Стивен Эриксон - Дом Цепей (litres)
— Ну да, ты её, наверное, сможешь, выбить, — заметил незнакомец. — А потом тебя убьют, прежде чем успеешь три шага сделать за порог тюрьмы. Мы сейчас в самом центре малазанского гарнизона. К тому же нас всё равно скоро выведут наружу, чтобы приковать к стене вместе с остальными заключёнными. А утром погонят всех на имперский причал, чтобы погрузить на корабль.
— Сколько я пролежал без сознания?
— Всю ночь после того, как тебя сюда принесли, следующий день, а затем ещё одну ночь. Сейчас полдень.
— А работорговец всё это время провёл в колодках?
— Большую часть.
— Хорошо, — прорычал Карса. — А его спутник? Тоже?
— Тоже.
— А ты какое преступление совершил? — спросил Карса.
— Сговаривался с мятежниками. Разумеется, — добавил он, — я невиновен.
— А доказать можешь?
— Что доказать?
— Что невиновен.
— Был бы — мог бы.
Теблор покосился на тёмную фигуру в углу:
— А ты случайно не из Даруджистана?
— Даруджистана? Нет, а что?
Карса пожал плечами. Он подумал о смерти Торвальда Нома. Это воспоминание окружал холод, но теблор мог почувствовать всё то, что он сдерживал. Однако сейчас было не время горевать.
Железную раму двери прибили к каменной кладке крупными болтами. Теблор слегка потряс её. Пыль посыпалась из-под болтов на пол.
— Вижу, ты из тех, кто не прислушивается к советам, — заметил незнакомец.
— Эти малазанцы беспечны.
— Слишком самоуверенны, я бы сказал. Впрочем, быть может, и не слишком. Они имели дело с феннами, с треллями, с баргастами — с целой толпой варваров-переростков. Они парни крепкие и умнее, чем показывают. Надели отатараловый браслет на ногу этому работорговцу — так что магией он больше не воспользуется…
Карса обернулся:
— Что это за отатарал, о котором все говорят?
— Погибель для магии.
— И его нужно добывать в руднике.
— Да. Обычно его находят слоями, как песчаник. Такой порошок, похожий на ржавчину.
— Мы соскребаем красный порошок со склонов гор, чтобы готовить кровь-масло, — пробормотал теблор.
— А что такое кровь-масло?
— Мы втираем его в мечи и в доспехи. И пробуем на вкус, чтобы вызвать боевое безумие.
Некоторое время незнакомец молчал, хотя Карса чувствовал, что человек не сводит с него глаз.
— И как магия работает против вас?
— Те, кто пытался обратить против меня чары, умирали… с очень удивлёнными лицами.
— Вот как? Интересно. Считается, что отатарал можно найти только на одном большом острове к востоку отсюда. Добычу его контролирует империя. Строго. Необходимость, которую их маги во время завоевательных походов испытали на собственной шкуре — прежде чем в войну вступили т’лан имассы. Если бы не т’лан имассы, вторжение бы провалилось. У меня есть для тебя ещё один совет. Ничего такого не говори малазанцам. Если они узнают, что существует другой источник отатарала, месторождение, которое они не контролируют… они пошлют на твою родину — где бы она ни находилась — все силы, какие только найдут. Они раздавят, растопчут твой народ. Сломят его.
Карса пожал плечами:
— У теблоров много врагов.
Незнакомец медленно выпрямился, сел ровно.
— Теблоров? Так вы себя называете? Теблоры?
Через мгновение он вновь откинулся назад и тихо расхохотался.
— Что в этом смешного?
Внешняя дверь звякнула и отворилась, Карса отступил к стене, когда в коридоре появился взвод малазанских солдат. Трое передних обнажили мечи, а четверо позади держали в руках большие, взведённые арбалеты. Один из мечников шагнул в камеру. Остановился, увидев Карсу.
— Осторожно, — сообщил он своим товарищам, — дикарь очнулся.
Затем он внимательно посмотрел на теблора и сказал:
— Не делай глупостей, фенн. Нам всё равно, будешь ты жить или умрёшь, — в шахтах полно народу, так что никто по тебе горевать не станет. Понял меня?
Карса оскалил зубы и промолчал.
— Эй ты, в углу! Встать! Пора прогуляться на солнышко.
Незнакомец медленно поднялся. Одет он был в лохмотья. Худой, темнокожий, но с ярко-голубыми глазами.
— Я требую судебного разбирательства. Это моё право по имперскому закону.
Стражник рассмеялся:
— Да брось. Мы тебя опознали. И знаем, кто ты такой. Ага, представь себе, твоя тайная клика совсем не такая тайная, как ты думал. Свои же тебя предали — как тебе это? Пошли, ты идёшь первым. Джибб и ты, Гнойник, держите на прицеле этого фенна — улыбочка его мне не нравится. Особенно сейчас, — добавил малазанец.
— Да ладно, — возразил другой солдат, — ты совсем бедного бычка с толку сбил. Он, небось, даже не знает, что у него теперь на всё лицо одна большая татуировка. Каракуль хорошо постарался. Лучшая его работа, какую я за годы видел.
— Верно, — протянул третий. — А сколько же татуировок беглых заключённых ты вообще видел, Джибб?
— Только одну, но она — шедевр.
Теперь стало понятно, почему зудит и покалывает лицо. Карса поднял руку, попытался нащупать рисунок, провёл пальцами по припухшим линиям, влажным полоскам воспалённой кожи. Они не соединялись в целое. Теблор не мог понять, что́ изображала татуировка.
— Разбито, — сказал голубоглазый узник, проходя к двери, которую отпер и распахнул первый стражник. — Клеймо сделано так, будто твоё лицо разбито.
Двое стражников вывели его наружу, а остальные опасливо косились на Карсу, ожидая их возвращения. Один из арбалетчиков, на высоком лбу которого красовалась россыпь белёсых фурункулов, так что теблор предположил, что именно его зовут Гнойник, прислонился к стене и проговорил:
— Ну, не знаю. По-моему, Каракуль её слишком здоровой сделал. Он и прежде-то был урод, а теперь вообще страшный до Худа.
— И что? — протянул другой стражник. — Знаешь, сколько всяких горных дикарей сами себе лица нарезают шрамами, чтобы перепугать до поноса таких новобранцев, как ты, Гнойник? И баргасты, и семаки, и хундрилы, да только всё равно они разбиваются о малазанские легионы.
— А разве легионы не отступают сейчас повсюду?
— Только потому, что Кулак спрятался в своей цитадели и хочет, чтоб они его каждый вечер в кроватку укладывали. Офицеры-аристократы — чего ты ещё ждал-то?
— Может, всё изменится, когда придут подкрепления, — предположил Гнойник. — Ребята из Ашокского полка знают эти края…
— В том-то и беда, — парировал другой. — Если на этот раз мятеж всё-таки начнётся, кто поручится, что они не переметнутся? Могут нам улыбочки на горле нарезать прямо в казарме. Мало того, что «Красные клинки» раскачивают народ на улицах…
