Оксана Демченко - Безупречный враг
— Не сутулься, детка, держи спину, — ласково посоветовала она. — Как же много сил я трачу на твое воспитание! Себя не жалею. Что делать… При мне и красота, и молодость еще не растраченная, и удача. А тебе, уродившейся мышью, не на что рассчитывать, кроме как на папино золото и родовитость. Так что постарайся. Зимовать с тобой лишний год в одном замке я не желаю. Это уже мой замок, понятно? А ты квашня, ты от рождения осчастливлена, а счастья своего не замечаешь! Я устала тебя шпынять и воспитывать, толку-то нету…
— Я расскажу отцу, — тихо сказала Лидия, отдышавшись.
— Не поверит, — безмятежно качнула мачеха темными локонами. Поправила завиток на лбу, заслуженно гордясь прической и густотой волос. — Твои капризы уже всем поперек горла костью стрянут.
— «Стрянут» — не говорят, как вы не усвоите столь простого. И я не капризна, а ложь обо мне распространяется вашими стараниями, — отметила Лидия.
— Вот и молчи, пока я не взялась выставить тебя блаженной, — нагнулась вперед и шепнула в самое ухо мачеха. — Эх, Лидка, мне бы такую бумагу! Прибрать к рукам замки и состояние Мироша — мечта для любой толковой оборотистой девки. А ты, дура, счастья своего не видишь. Пять имений в лучших землях Дэлькоста, и это только наследные замки, есть еще новые владения, прикупленные в последние годы. Тебя надо срочно выдавать замуж! Наш король не глуп. Ну разуй глазы-то! Мирош ему кузен, парень он молодой и до баб охочий. Без детей не останется. Приберет в союзники Даргмир — вовсе на короля станет поплевывать свысока. Ох, ну думай, не пыхти: усиление кузена Альберу хуже уксусу выходит. А для Мироша-то оно — умный и тонкий ход. Ты, мышь бестолковая, того и гляди станешь королевой, если сынок Альбера не переживет зиму. Тут надежа наша крепка, его мамаша с юга…
Лидия прикрыла глаза и откинулась на подушки.
Ну вот, началось! Когда мачеха затевает разговор о болезни наследника и перспективах восшествия на престол, прервать монотонное течение ее речи становится невозможно. По счастью, особняк уже близко. Вот и ворота. Карета подкатилась к ступеням парадного крыльца. Лакеи выстроились в ряд, освещая масляными фонарями дорогу в дом. Мачеха торопливо выплюнула последнее пожелание нездоровья южанке и ее чахоточному сыну и спрыгнула наземь. Холеные руки тотчас уперлись в бедра, темно-карие глаза настороженно сощурились, наблюдая суету разгрузки. Привычная к торговому делу женщина полагала, что все воруют, за каждым нужен глаз да глаз.
— Как несешь, косорукий? Это хрусталь, не дергайся, вовсе дышать не смей! Куда поволок? Ставь здесь, это во флигель. Три сундука с вещами моего мужа — это туда, нижний этаж, дальняя кладовка. Кому, право слово, надобны вонючие шкуры и дурацкие чучела? Так, ларцы с моими благовониями в малую будуару…
— Будуар, — мстительно поправила Лидия и торопливо взбежала по ступеням, спасаясь от неизбежного ответа.
— Будешь умничать — вдвое прибавлю уроки самых твоих «любимых» танцев, — тотчас отозвалась мачеха. — Ну, вы-то что замерли, чай не статуи, бегом! Сказано: в будуар! А ты, мерзавка, спину не сутуль. Час тебе на сборы. Эй, Марта, одень на нее любое розовое платье, мы поедем к Тэль-Нитам с визитом.
— Надень, — скривилась Лидия, замерла уже возле лестницы и громко повторила: — Надень! Папа велел выучить.
— Вот иди и наденься, — немедленно исправилась мачеха. Отвернулась и гордо оглядела суету разгрузки: — Вы, с плащами, неча в носу ковырять, живо вешайтесь в прихожей.
Отца Лидия рассмотрела сразу. Он, видимо, приехал недавно, едва успел переодеться и теперь отдыхал в глубоком кресле, по своей привычке вытянув ноги и устроив сапоги на специально подставленном стульчике. Княжна подбежала, поцеловала отца в колючую щеку и устроилась на подлокотнике. Его светлость Тэль-Дарг, крупный, молчаливый мужчина, изрядно заросший рыже-бурыми кудрями с проседью, погладил дочь по руке и усмехнулся в усы. Подмигнул Лидии мелким синим глазом, сощуренным и насмешливым.
— Иди надевайся, — шепнул он. — Только сперва скажи: что решил Лев?
— Лет через семь он подумает. А пока ни-ни.
— Умница моя, все исполнила, — чуть громче пророкотал князь. — Ну беги. К Тэль-Нитам не поедем, не хмурься понапрасну. Мы приглашены к твоим любимым Дамюзам.
— Папа, — осторожно начала Лидия. — А эта…
— Олененок, не надо, — нахмурился князь. — Она хорошая хозяйка, милая женщина и, надо признать, гораздо лучше многих иных. У нас вполне опрятный дом. С воровством на рудниках она крепко нам помогла, этого даже ты не посмеешь отрицать. И вообще, не могу же я выбросить ее на улицу! Я работаю над вопросом.
— Пятый год и с удовольствием, — хмыкнула Лидия. — Ладно, пойду. По крайней мере ты раздумал брать ее в жены. Между прочим, она собирается выбросить твои охотничьи трофеи.
— Иногда я начинаю сомневаться, — тихо рассмеялся князь, усердно глуша голос ладонью, — кто из вас ловчее мной управляет. Да, раздумал превращать договор в клятву. Но я недоволен тобой. За восемь дней пути ты ни разу не повторяла с ней правила произношения.
— Она не делает пауз в речи.
— Не жалуйся. Ты у меня на вид-то тихая, но далеко не безобидная. Иди. — Предупреждая новые слова дочери, явно решившей выговориться, князь добавил: — Если я все верно рассчитал, Лара уже приехала. Де Бирны, как я понимаю, гостят у Дамюзов. Может статься, я изволю с ними поздороваться и даже приглашу к нам на лето. Уже вспомнил, как видишь, имя сестры.
— Я тебя обожаю! Только учти: розовое платье я все равно не надену. Оно ужасное.
— Достойный повод, капризничай, — величественно разрешил князь.
Он проводил взглядом дочь, с гордым видом взбежавшую по лестнице в свои покои. Уже шагая по пушистому ковру второго этажа, Лидия слышала, как мачеха триумфально пересекла порог, громко и решительно раздавая указания. Охнула, рассмотрев, что хозяин-то дома, и заговорила совершенно иным тоном. Если бы она умела хотя бы иногда так радоваться при встрече с падчерицей — глядишь, и не утомила бы обеих восьмидневная поездка.
— Мишенька, родненький, вот ведь как хорошо, ты приехал, — тихо, на выдохе, шептала мачеха. — Давай я тебе подушечку добавлю, шея небось устала. С дороги, да? А я тут глупости горожу, в гости Лидушку тащу. Сейчас все будет. Ужин, твое любимое жаркое, я сама присмотрю. И грог. Обязательно, у меня травки заготовлены, я запасливая.
— Ух как пушисто встречаешь, — ласково прогудел князь. — Сколько знаю тебя, а все не нарадуюсь. Сядь, не суетись. Мы поедем в гости к Дамюзам, как только Лидия выберет платьишко.
— К Дамюзам, — безропотно обрадовалась мачеха. — И ты, и Лидия, и я тоже? Мишенька, какой ты славный. Выходишь со мной в свет. Вот и грог, твой любимый. Я очень надеялась, что ты нас навестишь здесь, в Фирбе. Отчет заготовила полный, по имениям и торговым доходам. Все у тебя в этом годе удачно, все в рост идет.
