Ольга Романовская - Перстень Мериада
Двести талланов или эта милая вещичка? Конечно же, колье! Девушка достала кошелёк и, предвкушая удовольствие от обладания элегантным аксессуаром, отсчитала деньги. Но рассчитаться она не успела: в лавку вошёл ещё один покупатель, и внимание хозяина переключилось на него. Он вытянулся и почтительно поклонился.
Недовольная тем, что, несмотря на её покашливание, хозяин по-прежнему не обращал на неё внимания, принцесса обернулась и увидела губернатора.
— Как, и Вы здесь? Какими судьбами?
— Абсолютно случайно. Хозяин должен мне пятьсот талланов, и я хотел бы получить их. Да, сумма небольшая, но срок оплаты уже прошёл… Проезжая мимо, я решил лично напомнить о долге.
— Так Вы будете брать это колье? — шёпотом спросил ювелир.
Стелла кивнула и пододвинула к нему горку монет.
— Решили оказать честь этому нерадивому торговцу? Это не самая лучшая лавка, но раз уж Вам так понравилась эта безделушка… Он отдаст её Вам бесплатно, в счёт своего долга.
— Благодарю, граф, но я вынуждена отказаться от Вашего щедрого предложения. Если я его приму, то получится, что я у Вас в долгу.
— Что Вы, какой долг? Это подарок, Вы ничем не будете мне обязаны, скорее, это я буду Вам признателен, если Вы соблаговолите принять его.
Воспользовавшись случаем угодить губернатору, хозяин протянул ему колье и тут же достал из-под прилавка мешочек с монетами.
— Там ровно триста талланов, сеньор.
— Кажется, ты должен мне пятьсот, — заметил Суррар, взвесив колье на ладони. — Так с какой стати ты приготовил только триста?
Ювелир молчал.
— Заранее думал от меня чем-нибудь откупиться, лишь бы не платить? Вот мошенник! И ты утверждаешь, что это колье стоит двести талланов?
— Да, сеньор.
— Я вижу максимум сто, и то, при условии хорошей огранки. По-моему камень мутноват, так что красная цена ему семьдесят. Заметь, я дал бы меньше, если бы не застёжка — тут ничего не скажешь, филигранная работа. Так что, мошенник, доставай ещё сто тридцать талланов. Видите, Ваше высочество, подарок не так уж и дорог, как Вам показалось на первый взгляд — всего лишь дешевая восточная поделка, за которую грех было позволить Вам заплатить втридорога.
Уладив финансовые дела, Суррар подошёл к принцессе и протянул ей колье:
— Не желаете ли надеть прямо сейчас?
— Нет, благодарю. Здесь хитрая застёжка.
— Если дело только в застёжке…
— Я надену его позже. — Губы принцессы невольно, всего на долю секунды скривились, но она была слишком хорошо воспитана, чтобы говорить на подобные темы при посторонних.
Они вышли вместе. Порывистым движением отвязав поводья, Стелла хотела сесть в седло, но, почувствовав его взгляд, резко обернулась:
— Это уже стишком, это переходит все границы! Я сегодня же уезжаю.
— Скоро ночь, отложите свой отъезд хотя бы до завтра. — Очевидно, граф надеялся, что к утру она остынет и одумается.
— Я не желаю больше ни минуты оставаться в Вашем обществе.
Девушка галопом понеслась прочь. Но ей не повезло: по стечению обстоятельств губернатор выехал на прогулку на игреневом жеребце, недавно соперничавшем на скачках с Ферсидаром.
— Ваше высочество, это, по крайней мере, невежливо! — Суррар нагнал принцессу и осадил ее лошадь. — Я требую объяснений! Что происходит?
— Это я вправе требовать объяснений. Оставьте меня в покое и отпустите поводья моего коня.
— Не отпущу.
— Граф, я приказываю!
— Вы не моя королева.
— Лучше отпустите, — нахмурилась Стелла.
— Нет. Пора положить этому конец. На этот раз Вы не отделаетесь недомолвками.
— Граф, отпустите поводья моего коня. Немедленно!
— По-моему, я ясно дал Вам понять, что Вы пробудите здесь столько, сколько я захочу.
Он вырвал поводья из её рук и намотал себе на руку.
Поддавшись минутной вспышке гнева, девушка выхватила кинжал.
— Или Вы сейчас же отдадите мне поводья, или я за себя не ручаюсь, — медленно, чуть ли не по слогам произнесла девушка.
Её угроза не подействовала. Увидев кинжал, он усмехнулся:
— Неужели Вы все свои проблемы решаете таким сомнительным образом? И, что, помогает?
— Посмотрим.
— Ваше высочество, нам нужно поговорить.
— Нам? — удивлённо подняла брови Стелла.
— Хорошо, мне. Но не здесь.
— А где же? У Вас дома? Я туда не вернусь!
— Чего Вы боитесь? Меня?
— Я не боюсь, просто не желаю находиться с Вами под одной крышей.
— Почему?
— Граф, Вы прекрасно знаете, почему!
— Нет, не знаю. Это и много другое Вам предстоит мне объяснить. Я знаю одно место, где нам никто не помешает. Не беспокойтесь, рядом ферма, а с другой стороны начинается предместье, — счёл нужным добавить Суррар.
— Я поеду куда бы то ни было только тогда, когда Вы вернете мне поводья и принесёте свои извинения.
— Извинения? За что?
— За Ваше хамское поведение.
— Извиняться я не стану. Допускаю, что с моей стороны была проявлена некоторая грубость, но она была необходима. А поводья я Вам не отдам до тех пор, пока мы наконец все не выясним.
— Интересно, что мы будем выяснять в безлюдном месте за городом?
Он предпочёл промолчать, ей оставалось только строить догадки и на всякий случай крепко сжимать в руке кинжал.
Они остановились у большого неогороженного яблоневого сада. Узкий оросительный канал делил его на две неравные части; справа мерцали огни фермы, о которой упоминал граф.
— Мы приехали? — Стелла огляделась по сторонам.
— Да. Вам тут нравится?
Она промолчала. Гнев прошёл, но ей не хотелось, чтобы Суррар догадался об этом.
— Ну, говорите. Я Вас внимательно слушаю.
— С кинжалом в руке? Мне это неприятно. Можно подумать, что Вы принимаете меня за разбойника!
— Ваше поведение заставило меня изменить своё мнение о Вас.
— Моё поведение? — удивился Суррар, бросив рассеянный взгляд на белевшую на том краю яблоневого сада лошадь. — Совсем распустился народ! — пробормотал он — Завтра велю с ними разобраться.
— Граф, Вас интересую я или эта лошадь? — Девушка убрала кинжал. Честно говоря, теперь ей было неловко оттого, что она его вообще вытащила, подумав про Миларта невесть что. Но не такой же он мерзавец, чтобы затащить ее сюда, чтобы изнасиловать.
— А между вами есть разница? — Его вопрос заставил её опешить. — Вам обеим нет до меня дела. Вот Вы утверждаете, что я совершил что-то предосудительное, а что, собственно, я сделал? Всего лишь подарил Вам колье. А Вы сердитесь на меня, кричите, обвиняете в чём-то ужасном…
— Просто Ваш жест, Ваши слова заставил меня подумать, что Вы считаете меня… Что Вы будете требовать от меня…
