Оксана Демченко - Безупречный враг
— Вот ты и запятнал себя торговлей. Ловко!
— Диль, — в голосе брата прозвучала настоящая тревога, — не кляни судьбу. Следуй склонностям своей души, а не капризам и детскому упрямству. Не суди о Мироше, пока сама не познакомилась с ним хоть немного ближе. И не завидуй чужой испорченной репутации. Поверь, моей маме не так уж просто жить в доме Бирнов. Она принцесса крови. Замок кажется клеткой, лишь пока ты гостишь в глуши и вольна вернуться домой в любой день. Мама ночами плачет над своими мозолями, стыдится старых поношенных платьев. Чужая жизнь хороша со стороны, если не приглядываться внимательно.
— Ты мог бы…
— Диль. — Левин виновато улыбнулся, как обычно угадав окончание фразы. — Никто в моей семье не попросит денег у Тэль-Даргов. Даже я и даже у тебя. Сам же я обязательно сбегу на север, это мечта и от нее нет вреда для моих близких. Но вернувшись, лет через семь-восемь, если так будет угодно судьбе, я смирю свои обиды и стану наследником дяди. Хотя бы ради того, чтобы выставить твою мачеху из замка и вернуть моей маме привычное для нее окружение.
— Прекрасно. Значит, я исполнила папину просьбу и удачно обсудила с тобой фамильное дело, — хихикнула Лидия.
— Вот почему тебя запросто отпустили к нам, нарушителям приличий!
— Да. И еще отец обещал, что я смогу отказать принцу, если он совсем и окончательно мне противен.
— Отказать Мирошу ты успеешь, это просто… и несколько опрометчиво. Очень прошу, сперва дай вам обоим время и возможность убедиться в том, что отказ оправдан. Я немного знаком с принцем. Полагаю, вы будете вполне удачной парой.
— Лев!
Брат рассмеялся, поднял перепачканные творожной сывороткой ладони и поклялся больше не портить день взрослыми разговорами, даже самыми полезными и умными. В конце концов его обожаемую крошку Диль отпустили в имение де Бирнов лишь на три дня! А надо успеть так много: сходить в дальний сосновый лесок по грибы, съездить к водопаду, запечь поросенка целиком, наловить рыбы, побегать по росе…
В замок Тэль-Даргов ее высочество княжна Тэль-Дарг возвращалась совершенно довольная собой. За окном кареты огромные дубы ловили последние летние лучи. Если верить преданиям рода, великанов еще желудями зарыл в благодатную почву долины прадед отца Лидии, обустраивая после войны с соседями Тэль-Нитами новые, высокие и надежные каменные стены замка Оттор. С тех пор в долине не воевали, единый Дэлькост постепенно сросся из полутора десятков княжеств, объединенных иногда силой, а порой и расчетом, умом, хитростью… Дубы выросли вольготно, раскинулись по сторонам дороги, создавая арку своими огромными ветвями. Листва еще хранила зелень, однако великаны уже задумывались о смене наряда, готовились к осенним балам. Лидия гордо поправила свернутый в плотную узкую трубку холст. Во второй раз ей удается переупрямить брата и уговорить-таки продать картину. Левин ни за что не согласился бы, но для его мамы балы имеют значение. А появиться на празднике в прошлогоднем наряде этикет решительно не позволяет.
«Может быть, в чем-то брат прав», — нехотя призналась самой себе Лидия. Нельзя судить о людях по чужим словам, за глаза. Но жить в замке, куда твой муж привозил своих подруг… Воспринимать каждый случайный смешок прислуги как намек. Да и кем она там станет? Хозяйкой, чье слово — закон, или такой вот дорогой картиной, прикупленной по случаю, грубо и бесцеремонно втиснутой в жесткие и не подлежащие изменениям рамки?..
Замок встретил шумом и суетой. Мачеха сама вышла на парадные ступени главного входа, сердито отчитала за задержку в пути. Портнихи ждут! До начала балов осталось не более двадцати дней, а платья еще не закончены. Хорошо хоть не надо добираться до столицы. Мачеха, у которой везде есть полезные связи, выведала: Мирош Гравр приедет по осени в Фирб, крупный город, расположенный на самой границе земель Даргмира.
Неделю спустя золоченая карета, сопровождаемая целым обозом иных экипажей с имуществом и слугами, неспешно выкатилась из ворот замка. В Фирб вся процессия въехала на закате восьмого дня пути, который Лидии показался бесконечным. В самой просторной карете вдвоем с мачехой — тесно. От непрерывных нотаций болит голова. И возражать никак не получается! Здесь, в карете, посторонних нет. Значит, нет необходимости «сиять» напоказ, как выразился брат. Темноволосая красавица, которая всего-то на девять лет старше Лидии, не стесняется в выражениях и ведет себя, как самая настоящая торговка в наихудшем смысле этого слова. Уж для нее-то в деле помолвки все предельно ясно, Мирош Гравр — недотепа-купец. А падчерица — второсортный товар, неходовой и лежалый…
— Вспомнил о слове чести, куда ему деваться, — хищно щурилась мачеха, то и дело выглядывая в щель между занавесками. Карета миновала пригороды и застучала колесами по брусчатке дорожки, огибающей низкие зеленые изгороди богатых особняков. Мачеха высматривала, кто из соседей уже прибыл, то есть в ближайшее время даст возможность блеснуть новыми нарядами и очередным восхитительным рубиновым колье, подаренным князем договорной жене. Даргмир — богатая земля, а она почти хозяйка этой самой земли… — Лидка, ты не дергайся, все у нас сладится, с такой-то бумагой принц у нас в руках. Женится он на тебе, нет сомнения. И хвала небесам! Иначе тебя, немочь бледную, и с рук бы не сбыть. Кому нужна блеклая тощая девка?
— Лев сказал, я красивая, и тетя Лара тоже так считает, — возмутилась Лидия, уставшая за дорогу от перечисления своих недостатков.
— Они с кем сравнивают? С цаплями и жабами, — хихикнула мачеха. — Еще с девками лапотными. Иного при достатке де Бирнов и не увидишь. Ох, Лидка, не тех ты советов держишься. Светлые волосы давно вышли из моды, так и запомни. Опять же, бровки у тебя едва видные, глазенки тоже серые, мышиные. Принцесса, как же! Держись за Мироша, иначе в девках помрешь. Или за нищего выскочишь, как твоя тетка-дура. Будешь кур кормить и кофты штопать.
— Говорят, до знакомства с отцом вы немало преуспевали в штопке. — Лидия обозлилась вконец.
Мачеха ловко перехватила отделанный золотом и перламутром черепаховый веер, впечатав его основание в ребра приемной дочери. Сладко улыбнулась и пару раз мягко, бережно похлопала Лидию по щекам, якобы вызывая здоровый румянец.
— Не сутулься, детка, держи спину, — ласково посоветовала она. — Как же много сил я трачу на твое воспитание! Себя не жалею. Что делать… При мне и красота, и молодость еще не растраченная, и удача. А тебе, уродившейся мышью, не на что рассчитывать, кроме как на папино золото и родовитость. Так что постарайся. Зимовать с тобой лишний год в одном замке я не желаю. Это уже мой замок, понятно? А ты квашня, ты от рождения осчастливлена, а счастья своего не замечаешь! Я устала тебя шпынять и воспитывать, толку-то нету…
