Олаф Локнит - Волки Севера
Конан встал на ноги и протянул руку Эрхарду.
— Слово Конана из Канахов. Доселе никто не мог пожаловаться, что я нарушал свои обещания. Если за год я не выйду на путь, ведущий меня к… Мечте, я вернусь в Пограничье. Навсегда.
— Договорились,— согласился Эрхард, а вездесущий Тотлант ребром ладони разбил сжатые руки короля и варвара, показывая этим жестом, что стигиец стал первейшим свидетелям данной клятвы.
— Обещанного три года ждут,— усмехнулся волшебник, и сам того не подозревая, стал пророком.— Завтра наступит 1286 год по аквилонскому счету. Я, как свидетель договора, говорю: один год на исполнение договор и два года отсрочки. Поверьте стигийскому колдуну, магия может видеть будущее, и помогает мне заглянуть сквозь завесу времени… Подождем три года.
— Киммерийцы,— проворковал Веллан,— известны своим тугодумством. Теперь понятно, отчего Конану придется думать не год, а три. Он будет соображать, долго и вдумчиво. Конан, не обижайся. Я верю волшебнику. И верю в то, что мы еще много раз встретимся.
— И я, конечно, тоже верю,— смущенно произнес Конан.— Наверное, после завтрашнего праздника Середины Зимы я уеду. Уж извините. Хочется навестить Аквилонию. И зима там помягче, чем в Пограничье…
— Я с тобой,— первый раз за весь вечер подал голос Эмерт.— Хочу навестить родственников в Боссонии. Возьмешь в компанию?
— Конечно,— обрадовался киммериец.— Один оборотень настоящий, один оборотень на три раза… Споемся!
— Не споемся, а сопьемся,— поправил Конана обычно не расположенный к шуткам Тотлант и вздохнул: — Я даже не верю, что эта безумная история наконец-то кончилась и все мы остались живы. Никогда не мог предположить, что ввяжусь в столь жуткую авантюру. Переехав из Стигии в Пограничье, я рассчитывал на спокойную размеренную жизнь, занятия волшебством ради собственного удовольствия… А тут пришлось несколько седмиц бегать, высунув язык, за взбесившимися оборотнями, подвергать себя тысячам опасностей, ночевать не в теплом, удобном доме, а в палатке на снегу. Теперь вернусь в свой дом, в брошенную деревню Ло-Салим и заживу спокойно…
— Размечтался! — дружным хором заверещали Эртель с Велланом.— Опять жить отшельником? Это же скучно! Переселяйся в Вольфгард!
— Нет уж, благодарю,— поморщился волшебник.— За минувшее время вы и ваши безобразные выходки надоели мне хуже мороза и постоянного чувства голода! И не просите, возвращаюсь в Ло-Салим!
— Но Книгу Бытия ты оставишь здесь,— непререкаемым тоном сказал Эрхард.— Книга принадлежит нашему народу, а я, как Вожак Карающей Длани, могу лишь тебе ее одолжить. Попользоваться. На время. Вывозить Книгу из Вольфгарда я запрещаю.
— Это жестоко,— расстроился Тотлант и придвинул Книгу поближе, словно боялся, что фолиант у него немедленно отберут.— Этот магический трактат надо изучать годами, а я не вынесу в обществе Веллана и двух дней!
— Кобра стигийская,— обиделся Веллан.— Чем я тебе не угодил?
— Перевертыш! — не остался в долгу Тотлант, назвав бритунийца легкомысленным словечком, которое придумали люди, чтобы дразнить оборотней.— Языком метешь, что твое помело!
— Ну-ну, не ссорьтесь,— остановил намечающуюся свару Конан.— Лучше объясните, чем так примечательна Книга Бытия и почему из-за нее столько шума?
У Тотланта загорелись глаза.
— Удивительнейший трактат! — воскликнул стигиец.— Раньше я даже предположить не мог, что подобные сочинения существуют. По сравнению с этим сочинением, знаменитые Книги Скелоса — лишь сборники глупых баек и давно отживших свое заклятий!
— А подробнее? — заинтересовался варвар.
— Трактат еще можно назвать «Книгой Начал»,— увлеченно продолжил волшебник.— Здесь описаны сотворение нашего мира и его первые дни, тут можно найти самые первые заклятия, еще не запятнанные злом, пришедшим на землю значительно позже… Книга пропитана первозданной магией — звериной, человеческой, божественной. Она позволяет управлять природой, творить, возвращать всему, что было извращено злом и болью, первозданный облик. В ней — сама природа, и теперь я понимаю, отчего Книга Бытия принадлежит оборотням. Ваш народ ближе всего стоит к первозданному, чистому миру, а мы, люди уже начали забывать, что это такое… Книга Бытия — это сокровище, ради которого любой маг не пожалеет собственной жизни! Хотите покажу что-нибудь интересное?
Киммериец кивнул, однако на всякий случай отодвинулся подальше.
Тотлант был волшебником малоопытным и молодым, отчего мог натворить больших бед, сам того не желая. Как, например, во время путешествия в Бритунию, когда стигиец выпустил на свободу магический шторм, едва не погубивший всю компанию…
Тотлант всмотрелся в ровные строки рун, тихо прочел избранное заклинание и стрельнул извлеченной из пальца молнией в жареного рябчика, лежащего на блюде.
— Митра Пресветлый, сохрани и убереги! — Оборотни шарахнулись прочь, Конан схватившись за кинжал вскочил и приготовился к обороне, и даже спокойный, как валун, Фрам обёспокоенно покосился на свой топор-лабрис, возлежавший на оружейной стойке.— Ты что натворил, идиот?!
Несколько поджаристых безголовых птичьих тушек зашевелились, поднялись на обрубленные лапки и начали бегом носиться по залу, к вящему изумлению охотничьих собак Эрхарда.
— Так, что-то не получилось,— сдвинул брови Тотлант,— они обязаны были ожить, снова покрыться перьями и улететь на свободу… Сейчас попробую еще раз.
— Хватит,— Конан быстро подошел к волшебнику и, нагнувшись, захлопнул Книгу Бытия.— Потом будешь свои опыты ставить. Уже без моего участия.
Тушки рябчиков выстроились в цепочку и ровным строем побежали прочь из тронной залы. Спустя несколько мгновений со двора послышался перепуганный женский визг.
— Боги, воображаю, какие слухи поползут теперь по городу…— почесал в затылке Эрхард.— Тотлант, может тебе не стоит больше читать эту книгу? Давай лучше займемся более приятным делом. Понимаешь о чем я?
— Ах да, конечно! — волшебник повернулся к королю и подмигнул. Старый оборотень заставил Конана сесть на место и снова прошелся по залу, остановившись рядом с гномом.
— Видишь ли, Конан…— Эрхард стрельнул глазами в сторону Фрама, и бородач удовлетворенно прикрыл веки.— Мы хотим тебе сделать подарок. От герцогского титула в Бритунии ты отказался, с нами жить не хочешь, Рангильдор оставил в капище Фреки… Я не хочу обижать тебя обычной наградой наемника — золотом. Прими гораздо лучший подарок, какой поможет тебе добыть и золото, и славу. Фрам?
Гном встал, поднял лежащий у ног длинный сверток, подошел к Конану и с невероятно почтительным поклоном, на какой способны только подгорные рудознатцы, вручил киммерийцу удивительно легкую, но в то же время изящную (это было видно даже сквозь ткань) вещь.
