Константин Мзареулов - Зачарованный мир
– Если так дальше пойдет, скоро люди начнут друг друга жрать, – веско и злобно произнес колдун-мидиец.
– Ты прав, Ибадулла. – Горутлу печально склонил голову. – Эмир и его свита довели народ до последней черты А Гара-Пейгамбар с помощью темных сил преисподней одурманил тысячи простолюдинов, – и те обвиняют в своих бедах не угнетателей, а соседний народ. Почему так происходит, Кровавый Паша?
– Это легко понять. – Агабек вздохнул. – Голодных людей обмануть нетрудно.
Он снова изложил свое видение положения дел. Магриб стремится к власти над миром, но планам завоевателей препятствуют могущественные державы Востока. Поэтому прислужники злобных демонов Мрака пытаются расколоть и перессорить Рысь, Средиморье, загирканские страны, Парфию и Месопотамию. Исподволь, на протяжении многих последних десятилетий, Магриб внедрял в эти государства своих лазутчиков, которые имели задание вытеснить из правящей элиты умных, честных и дальновидных патриотов. Продавшиеся магрибцам жрецы Иблиса опираются на отбросы народа и высших каст, которые понимают: без помощи темной магии они не смогут пробиться к власти. Так складывается союз между внутренними и внешними врагами, магрибские колдуны своими злыми чарами дурманят людей, а предатели вроде Ефим-бора, Чорносвита и Абуфалоса делают черную работу: истребляют патриотов, создают банды убийц, готовят удар в спину на тот день, когда в их страны вторгнется Орда сюэней…
Атаман возбужденно спросил: почему, мол, волшебники не разрушат магрибскую магию своими заклинаниями?
– Мы давно бы сделали это… – Сумукдиар печально развел руками. – К сожалению, враги преуспели, разбудив в душах тысяч людей темные помыслы. Жрецы кровавых культов лживо обещают простой путь к лучшей жизни. Например: истребим соседей-хастанцев, и жизнь сразу станет лучше. Через год-другой люди начнут прозревать, станут догадываться, что их обманули, но тогда эти выродки придумают что-нибудь новенькое. Скажем: во всем виноваты грамотные. Или рыжие, или лысые, или еще кто-то. Когда народ превращен в толпу, голосу разума трудно проникнуть в головы необразованных обманутых людей. Толпа неразумна.
– Сражайтесь, – гневно потребовал Ибадулла. – Правда на вашей стороне – значит, вы должны победить!
– Мы должны победить, – поправил его Горуглу.
– Должны, – согласился Сумук. – Но одна лишь магия тут бессильна. Когда дело касается такого количества людей, волшебники не могут опираться только на собственные заклинания. Мы сможем победить, лишь собрав в единый вихрь волю большей части народа. Пока большинство верит вражеской лжи, мы не в силах действовать против их желания. Надо кропотливо бороться за души, за прозрение сограждан, надо объединить не только джадугяров, но и всех людей Средиморья.
– Ничего я не хочу сильнее, чем прекратить кровопролитие между братьями – хастанцами и атарпаданцами, – глухим голосом признался атаман.
Полностью разделявший его чувства в этом вопросе Сумукдиар сказал угрюмо:
– К сожалению, примирение наступит не скоро. Слишком уж сильной стала взаимная ненависть. Много лет, если не десятилетий, пройдет, прежде чем дыга и качкын назовут друг друга братьями…
Горуглу покивал головой, соглашаясь, но потом протестующе замахал руками. Атаман напомнил, что в его армии сражаются плечом к плечу воины самых разных племен и народов, однако между ними нет никаких раздоров.
– Значит, у вас есть объединяющая идея, которая позволяет вам противостоять злым чарам, – не без легкой зависти заметил агабек. – Вероятно, это вера в Единого бога.
– Да, и вера тоже. Но не только… – Атаман покачал головой и кивнул сидевшему рядом Ибадулле: – Расскажи ему, дядюшка.
– Мы исповедуем заветы секты хуррамитов, которые боролись за народное дело в начале века… – приступил тот к повествованию, полуприкрыв глаза.
Ибадулла напомнил о победоносных битвах повстанческой армии Сурх-Алем, то есть «краснознаменных», и сегодня Горуглу вновь поднял знамя цвета алой крови. Народ до сих пор помнит Сурх-Алем и боготворит вождя того восстания Парпага и его соратников – гирканца Муканну и мидийца Мазьяра. Хуррамиты понимали суть истории как борьбу Добра и Зла, Света и Тьмы. Неравенство, насилие, невежество, угнетение порождены темным началом, и хуррамиты призывали к решительной борьбе с несправедливостью, корень которой идеологи движения видели в праве на владение землей.
– Земля создана Всевышним и не может принадлежать смертному, – с неистовым фанатизмом провозглашал Ибадулла. – Только свободное совместное владение землей, только крестьянские общины угодны Всевышнему! Освободив сельских и городских тружеников от власти угнетателей, от эмирских податей, мы построим новое государство, основанное на равенстве! Те, кто не трудятся, не достойны называться человеком, даже ошейник собаки выше их золотой короны. Человек обязан служить обществу, уподобляясь мылу, которое, уничтожаясь само, приносит пользу людям. Поэтому мы признаем лишь Единого Творца, обещавшего нам лучшую жизнь и свободу, – закончил колдун-проповедник. – Взгляни, мы называем Его – Аллах, фаластынские народы – Элох, хастанцы – Аствац, рыссы и прочие – по-своему, и тем не менее Он не в обиде на нас и щедро дарует свои милости.
Внимательно посмотрев на ставшего задумчивым волшебника, Горуглу поинтересовался, согласен ли Гандыпаша с идеями хуррамитов. Гирканец вынужден был признать, что доводы звучат убедительно, и к тому же почти то же самое говорит его отец Друид Хашбази…
– Твой отец – умнейший человек, – подняв большой палец, сказал Ибадулла. – Он – великий зодчий. Я работал с ним, когда строили мост через Урах.
Потом атаман предложил гостю поглядеть на его коллекцию доспехов. Когда они остались одни в шатре, Горуглу сказал:
– Никаких коллекций я, конечно, с собой в поход не беру. Просто надо было потолковать с глазу на глаз.
– Я так и понял. Нам нужно будет поддерживать постоянную связь.
– Правильно. Мой Ибадулла умеет разговаривать через огонь.
– Отлично! Передай ему вот это. – Сумукдиар протянул атаману маленький полупрозрачный шарик. – Здесь частичка моего говве-а-джаду. Если положить его в светильник…
Усмехнувшись, Горуглу сделал жест, показывая, что не нуждается в долгих объяснениях. Потом поинтересовался, можно ли надеяться на помощь от соседних держав.
– Смотря для чего тебе нужна помощь и что ты предложишь взамен, – усмехнулся джадугяр. – Вернее, против кого нужна тебе помощь.
– У нас три проблемы, – хмуро сказал Горуглу. – Первая – братоубийственные стычки с Хатанией, вторая – эмир и подонки из Черного Храма, а третья – сюэни. Кто поможет нам – Рысь или Парфия?
