Крис Хамфрис - Вендетта
— И ты привезешь их? — Скай кивнул, и глаза Кристин загорелись. — О да! В них ведь столько силы! Нам никогда не создать ничего подобного! И когда ты приедешь?
Скай сделал вид, что задумался.
— Ты же понимаешь, я не могу вернуться и сразу же уехать. Надо хоть переночевать дома. Как насчет, скажем, через два дня?
Кристин взглянула на висящий над столом календарь.
— Второго ноября?
— Да, решено — буду второго. — Скай повернулся к кузине и крепко сжал ее в объятиях. — Встречаемся в час ночи.
— Здесь? — Кристин обвела рукой комнату.
— Почему бы нам просто не выпустить наших двойников порезвиться? Ты говоришь, что уже высвобождала своего?
— Да.
— И сможешь сделать это снова?
— Ага. Это нелегко, как тебе известно. И всегда приходится платить. — Она вздрогнула.
— Но ты сможешь?
— Да, — решительно ответила Кристин. — Через одну ночь моя рысь встретится с… Ты кто? Все так же ястреб?
— Да, — солгал Скай.
— Так где мы найдем друг друга?
Сперва он думал, что наиболее подходящим местом была бы открытая местность где-нибудь подальше от города, но теперь переменил мнение.
— Как насчет того зала внизу? С колоннами.
— Клойстерс? Почему там?
Скай улыбнулся.
— Просто мне нравятся камни.
— Рысь и ястреб, шныряющие по Тринити-Холлу в глухой ночной час? Это может быть опасно. — Кристин ухмыльнулась. — Мне это нравится!
Скай был на полпути к двери, когда оклик кузины заставил его замереть.
— Эй, Скай, знаешь что?
— Что?
Она ткнула пальцем в календарь.
— Второго ноября отмечается День всех душ. — Кристин пристально посмотрела в глаза Скаю и прибавила: — А знаешь, как называют этот день французы?
— Понятия не имею.
— Jour des Morts. День мертвых. — Она снова ухмыльнулась. — Вполне подходящее названьице.
Скай постарался ничем себя не выдать и ответил ровным тоном:
— Точно.
Он уже закрывал дверь, когда кузина снова заговорила:
— Это будет еще и полнолуние. Вот здорово!
— Серьезно?
Скай остановился и оглянулся, стараясь сохранять хладнокровие, хотя сердце бешено застучало. Живя на Корсике, он внимательно следил за фазами луны, и на то была серьезная причина. Но по пути домой и уже здесь, в Англии, он сбился со счету и полагал, что полнолуние наступит днем позже.
— Послушай, — сказал он, возвращаясь в комнату, — это несколько меняет ситуацию.
— Как?
— Долгая история. В общем, нам придется встретиться раньше. До восхода луны. В календаре не сказано, когда она взойдет?
— Нет, но… — Пальцы Кристин забегали по клавиатуре компьютера. — Вуаля! Второго ноября луна появится в восемнадцать сорок две.
— Тогда давай встретимся за полчаса до того? — Скай пожевал губу. — Но в это время, должно быть, полно народу.
— Не-а. В шесть ужин, и все будут в столовой. Кроме того, ворота закрывают, чтобы здесь не шлялись туристы. Так что Клойстерс поступит в наше полное распоряжение. Или, точнее, — в распоряжение наших двойников. — Она улыбнулась. — Скай, я просто не могу дождаться. Ведь это будет только начало, правда?
— Я надеюсь, — пробормотал юноша.
«Начало чего?» — подумал он про себя.
Все может пойти наперекосяк. Стоит только ему ошибиться. Здесь ведь Кембридж, а не Корсика.
— Итак, вторник, в пятнадцать минут седьмого, — повторил Скай. — До встречи.
Он закрыл за собой дверь, спустился по узкой лестнице и вышел на улицу с противоположной от зала с колоннами стороны, через центральный двор. Остановившись под аркой главных ворот колледжа, Скай окинул взглядом улицу. В сгущающихся сумерках жизнь университетского городка текла своим чередом. Мимо катили студенты на велосипедах, проходили увешанные фотоаппаратами туристы; магазины закрывали двери, а бары, наоборот, распахивали, и молодые люди толпами заходили в них. Все это было так… Нормально! Как бы Скаю хотелось присоединиться к ним, вкусить прелестей самой обычной жизни! Но он зашагал к своему отелю.
Когда Скай покидал территорию колледжа, перед ним с громкими криками поднялась в воздух чайка. Похоже, их было множество в Кембридже, хотя город находился весьма далеко от морского побережья.
Скай остановился в пятизвездочной гостинице — он мог себе позволить такую роскошь и, кроме того, полагал, что после года, проведенного в горной пастушьей хижине, заслужил немного комфорта. В котором будет дожидаться Дня мертвых.
ГЛАВА 23
JOUR DES MORTS
Он лежал, закинув руки за голову, и глазел в потолок. И хотя на нем не было замысловатых рисунков Тиццаны, сама его чистота занимала Ская вот уже почти два дня. Потолок представлял собой подобие экрана, на который проецировались его грезы, и в часы бодрствования все внимание юноши было приковано к нему. Снимая номер, он представлял себе, как будет заказывать из ресторана различные яства и наслаждаться ста сорока каналами. Пару раз он действительно включал телевизор и тут же выключал; ел же только, да и то весьма умеренно, когда голод настойчиво давал о себе знать. В основном же просто лежал, уставившись в потолок. Мягкая, удобная кровать вряд ли могла считаться роскошью после походной скатки в пещере. И Скай открыл для себя, что после почти целого года поисков, он получает огромное удовольствие от ничегонеделания.
Но сейчас время настало. На Корсике Скай убедился, что в день полнолуния может, не глядя на часы, абсолютно точно определить положение луны и узнать, когда она встанет на вечернем небе. Это чувство теперь было глубоко в его крови.
Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, затем встал с кровати, подошел к столу, на котором стоял рюкзак, и залез в карман.
Мешочек привычно лег в руку. Скай развязал кожаный шнурок, вытащил квадратный кусочек шелка, расстелил на столе и высыпал на него руны, собственноручно вырезанные на Корсике. Часть камешков упала рисунком вверх, часть — обратной стороной, но это не имеет никакого значения, пока не выберешь определенное их количество для расклада. Сейчас ему нужны те пять рун, которые он сделал в первый день в пещере.
Три из пяти нашлись быстро. Вызов Иса, дар Гебо, факел Кеназ — они сами прыгнули в руку, будто Скай позвал их. Он положил камни в карман. Чтобы отыскать Беркану, пришлось немного потрудиться. Зажав руну в руке, Скай закрыл глаза и мысленно вернулся к тому, что произошло в ту ночь в долине, к единственно возможному искуплению, которое могло прекратить пятивековую историю ненависти и убийств. На мгновение воспоминания о том, что он чувствовал, что делал тогда, нахлынули и накрыли его с головой.
