akchisko_san1 - Рики Макарони и Вестники Ниоткуда
— Графиня, — прошептал Карло одними губами.
Женщина поравнялась с ними, облетела вокруг, исторгла из груди тяжкий вздох и воздела руки к потолку, и вдруг схватилась за голову.
— О Боже милосердный! – простонала она. – Это никогда не кончится!
— Добрый вечер, синьора, — вежливо произнес Рики, про себя решив, что после смерти можно бы воспринимать такой пустяк, как нарушение школьниками дисциплины, не столь трагично.
— Это не вечер! Это вся моя жизнь! И вот опять: та же порочная натура! – взвыла графиня.
— Вы о чем? – с любопытством спросил Рики. Бледность стоящего рядом товарища была ему непонятна. Он считал тетку в принципе безобидной.
— Мой муж – негодяй! – воскликнула женщина и начала заламывать руки. – Он делал то же самое всю жизнь, а я ничего не могла сказать – это ведь такой позор!
— Не понимаю, — сказал Рики и по возможности незаметно наступил компаньону на ногу, чтоб привести в чувство.
— О, — горестно покачала головой замшелая графиня, — я не могу произнести вслух, это так отвратительно! Конечно, многие знатные и богатые люди увязали в этом пороке, но я не могу! Ты еще очень молод, но ты тоже можешь стать таким. О, как все ужасно!
И, снова сжав ладонями виски, графиня поплыла себе дальше, подвывая.
Карло словно током ударило. Убедившись, что она отдаляется, он припустил в сторону кухни. Рики было по пути, и он решил догонять.
— Ну как, она тебя больно покусала? – спросил он у самой столовой, когда соперник сбросил скорость.
— Она же чокнутая! Повезло на нее нарваться! – Карло перекрестился. Даже в темноте было заметно, что он поглядывает на Рики уважительнее, чем до сих пор. – Она всегда говорит одно и то же.
— В самом деле, ничего скучнее быть не может, — фыркнул Рики.
— Может, все‑таки возьмешь амулет? – поинтересовался Карло почти сочувственно.
— Спасибо, не надо, — оказался Рики. – Я провожу ночь на свежем воздухе.
Вышел из здания Рики без происшествий, со сторожем не столкнувшись. Впрочем, это не было серьезным препятствием: синьор Мичи так топал и скрипел сапогами, что нарваться на него можно было только нарочно. Рики даже слышал его – где‑то в районе кабинета профессора Лютика.
Гораздо сложнее было ориентироваться в усадьбе ночью. И то, что, пока добрался до зверинца, он едва не сломал ногу, было даже не важно. Темнота делала полузнакомые звуки и силуэты зловещими. Рики не решался пока зажечь свет на конце палочки; он собирался сделать это только возле Барона.
Барон находился в апартаментах. Его белая кожа как будто впитывала свет звезд.
— Ты все‑таки явился, — благодушно констатировал он.
Услышав, что он не один больше в этой двуличной мгле, Рики почувствовал себя намного увереннее.
— Да. Не возражаешь, если я тебя кое о чем спрошу? – сказал Рики, усаживаясь на уступ, прилегающий к ивовой решетке.
Он не хотел сразу обращаться к гостям сверху; это казалось невежливым по отношению к хозяину территории.
— Будешь задавать дурацкие вопросы вроде, кто я и откуда? – сразу догадался Барон.
Судя по тону, ожидаемый допрос не будил в нем сильных эмоций. Рики, которому только сейчас подумалось, что зачитывать все пункты из списка Эди, то бишь брать интервью у старой русалки, как‑то неловко, оценил, что такой настрой Барона существенно облегчает задачу, поставленную Доматором.
— Это надо твоему учителю? – вспомнил о нем Барон.
— Как ты догадался?
— Он всегда стремился понять меня. Вначале еду разную мне таскал, чтоб выяснить, чего я люблю. Такие хрустящие штуки вкусные, а остальное так себе. Вы почему‑то делаете все горячее, оно даже, когда остывает, не такое, как на самом деле. Он приносит мне хрустелки иногда, наверное, по вашим праздникам. Но я пока еще в состоянии ловить себе рыбу сам! – Барон гордо выпрямился, пластом улегшись на воде. – Да, я не возражаю, расскажу. Он, в самом деле, среди бесхвостых один из лучших.
— На что похожа жизнь под водой? – выпалил Рики свой собственный вопрос.
— А на что похожа жизнь не в воде? – съязвил Барон. – Я о ней ничего не знаю, между прочим!
— В самом деле, прости, — смутился Рики. – Спрошу по–другому. Как устроена община русалок?
— Какой солидный вопрос! Сам придумал? – хитро прищурилась старая русалка. Секунды замешательства на лице Рики Барону хватило, чтоб ответить отрицательно. – Или твой учитель?
— Нет. Это один мой друг, из далекой школы. Он серьезный и позаботился о том, что мне следует спрашивать, — сознался Рики. – Я посылаю вести о себе, и рассказал о тебе.
— У бесхвостых так далеко доходят новости, — уважительно кивнул Барон. – Ладно, у нас есть главный, который следит за соблюдением законов. Только над водой, как я знаю, законы двух видов: обязательные и желательные. У нас только обязательные. И мы их соблюдаем, а я вот не стал. Поэтому мне пришлось сматывать плавники.
Барон зевнул и перевернулся на спину, погрузился в воду и вынырнул, отфыркиваясь.
— Из‑за жены, — добавил Барон.
— У тебя была жена? – Рики почувствовал себя обманутым: русалка предвосхитила его вопрос номер один!
— Да. Я все делал правильно, по закону, но это совершенно не помогло. Мы выбираем себе пару на состязаниях. Наверное, если бы я тогда не старался, как полагалось, на пределе своих возможностей, до сих пор остался бы на своем прежнем месте. Но я не жалею, они смешные, мои сородичи, если удается поглядеть со стороны. Ну, тогда я был молодым, и в положенный срок у меня появилась пара.
— Она тебе нравилась? – спросил Рики.
— Мне все нравилось, — кивнул Барон. – Все было хорошо, пока в один прекрасный прилив я не приплыл в свою пещеру раньше обычного. Там я обнаружил, что я, как это говорят бесхвостые, носитель рогов. Обзор, моим глазам представленный, был, конечно, не для мальков.
Рики почувствовал ту мучительную неловкость, которая возникает, когда надо что‑то сказать, а все возможные варианты кажутся глупыми и бестактными. Не ожидал он, что познавательное интервью примет настолько неформальный оборот.
— По закону, я должен был одного из них, на свой выбор, заколоть, а другого представить суду общины. Итог для таких один – изгнание и, как правило, гибель, — медленно произнес Барон. – Но бывают в жизни моменты, когда время останавливается, и ты вдруг видишь, как есть, а не как привык. И я подумал, что моя жена равна по ценности для меня любой другой женщине, а она выделяет другого. И я не должен ей мешать. Узнав о моем решении, предводитель рода и старые селедки пришли в смятение. Они говорили, что никто никогда так не поступал, и постепенно стали склоняться к тому, что я виноват. Однажды в меня начала кидаться камнями одна старуха. Это было слишком, вообще трудно было оставаться среди своих, и я уплыл сюда, — Барон пригладил белые волосы. – Я не знал, как меня здесь примут, но когда бесхвостый ответил, это было прекрасно. Мы редко показываемся колдунам, а обычным людям – никогда, они очень опасны. Я тут нашел себе новый дом.
