Сергей Юрьев - Хрустальная колыбель
Иллар окинул взглядом помещение — бражники, кто ещё мог, поднялись из-за столов, приветствуя нежданного гостя, а кабатчик с виночерпием волокли из подсобки свежий бочонок с черничным вином.
— Все — вон! — рявкнул лорд, стараясь придать дрожащему голосу как можно больше твёрдости.
Сотники, благородные эллоры, оруженосцы, шуты и герольды, толкая друг друга, двинулись к выходу, по пути стараясь поклониться Служителю. Когда стражники волоком вытащили за дверь последнего из бражников, Орвин поднял валявшуюся на проходе табуретку, поставил её у стола напротив лорда, а сам тоже вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
— Ну вот, попировали — и хватит… — сказал Служитель, присаживаясь. — Ты как — проспишься сначала или сразу говорить будем?
Иллар сумел только кивнуть в ответ, мол, ты говори, а я пока послушаю.
— Так вот, лорд… — Служитель отстегнул от пояса меч и положил его на стол. — Ты вот сейчас сидишь тут и думаешь, а не плюнуть ли тебе на всё и не отправиться ли куда подальше… Потому что дел ты таких натворил, что самому страшно.
— Мне?! — попытался вспылить Иллар и, опираясь обеими руками на столешницу, попытался оторваться от лавки. — Да я, знаешь…
— Знаю. Я вижу тебя впервые, а уже знаю о тебе больше, чем ты сам. — В голосе Служителя прозвучало что-то такое, что начисто отбило у Иллара всякое желание возражать. — Ты хотел власти, и ты получил её. Полторы сотни убитых — не счёт, не это гложет тебя сейчас. Ты впервые в жизни стоишь перед выбором и не можешь ни на что решиться. И выбор у тебя небогатый — либо прямо сейчас бежать отсюда, либо сидеть здесь, пока не опустеют погреба этой забегаловки, а потом всё равно бежать. Скоро, очень скоро те, кто помог тебе овладеть троном, решат, что именно ты виновен в том, что случилось. Разве не ты воспользовался помощью чужестранца, чтобы захватить замок? Воспользовался, хотя и понимал, что его ворожба — не простое ведовство, а сродни тому, что нечисть творит…
— Да я…
— Знал! Только тебе было всё равно. Лишь бы на трон сесть, а там — хоть трава не расти.
— Да я вот прямо сейчас тебя, поп задрипанный… — Иллар потянул из ножен короткий меч, но тяжёлая ладонь Служителя накрыла его руку и вдавила клинок обратно в ножны.
— А потом ты возжелал поиметь каменную бабу…
— Ну и что? А кто бы не возжелал! И Халлак на неё целыми днями пялился, и Саланы друг друга из-за неё порезали… — Казалось, лорд вот-вот разрыдается.
— Верно. Кругом соблазны, а человек слаб. А выбор у тебя пока ещё есть — либо и впрямь бежать отсюда, причём не медля, либо принести покаяние по полному обряду и мне поклониться, чтобы освятил я твой титул Именем Творца. Только я сперва решу, чем ты вину свою искупить можешь.
— А если я просто возьму да прикажу тебя повесить? А? — Глаза лорда вспыхнули недобрым блеском.
— Попробуй, — предложил Служитель. — Только, во-первых, не получится, потому что там, за дверью, эллор Орвин Хуборг уже беседует с твоей хмельной братией, а во-вторых, я хоть и судьбы своей не ведаю, но чую, что умру не сегодня.
— Ну и ладно… Покаяние — так покаяние. Мне всё равно. — Иллар скрестил руки на столешнице и уронил на них голову.
В этот момент раздался осторожный стук в дверь, а потом из-за створки показалась голова Орвина.
— Святитель Герант, там стражники волхва нашего притащили, — сообщил эллор. — Спрашивают: сначала батогами бить или сразу вздёрнуть.
— Скажи — лорд приказал сюда вести.
— Ага! Сюда ведите, — промямлил Иллар, не поднимая головы. — Пусть его…
Глава 12
Истина и невинность несовместимы — чтобы познать истину, надо потерять невинность…
Из изречений Мороха Великолепного, записанных о. Бриком
Небытие обречено на молчание, пока его не коснётся воля, жаждущая Творчества! Так говорил когда-то Великолепный… Где он теперь вместе со своими дерзкими помыслами… Прах его бессмертной души развеян по необъятным недрам непроглядной Бездны, нависшей над Узилищем Гордых Духов, и едва ли он скоро вообще осознает, что с ним стряслось. Бездна внутри Алой звезды, безбрежное Ничто вокруг неё — всё это теперь принадлежит ей одной, и она, Гейра, Дрянь, Хозяйка, не собирается этим делиться ни с кем. Гордые Духи обращены в ничтожество — они совершили ошибку, однажды возжелав править миром, опираясь лишь на страх и могущество…
Смертные твари обычно получают то, чего хотят, то, чего достойны. И теперь нужно сделать одно — устроить так, чтобы им захотелось сделать её, Гейру, своим кумиром, во славу которого сладостно жить и умирать. Восторги смертных тварей — надёжная защита от Небесного Тирана, и у неё есть всё, чтобы ей восхищались, с одинаковым восторгом принимали её милости и её гнев…
Верный Хаффи, повизгивая, тёрся об её ногу, последняя из гарпий равнодушно смотрела вдаль, где было совершенно не за что зацепиться взгляду. Где-то там, охраняя вечный покой узников Алой звезды, неподвижно стояли инферы, гигантские воины, неподвластные времени, Небытию и чьей-либо воле. Интересно, на чём они стоят там, где ничего нет… Впрочем, на самом деле интересно другое: как пробраться мимо них, чтобы попасть в замок Хомрика, к которому, пожалуй, только вот эта гарпия сможет теперь найти дорогу?
— О, прекраснейшая из великих, величайшая из прекрасных! — Голос Хаффиза раздался настолько внезапно, что она даже вздрогнула от неожиданности. — Чем может услужить тебе твой верный раб?
Всё понятно… Когда ей вспомнились инферы, Гейра ощутила неуверенность в себе, которая длилась лишь долю мгновения, но этого хватило, чтобы, повинуясь её неосознанной воле, Хаффи вновь обрёл человеческий облик, сохранив при этом собачью преданность. Что ж, дурного она себе всё равно не пожелает, а значит — и последнее превращение мага должно пойти ей только на пользу. Можно, кстати, быть с ним поласковее, теперь уже можно…
— Помолчи. — Всё — теперь он будет молчать, пока она не позволит своему верному псу открыть рот.
— О, прекраснейшая… — Хаффиз, видимо, по-своему понимал, что такое покорность. Он не успел договорить, и его оторванная голова лежала на её ладони. — О, прекраснейшая из великих, величайшая из прекрасных! — Говоря, он ухитрялся слизывать собственную кровь с запястья Гейры. — У тебя ведь есть вопросы, на которые я, ничтожнейший из магов, знаю ответ. Это для меня нестерпимая мука — знать, что могу услужить немедленно, но ждать, пока ты позволишь.
— Для меня нестерпимая мука — слышать твой писклявый голос. — Гейра внимательно посмотрела в глаза Хаффизу и, не обнаружив там ничего, кроме почтительного трепета, приткнула голову в руки обрубку, стоявшему неподвижно в почтительном поклоне.
