подумал? — Спросила я.
Он улыбнулся и покачал головой.
— Не скромничай, Мередит. Я вижу твое лицо. Ты знаешь, что можно вызвать молнию. чтобы убить несколько врагов. И никто ничего не будет знать. Только для тайного убийства слишком поздно.
— Почему? — Спросила я, потом поняла. — Все слуа его видели.
— И некоторые из них столь же стары как самые старые из сидхе. Они раньше видели копье в руке короля, и они знают, на что оно способно. Мои люди лояльны, и не предали бы нас специально, но не верю, что они промолчат. Невесты-скелеты, возвращающие реликвии силы, слишком хорошая история, чтобы о ней молчать..
Я вздохнула.
— Неутешительно это.
Дойл подошел ко мне.
— Мы должны выйти наружу и приветствовать человеческих спасателей, но Мерри, ты действительно думаешь об убийстве, как о разрешении наших проблем? — В его лице не было осуждения, только терпеливое ожидание. Он просто хотел знать.
— Скорее, я больше не исключаю подобного решения наших проблем, — ответила я.
Он взял мое лицо в свои ладони и внимательно посмотрел мне в глаза.
— Ты думаешь именно так. Что случилось, что ты изменила свое мнение? — Его руки упали, а его лицо выглядело неуверенным. — Я дурак. Ты видела, что твоя бабушка умерла.
Я схватило его за руку и заставила посмотреть на меня.
— А еще я видела, ка тебя пытались спасти доктора, я думала, что ты опять умираешь. Таранис и остальные уверены, что именно ты должен умереть первым.
— Они его больше всех бояться, — сказал Шолто.
— Они и тебя пытались убить, — сказал Дойл, глядя на Шолто.
— Но они бояться не меня, а слуа и то, что я ими правлю, — ответил он.
— Тогда почему выбрали меня? — Спросил Мистраль. — Я не командую армией. Я никогда не был правой или левой рукой королевы. Почему они зашли так далеко, чтобы и меня убить?
— Есть те, кто достаточно стар, чтобы помнить тебя в сражении, мой друг, — ответил Дойл.
Мистраль отпустил глаза, его волосы упали на лицо, как серые облака, закрывающие небо.
— Это было так давно.
— Но большая часть старой силы возвращается. Возможно самые старые в обоих дворах бояться того, что бы ты мог сделать, если бы тебе вернулась твоя сила, — сказал Дойл.
У меня появилась мысль.
— Мистраль — единственное божество штормов, которое есть во Дворе Неблагих. Другие либо остались в Европе, либо являются благими
— Это верно, — сказал Дойл, — но это не объясняет попытку убийства.
— Да, — сказал я, — А что, если Таранис боялся того, что случиться? Он знал, что если бы его копье вернулось Богу Штормов Благих, то он смог бы приказать отдать копье ему. Но он не может приказать Мистралю. Он ничего не может потребовать от неблагих.
— Ты действительно думаешь, что он допускал возвращение копья? — спросил Мистраль, держа копье навесу.
Я пожала плечами.
— Я не знаю, это было предположение.
— Я думаю, что это что-то серьезнее, — сказал Дойл.
— Что тогда? — Спросила я.
— Магические предметы, руки власти наследуются. Ты этому доказательство, рука плоти была у твоего отца, а рука крови подобна руке твоего кузена Кела.
— У него рука старой крови, он может открыть старые раны, но не сделать новые, — сказала я.
— Нет, у тебя более полная власть, но руки крови и сила плоти есть в родословной твоего отца. Дети, которых ты носишь, могут унаследовать способность иметь дело со штормами и погодой. Если это так и Мистраль будет жив, то станет ясно, от кого они унаследовали эту власть. Но если Мистраль умрет раньше, чем родятся малыши, то Таранису будет проще доказать, что это его дети.
Я покачала головой.
— Но он уже мой дядя. Его брат — мой дедушка, а значит я уже могу нести гены магии штормов.
Дойл кивнул.
— Да, но я думаю, что король в отчаянии. Он убедил половину своего двора, что близнецы могут быть от него, включая твою мать. Ее вера в это, и ее слабость веры в том, что он… взял Вас, будут достаточными, чтобы убедить сомневающихся. Они будут думать, что 'ее мать не поверила бы лжи'.
— Разве они плохо ее знают? — Спросила я.
— Благие, как большинство людей, не захотят поверить, что мать желает дочери зла.
— Но Неблагие лучше это знают, — сказал Мистраль.
Дойл и Шолто кивнули.
Я снова вздохнула.
— Моя кузина думала, что если они убедят Риса вернуться к Благому Двору, то и Гален не будет угрозой. Поэтому они на них не напали.
— Тогда, почему Таранис обвинил Риса и Галена в насилии?
— И еще Айблока, — сказала я. Это заставило меня задаться вопросом. — Эйб тоже в опасности?
— Если к Рису вернуться его силы, то он будет невероятно опасен, — сказал Мистраль. — Почему они его не пытались убить? Почему они думают, что смогут убедить его присоединиться к ним?
