Гарри Поттер и заклятье смерти (СИ) - Риндевич Константин

Глава 31. Яркие краски обычных дней

Из переписки с Николасом Фламелем:

"Первый раз пророчество предрекло столкновение Мерлина с Морганой ля Фэй. Любому понимающему в магии было ясно, чем это должно закончится — могучий мудрый волшебник против ведьмы, только осваивающей азы искусства. Мерлина не радовало отнимать жизнь молодого дарования, и он оттягивал конфликт. Увы, из-за этого в жернова пророчества попало его детище, Камелот. После схватки и смерти короля Артура и Мордреда мой ученик наконец решил всё же встретиться с Морганой. Был ли бой? Дьявол знает! Но итогом стало то, что Моргана стала ученицей Мерлина, и никто из них не погиб.

С Нимуэ, должно быть известной тебе как Леди Озера, сложилась похожая история. Создательница Эскалибура, меча из золота фейри, была в ярости от его уничтожения. Дело в том, что Мордред выкрыл Кларент у Артура и именно им убил своего отца — он был его сыном, ты же знаешь? Эскалибур же пронзил самого Чёрного Рыцаря. Мерлин в гневе расплавил оба меча, вкусивших кровь того, кому должны были служить. Нимуэ за такое святотатство, уничтожение своего лучшего творения, поклялась разорвать того, кто давно был другом. Каким-то чудом Мерлину удалось встретиться с Леди Озера, миновав все её ловушки, и вместе они выковывали новый меч, из алхимического серебра и золота фейри. Величайшее творение двух школ магии, что никто никогда не повторил. До — это считалось запредельным, после — стало действительно невозможным. Как бы то ни было, во время ковки Нимуэ признала мастерство своего друга и простила его, и даже признала своим учителем.

Третий раз — совсем другая история. Мэб… Самое странное существо, о котором мне доводилось слышать."

— Вообще пускать учеников других факультетов в гостиную не принято, — говорил Терри Бут по пути к Равенкло. — Но за это цепляются, пожалуй, только на Слизерине. Тем более когда это ты — старшие всё не нарадуются на мётлы.

Гарри не то чтобы дружил с однокурсниками — он не был до конца уверен, можно ли назвать друзьями Невилла и близнецов Уизли, если уж на то пошло. Но приятели? Да, он мог спокойно назвать приятелями и почти всех с Равенкло, и с Хаффлпаффа. Разве что со Слизерина было буквально четверо ребят, остальные его почему-то сторонились. Все они, избегающие, были в одной компании с белобрысым Малфоем, но было ли это как-то связано? Кто знает.

К любому из остальных Гарри мог совершенно спокойно обратиться с каким-нибудь вопросом по той же учёбе. Ответить, конечно, чаще, но почему нет? В чём Поттер был уверен, так это в работе своих мозгов, и он не видел ничего зазорного что-нибудь объяснить там или помочь с особенно заковыристым движением палочки.

Поэтому мальчик нисколько не сомневался, обращаясь к Терри с просьбой посетить их гостиную, чтобы встретиться с Серой Леди. Дама-призрак редко покидала свой факультет. Она не то чтобы сильно общалась с равенкловцами, но других и вовсе не удостаивала вниманием.

Увы, другие призраки, кроме неё и Кровавого Барона, помочь с исследованием движения лестниц не смог. Ни сэр Николас с Толстым Монахом, ни другие, рангом поменьше, если Гарри правильно понял их иерархию — или та ему привиделась? — ничего толком не знали. Не удалось спросить разве что Пивза, который по-прежнему сбегал от Поттера.

Что до приведения Слизерина, то его Гарри после одной встречи беспокоить не решился. Они столкнулись, когда Поттер с другими гриффиндорцами спешили на очередное занятие зелий, ещё в начале года, немного заплутав по дороге. Кровавый Барон висел в коридоре, и только скользнул взглядом по ребятам, прежде чем уйти по своим делам сквозь стену. Впечатление после этой встречи осталось весьма гнетущее, и Гарри не решился лезть к нему со своими вопросами. Пока есть другие варианты, во всяком случае.

— Вот, наш факультет тут, — махнул Терри.

Гарри никогда тут не бывал, хотя не раз слышал от однокурсников, что вход в гостиные Равенкло и Хаффлпаффа сильно отличаются от гриффиндорского. И если барсуки вместо пароля просто отстукивают мелодию по бочонкам, то вороны должны каждый раз решать какие-нибудь загадки.

Сейчас он увидел цельную дверь без каких-либо замочных скважин или ручек. Не то чтобы что-то уникальное в Хогвартсе, прямо скажем, скорее наоборот. Здесь, по крайне мере, есть собственно дверь! Единственным, чем выделялся вход в гостиную факультета умников и умниц — молоток в форме орла.

Им-то Терри и постучал в дверь.

— Продолжи ряд, — раздался женский голос из открывшегося клюва орла. Интересно, почему именно женский? — Один, шесть, пять, два, три.

— Четыре, — почти хором ответили Терри и Гарри.

Равенкловец ухмыльнулся на это.

— Повезло сегодня, простая загадка. Иногда по рунам что-нибудь попадается, приходиться старших ждать, — Бут придержал дверь, пропуская Поттера вперёд. — Заходи, Гарри, вот наша гостиная.

Это была просторная комната в синих и бронзовых цветах. На ковре — тоже синем, — сияли звёзды и отражались на потолке. Или наоборот? Гарри не совсем понял. Недалеко от входа стояла статуя Ровены, отнюдь не выглядящей злобным тёмным магом. Тут, впрочем, Гарри больше верил Шляпе, чем неизвестным творцам. Знали ли они вообще главу Равенкло?

— О, Серая Леди сегодня здесь, — Терри первым увидел призрака Равенкло, и хлопнул Гарри по плечу, привлекая внимание. Ну, у него была фора — он-то уже привык к виду гостиной за прошедшие месяцы.

О Серой Леди Поттер знал не очень много. Они с Кровавым Бароном застали Основателей, и были близки — то ли собирались пожениться, то ли просто любили другие, Гарри не очень понял. Из слов Полной Дамы вообще было сложно понять конкретику. Тем более их историю она упомянула лишь краем и всего один раз, к началу третьего часа того марафона слухов. Мальчик вспомнил-то про это только к концу каникул, но тревожить картину снова не решился. Ему хватило, спасибо, да.

Увы, и в этот визит, и в пару следующих Серая Леди полностью проигноривала гриффиндорца. Блин, Барон хотя бы обратил на Гарри внимание! Призрак же Равенкло, кажется, даже не замечала его существования. Что ж, придётся искать другой путь добычи информации. Может, повезёт после Пасхи?

Гарри смотрел на свечу в своей руке. Она выглядела как совершенно обычная свеча, ничего примечательного или особо волшебного. Собственно, ею она и была. Если зажечь — воск начнёт таять и капать вниз. Со временем она уменьшится, как и положено самой обычной свече. И спокойно она лежала в его руке, не делая каких-то попыток убежать.

Всё бы ничего, но это была свеча из Большого зала, одна из тех, что парила в нём над столами. И воск с неё не капал в тарелки школьников и учителей, и высота у них у всех была абсолютно одинаковой.

Да, он поймал несколько и измерил. Почему нет? Если кто и заметил его странные действия, то ни слова не сказал.

Увы, за пределами Большого зала вся магия будто испарялась. Стоило распрощаться с мечтой о летающем фонарике и признать очевидное ещё на третьем эксперименте. Свечки летали самые что ни на есть обычные, зачарована была сама комната.

— Да, юноша — подтвердил Толстый Монах, — Основатели хорошо постарались с Большим залом, всё же первая комната, что увидят неофиты. Нужно поразить их воображение, дабы они были усердны в учёбе, понимаете? Отсюда и небо на потолке, и летающие свечи, и появляющаяся из ниоткуда еда.

Ну, возможно, стоило сразу спросить призрака. Но это было вот совершенно неинтересно!

Что ж, по крайне мере, не только ему не везло. Близнецы Уизли так и не смогли ничего выяснить у Нимфадоры Тонкс по домовым эльфам у Блэков. Девушка с последнего курса Хаффлпаффа было решительно настроена не вспоминать о своих чистокровных родственниках. Можно её понять — они выгнали из семьи её мать и оборвали с ней все связи, стоило той проявить своеволие в выборе мужа.