Константин Мзареулов - Зачарованный мир
Сумукдиар был восхищен четкостью мыслей и здравостью суждений знаменитого разбойника. Малограмотный сын простого коневода, а как точно ухватил главное! Гирканец вдруг почувствовал, что ему очень легко разговаривать с этим могучим воином. Благодаря своему природному уму Горуглу легко постигал сложные хитросплетения региональной политики, тогда как многим образованным и родовитым персонам понимание этих проблем приходилось чуть ли не с боем вколачивать. С казенной части.
– Парфия ослаблена и не в состоянии помочь, Месопотамия слишком далеко и тоже слаба, – сказал Сумук. – Рысь готова поддержать нас, но мы должны начать сами и показать, что за нами стоит сила и симпатии немалой части народа.
Впрочем, будучи человеком честным, Сумук коротко рассказал про разброд, случившийся между рысскими князьями. Горуглу принял это как должное.
– Правители во все века грызлись, если не было над ними крепкой руки. Вот побьют их пару раз как следует – сразу помирятся и подчинятся сильному владыке вроде Джуга-Шаха, – и он продолжил без перехода: – У меня пять тысяч воинов. Чтобы собрать их со всего Средиморья, понадобится неделя, не больше.
– Думаю, Гирканский полк пойдет за мной, – медленно проговорил Сумук. – И Мидийский тоже. Это еще четыре тысячи всадников и столько же пехотинцев. Кроме того, питомник драконов и школа ифритов да дюжина-другая колдунов и чародеев, которые не станут мне перечить… А также гирканские дворяне, многие из которых командуют армейскими частями, и плюс племенные отряды, которые почитают своего вождя Бахрама Муканну…
Подсчитав силы, они не без удивления обнаружили, что могут рассчитывать на два-три десятка тысяч сабель. Джадугяр даже немного удивился – он и надеяться не мог на столь солидное войско.
– Главное, – провозгласил атаман, – накрыть первым же ударом Черный Храм. И выпытать у этих извергов, куда тянутся нити предательства… Паша, подбери толковых командиров и составь план, в какие города вокруг Акабы следует заблаговременно ввести наши войска. Аргадан и Арзуан я возьму на себя.
Встретить друга да еще единомышленника – всегда радость. Широко улыбаясь, агабек сказал, что именно этим он и собирался заняться, когда наступит срок. Горуглу быстро поинтересовался, скоро ли этот срок наступит. Скоро, заверил его волшебник, в последние дни все только и говорят о необходимости свергнуть эмира, истребить магрибских наймитов и снести до самого фундамента святилища кровавых культов. Атаман краснознаменных, однако, вовсе не обрадовался этому известию и заметил не без тревоги в голосе:
– Если много желающих, в толкотне можно затоптать друг дружку.
Несомненно, Горуглу был прав, но тут уж ни он, ни Сумукдиар ничего поделать не могли. Они обсудили еще кое-какие мелочи, затем попрощались, и джадугяр собрался уходить, но вдруг командир повстанцев сказал неуверенно:
– Послушай, ты посвящен в тайны потусторонних сил и, быть может, сумеешь прояснить загадку моего рождения.
Волшебник недоуменно поднял брови, но следующий вопрос окончательно поразил его. Атаман осведомился, знает ли уважаемый агабек Ганлы, почему он, Горуглу, получил такое имя.
Осторожно – как бы не обидеть собеседника – Сумукдиар предположил, что имя кроет в себе двойной смысл: «сын слепого» и «сын могилы». В Средиморье было принято считать, что много лет назад нукеры эмирского марзабана выкололи глаза отцу Горуглу, и тогда юноша поклялся отомстить за это злодеяние.
– Неверно, – вздохнул помрачневший атаман. – Отца не ослепили, а просто убили. И отца, и мать, и всю нашу деревню. Мирных крестьян истребили за то, что мои земляки не сумели выплатить в срок грабительскую подать «харадж» – половину урожая… – Он скрипнул зубами. – А меня тогда еще и на свете не было, я был в материнской утробе… Потом эти убийцы покидали все трупы в яму и присыпали землей – там, в могиле, я и родился…
– Странно, – прошептал Сумук.
– Да, немного приятного… Однако некая сверхъестественная сила спасла меня и перенесла в дом дальних родичей. Ибадулла уверяет: мол, это сделали дэвы из Талывердинской пещеры, но… – Горуглу шумно перевел дыхание. – Но почему дэвы спасли меня? Ведь дэвы служат темным силам, как и убийцы моего отца. Почему же они помогли мне, а не своим союзникам?
Ответить было непросто, но джадугяр предположил, что дэвы могли действовать, так сказать, из вредности: раз двуногие смертные кого-то убивают, значит, нужно помешать. Дэвы вообще не слишком разбираются в людских делах, а Талывердинские вдобавок упрямы до глупости. И к тому же многие дэвы сохранили верность Анхра-Майнъю, тогда как слуги эмира могли служить Иблису, которого дэвы откровенно не любят.
– Точно! – воскликнул Горуглу. – Убийцами командовал прислужник Иблиса – некто Абуфалос.
– Гара Пейгамбар? – поразился Сумук.
Теперь настал черед удивляться атаману:
– Абуфалос и Гара Пейгамбар – одна и та же тварь?! – Он яростно схватился за саблю. – Ну теперь я расчленю эту гадину с десятикратным наслаждением!
– С превеликой неохотой уступаю тебе это удовольствие, – хохотнул Сумукдиар. – Ну до встречи…
Свернув лагерь, разбойники ускакали к западу. Сумук произнес подобающие заклинания, чтобы его спутники забыли о встрече с Горуглу. Затем он подбросил в воздух одну из магрибских стрел, и та медленно полетела к своему прежнему владельцу. Теперь тот, кто найдет убитого Нухбалу, обнаружит в его колчане это доказательство связи мага-алверчи с темными силами.
– Поехали, – лениво сказал агабек, покончив с неотложными делами. – Порезвились, отдохнули – пора и по домам.
– А где этот жирный кастрат из военного ведомства? – брезгливо поинтересовалась Удака.
Они покричали немного, однако Нухбала почему-то не отзывался, а ждать его слишком долго ни у кого не оказалось желания. Оставляя позади огненный диск заходящего солнца, кавалькада неторопливо потянулась вдоль берега в сторону Акабы. Ехали молча – все были измотаны бурными развлечениями, долгой дорогой и летним зноем. Слабый ветерок, дувший с моря, не очень-то освежал.
– Все-таки подумай, о чем я тебе говорил, – сказал вдруг Гасанбек. – С этой нечистью пора кончать.
Сумукдиар кивнул, но промолчал. Полудетские игры в заговор, нечистоплотные интриги, тайный дележ еще не взятой власти порядком ему наскучили. Серьезные дела можно делать лишь с серьезными людьми.
Он уныло махнул рукой и снова применил волшебство перстня. Говве-а-джаду перенесла их через четыре дюжины верст, сократив путь на много часов. Теперь они очутились неподалеку от города, возле высокой отвесной скалы, украшенной древними письменами.
