Глеб Борисенков - Возвращение Урмана -1
Хомут почти всё время пропадал на вылазках. Возвращался он, устало улыбаясь, с кольцами на цепочке.
- Внизу меня уже прозвали Вдоводелом. Лагерь бурлит - власть Томаса подходит к концу.
- Надо дать им взять замок, помнишь? - повторил Марий. - Уверен, с головы Беаты не спадет даже волос. Чего не скажешь про остальных.
- Теперь уже дело не этом, - хмыкнул Хомут. - Кольцо слишком прославился. Я выпью его жизнь и заберу славу!
- Не понял? - опешил Марий. Он первый раз столкнулся с сопротивлением.
- Выпью! - Хомут поднялся на ноги, вызывающе смерил рыцаря взглядом и вышел прочь. Марий только и слышал стук осыпающихся камней.
- Он имеет право, - пояснил Бузина. - В клане Акада средство к достижению цели есть убийство прославленных воинов.
- А что за цель?
- Теперь уже просто умереть с честью. Раньше мы собирались забрать всю мощь и объединить Пустоши. А потом нас рассеяла черная сила, и мы стали потерянными. Не понимаешь? Нас лишили опоры. Осталась только жажда и пустота.
- Так вы из Диких кланов? Знаменитые чудовища, тени в ночи, непревзойдённые витязи, чьим именем пугают детей. Я видел вас в деле: десяток разгромил две сотни на мосту. Я едва остался жив, потому что спрятался в лесу.
- Кланов много. Но такой, как Акада был один. Грустно всё это. Не будем ворошить прошлое. Можно и обжечься! - неожиданно предостерег Бузина. Глаза его сверкнули. Марий едва удержался, чтобы не отшатнуться в ужасе. Перед ним сидело настоящее чудовище в человеческом облике. Эти витязи могли невозможное. Максимус никогда не отпускал последователя. И не он был главный в их отряде. Нет, это был отряд не Мария, а Бузины и Хомута.
Стены Кернау должны были пасть: защитники под градом камней и дротиков покинули стены. Парапет усеяли истыканные трупы воинов. Ингрид выгнала наверх даже прислугу, не смотря на их необученность.
Антоний, задрав голову, смотрел на опалённые ворота. Они почернели от поднимающегося пламени от вязанок с хворостом. Томас приказал обложить ворота, чтобы прорваться. Он был словно безумный, потный, порывистый, с резкими движениями, бегал от одного места к другому и везде успевал. На дальней стороне группа бойцов тащила обитую кожей лестницу. Кольцо не клал все яйца в одну корзину.
Антоний не хотел на войну, но не мог не возбудиться от всего этого. Шум, крики солдат, дым от ворот - всё это манило, звало к... подвигам. Кольцо не хотел сидеть на одном месте, мятежная душа рвалась в гущу.
- Будешь за меня! - приказал разбойник. - Надень мой плащ и бери флаг!
Теперь Антоний стоял на безопасном расстоянии в роскошном плаще и держал древко. Тяжелое малиновое полотнище хлестало за спиной. Воины оглядывались на предводителя, узнавали знамя, и обнадеженные, возвращались в бой.
Видела бы меня сейчас Миа... Хотя нет, бедняжка, она столько повидала. Не к чему ей волноваться.
- Рубите ворота! - издалека донёсся рёв Томаса. Предводитель в обычном кожаном панцире бросился вперёд. В руке был топор. За ним бежали воины. Вместе они начали рубить почерневшие ворота. Одна за другой поддавались перегоревшие бревна. В воротах появились просветы.
На другой стороне группа воинов поднялась на стену и махала оттуда руками. Остатки защитников удирали к хозяйской башне.
- Вперёд! - приказал Кольцо. - Убить всех, кроме девки!
Создатель, прости! Не этого я хотел, не об этом мечтал. Свобода, богатство, первый дом в Пагорках... Разве для этого обязательно надо брать чужие замки и убивать всех?
Один за другим воины врывались за стену замка. Кернау лежало словно на блюдечке.
На миг Антоний оказался один. Передовые ворвались внутрь, задние - возвращались в лагерь. Мимо пробегали раненые и обожжённые. Знаменосец уже собирался проследовать за всеми, как вдруг спиной почувствовал чужой взгляд.
- Томас Кольцо? - прошептал чей-то голос. - Тебя убил воин клана Акада Эрлик.
Что-то тяжёлое и ледяное вонзилось в спину, отчего защемило кадык. Антоний дёрнулся и упал на колени. Глаза будто залили кровью. Знаменосец смог повернуться и бросить последний взгляд на убийцу. У него было странное лицо, или в глазах просто начало расплываться. Внешне обычное круглое лицо со светлыми волосами. Но будто маска отслаивалась, изнутри проглядывала хищная пасть монстра. Антоний смотрел, не в силах застонать, и видел хмурое, в наколках лицо незнакомца с орлиным носом. Но и это было иллюзией. За убийцей ничего не стояло. Он был пуст. Новая догадка настолько поразила Антония, что он сразу умер.
- Ты не Кольцо! - прорычало существо. Хомут вытер нож о край плаща покойника.
- К бою! - со стены раздался крик. Воин увидел группу солдат на стене. Один из них, рослый разбойник, командовал остальными. Хомут понял, кто перед ним, и что был обманут. Кольцо первый бросил дротик. За ним кидали и остальные. Град дротиков обрушился вниз.
Хомут уклонился от одного, другого, но их было слишком много. Один из них пронзил плечо, отбросив наземь. Со всех сторон набегали воины. Острия копий тянулись к поверженному. Хомут зарычал от боли и ярости.
- Кольцо, трус! - Витязь одним прыжком вскочил на ноги. Пальцы вырвали древко из раны. Он вытянул меч.
- Ну же!
Клинок рубил древки, кольцо загонщиков едва не распалось. Меч так и порхал вокруг. Но из пробитого плеча густо сочилась кровь. С каждой порцией крови движения замедлялись, Хомут терял скорость и ловкость.
Одно из копий пронзило ногу. Ещё одно зацепило бок. Хомут дергался, ругался, но не мог ничего поделать. Всё новые и новые древки вонзались в витязя. Но и полумёртвый он был настолько ужасен, что воины боялись подходить ближе и добить. Хомут замер, пронзённый и распятый на копьях. Томас сбежал со стены, улыбаясь как мальчишка. В руке была неизменная сабля.
- Вот он ваш неуловимый Вдоводел! - воскликнул вождь. - Он силён только в тенях! В неизвестности. Я одолел Вдоводела! Я заберу его последний вздох!
Он приблизился на расстояние удара.
- Это тебе за хутор! - сабля отсекла правую руку.
- За апостола! - Левая рука упала наземь.
- За знаменосца! - И оскаленная голова скатилась с плеч.
Кольцо стоял, орошённый с ног до головы кровью, и безудержно смеялся. Он только что одержал великую победу. Теперь Рюген признает его силу.
Больше всего Марий удивлялся не тому, что Холст не вернулся назад и взятию Кернау. Нет, рыцарь недолюбливал молчаливого оруженосца. Но его брат совершенно не выражал чувств. Какой-бы Бузина не был великий витязь, в совершенстве владеющий собой, он не смог бы полностью скрыть эмоции.
- Он не был твоим братом, так? - бесцеремонно спросил Марий.
