Ханнес Бок - Черное колесо
Мактигу это надоело, и он решил избавиться от неё с помощью бестактности. Обращаясь ко всем нам, он сказал, подражая леди Фитц голосом и лексиконом:
– Вчера вечером Флора постояла со мной у руля, и у неё было необыкновенное ощущение. Расскажите всем, дорогая Флора.
Она покраснела и застыла. Мактиг продолжал:
– Не стыдитесь, дорогая Флора. У нас нет враждебных чувств, которые могли бы вас расстроить.
Леди Фитц с сомнением посмотрела на него, словно почувствовала насмешку; но, с другой стороны, он мог подражать ей, чтобы улучшить свою дикцию, и она промолчала.
Флора с лёгкой досадой ответила:
– Ну, хорошо, я вам расскажу. Наверное, как всегда, я слишком много болтаю, но… помните старую волшебную сказку? В ней алчный король заставляет крестьянскую девушку ткать из соломы золото. Я вспомнила о ней, когда Майк стоял у руля. Только вместо золота он ткал… тени.
Конечно, все это из-за тусклого освещения. Глаза у меня устали, нервы напряглись, и потому я видела то, чего на самом деле нет. Но мне показалось, что колесо… ткало тени. Большие рваные тени, которые расходились от колеса, шли прочь, спотыкаясь, как слепой пьяница, нащупывающий дорогу к винной лавке. И бродили по палубе, словно искали что-то потерянное.
Они колыхались, словно ветер трепал клочья их одежды, но никакого ветра не было. Некоторые из них не находили то, что искали, и возвращались к колесу, как пьяницы в бар за новой порцией выпивки.
Мактиг безжалостно заметил:
– Вы забыли сказать, как вы при этом испугались и в поисках защиты вцепились в меня.
На лице её выразилось возмущение его предательством:
– На моём месте всякий поступил бы так же.
– Да, – согласился Мактиг. – Особенно Чед, он так любит обнимать меня. Правда, Чед?
В этот момент вошёл Бенсон. В руках у него была статуэтка слоновой кости со старого корабля, и он поставил её перед собой, как будто ей тут самое место. Он дружелюбно поздоровался со всеми – такое доброжелательство демонстрирует разоряющийся бизнесмен по отношению к богатеющим конкурентам. Леди Фитц отложила вилку и изящно прижала платочек к носу, вероятно, опасаясь болезни, о которой я сообщил.
Бенсон объявил, что мы направляемся в Ки Уэст, наш курс пройдёт по краю Багамской отмели, но по пути мы заглянем на ещё один небольшой остров, чуть в стороне от нашего курса. Там всех нас ожидает замечательный сюрприз.
Говоря это, он поглаживал статуэтку.
Казалось, все ожидали этого заявления; единственный помимо меня, кого обеспокоила задержка, был Чедвик. Он взглянул сначала на Бенсона, потом на Сватловых и на леди Фитц.
Бенсон заметил это, но прежде чем он успел открыть рот, чтобы упрекнуть Чедвика, Флора сказала:
– Какая оригинальная статуэтка! Можно взглянуть?
Бенсон, прежде чем передать ей статуэтку, высоко поднял её, чтобы все могли увидеть. У Сватлова, вероятно, была причина быть шокированным её подчёркнутой женственностью, но, зная о широком разнообразном опыте леди Фитц, я не мог понять её ужаса.
– Мой добрый капитан, неужели вы считаете приличным показывать такой непристойный предмет в смешанном обществе? – воскликнула она.
Бурилов, который разглядывал статуэтку с восторгом повесы, скорчил неодобрительную гримасу. Пен небрежно заметила:
– Полно, леди Фитц, она слишком нелепа, чтобы быть непристойной.
– Не вижу ничего смешного в сознательном искажении божественного образа, – не очень уверенно ответила леди Фитц и принялась смотреть на кончик своего носа, а Флора взяла статуэтку и стала рассматривать её.
– Странно, – сказала она.
– Что – странно? – спросила Пен. Как и Бенсон и Мактиг, она теперь пристально смотрела на Флору; они напоминали троих психиатров, наблюдающих за пациентом, выполняющим какой-то тест. Чедвик более интересовался ими, чем Флорой – наблюдатель за наблюдателями.
– Всё-таки я слишком много говорю, – сказала Флора. – Но я никогда не видела эту статуэтку. Она не кажется мне знакомой. Однако, держа её в руках, я уверена, что… ощущала это… раньше.
Сватлов нервно откашлялся.
Флора со стуком поставила статуэтку на стол и быстро встала.
– Снова приступ мигрени, – сказала она, покраснев. – Прошу прощения. Вероятно, вы проводите меня к моей каюте, Майк? – Было что-то угрожающее в её осанке, когда она ждала ответа. Мактиг не торопился отвечать, и Флора отвернулась от него. – Тогда, может быть, вы, Чед?
Она вышла, держа его под руку. Пен, её отец и Мактиг обменялись характерными понимающими взглядами. Потом Бенсон протянул статуэтку леди Фитц, которая поднесла платок к носу.
Статуэтку принял Бурилов, а леди Фитц отшатнулась от неё. Бурилов сказал:
– Мне она тоже кажется знакомой. – И быстро добавил, обращаясь к леди Фитц: – Она принадлежала Колубо.
– Прошу прощения, – быстро вмешался Мактиг. – Что вы сказали?
– Да ничего… русское слово, – солгал Бурилов, и поняли это не только я, но и Бенсон и Мактиг. Сватлов со стуком уронил свой стакан и неловко попытался вытереть разлившуюся жидкость, но никто не обратил на это внимания. Круглое лицо Сватлова стало изжелта-бледным, как тусклая луна, и я подумал, что он тоже знаком с Ирсули, но впервые обнаружил, что не он один.
Тем временем леди Фитц уронила свой платок, выхватила статуэтку у Бурилова и сжала её, словно она была мягкой. Глаза её были плотно закрыты. Она кивнула Бурилову, словно отвечая на какой-то вопрос.
Она поставила статуэтку на стол, подтолкнула её, и та закачалась в гротескном танце. Леди Фитц резко сказала:
– Вы говорили, что нашли чёрное колесо в песке, капитан Бенсон. Не пытайтесь меня убедить, что этот фетиш сторожил его. Слишком большое было бы совпадение.
Она продолжала:
– Я видела беспокойные сны об этом колесе, и наш добрый доктор заверил меня, что они исходят от моего подсознания. Но во сне я видела и эту статуэтку, хотя до этого момента я вовсе не знала о ней. Мне кажется это… очень странным. Можно сказать – заранее подготовленным.
Пен попыталась её успокоить:
– Может, вы просто перенервничали.
– Может быть, – согласилась леди Фитц, не глядя на неё. – Мой добрый доктор, я прекрасно знаю, что мигрень не заразна. Тем не менее, я тоже испытываю приступ мигрени. Я думаю, капитан Бенсон, вы понимаете, на что я намекаю. Прошу простить меня. Алексей!
Бурилов помог ей встать. Не успела она выйти, как из-за стола выскочил Сватлов, схватил статуэтку и швырнул её на пол. Она раскололась на кусочки. Ни слова не говоря, Сватлов вышел.
Пен подошла к обломкам и начала собирать их. Мактиг присоединился было к ней, но Бенсон равнодушно сказал:
