Богдан Дорошин - Почти герой.
С помощью наложенных на колеса заклинаний, выходило так, что карета не застревала, а двигалась быстро и практически ровно. Шестеро лошадей насторожено дергали ушами всякий раз, когда небо сотрясал раскат грома.
К магу кто–то постучался и после некоторого раздумья, он открыл свое сознание.
— Ну и ночка выдалась, — донеслись до Дархана чьи–то возбужденные мысли. — Я такого не помню со времен Цикла Комет. Вышел на балкон, а на меня словно ведро воды вылили!
— Это ты Канн?
— А кто же еще… уф… черт возьми. Мне до замка Онора добираться ближе всего, а как это сделать — я не знаю.
— Старым добрым способом — на своих двоих.
Дархан улыбнулся, представляя Канна, который будет пробираться сквозь грязь и потоки воды в излюбленных пестрых одеждах, но потом нахмурился.
— Замок Онора… мы не собирались там лет шесть. Как думаешь, случилось что–то действительно серьезное?
— А черт его знает! Идет война, в конце–то концов, всякое может быть.
— Сам Онор будет?
— Какой же без него официальный сбор Ордена! — хмыкнул Канн, и Дархану почему–то стало не по себе.
Маг прокрутил в голове некоторые мысли, где выказывал разные предположения и догадки. Ему казалось, что собирать Орден просто так не стал бы даже магистр Онор. Здесь крылась какая–то неприятная для всех тайна, о которой вскоре ему и предстоит узнать.
Карета остановилась неожиданно и резко. Дархан не любил подобного своевольства от своих слуг, но потом вовремя вспомнил, что замок Онора напичкан всевозможными защитными заклинаниями. Бедные кучеры наверняка просто отключились, либо сидят сейчас, тупо смотря себе либо под ноги, либо куда–то в даль.
Дверь открывать пришлось самому, ибо из замка никогда не спешила на встречу гостю орава обрадованных жильцов. Огромное поместье–крепость тем и славилось, что в нем никто не жил. Даже крысы, и те погнушались поселиться в подвалах и старых кладовых. Канделябры и люстры никто не зажигал, длинные коридоры всегда плескались в темноте.
Карет у входа оказалось совсем немного. Две штуки, не включая новоприбывшую, да какая–то старая развалина, явно стоящая во дворе с незапамятных времен. Кони беспокойно ржали и норовили встать на дыбы, перепуганные грозой и давлением местной магии. Значит большинство гостей решило телепортировать. Как занятно…
Телепорт в грозу — губительное дело. Из–за искривления пространства и бесконечного потока воды риск быть раздавленным увеличивается многократно. Конечно, эту неприятность можно обойти навесами, укрытиями, сухими комнатами, но Дархан лишний раз рисковать не стал.
Высокие стены замка защищали от ветра, но свист и дождь продолжали барабанить по нервам и мостовой. Не желая находиться в столь неблагоприятной обстановке, Дархан поспешил внутрь. Взбежав по лестнице, он юркнул в приоткрытую дверь.
Оказавшись в таком знакомом со старых времен холле, маг щелкнул пальцами и стал смотреть, как одна за другой зажигаются свечи. Потом его губы произнесли простенькое заклятие подогрева, и одежда мигом высохла.
— Ты уже у Онора? — по узкому каналу спросил Дархан у Канна.
— Еще нет.
Маг осмотрел высокие потолки главного холла, пытаясь увидеть хоть кого–то живого. Потом он решил поступить проще, отправив по общему каналу ментальный импульс. Благо защитная магия все равно не пропустит его возглас дальше стен замка.
— Есть кто живой?
Ему ответили приглушенным эхом примерно десять ментальных голосов. Всех Дархан узнать не мог, но некоторых определил довольно точно. Краус, Марго, Феникс, Жендер, Фуко — эти пятеро точно были сейчас в замке. Остальных идентифицировать было сложнее, и Дархан решил не тратить попусту свою энергию.
— Совещание начнется через пол часа, — донеслось до мага послание и Дархан тут же понял, что к нему обратился сам владелец замка. — Приготовься.
Последняя фраза означала ни что иное, как банальное переодевание. Основатели Ордена нисколько не доверяли друг другу и ввели в устав пункт, в котором прописано, что каждый член должен был приходить в плаще и маске. Сейчас надобность в этом была не столь острой… но что поделать, дань традиции.
Дархан облачался в белый халат примерно минут десять, пытаясь разобраться, где в нем рукава, а где прорезь для головы. Материя была старой и истлевшей, но маски сохранились превосходно. Ровным рядом они лежали на полках, отблескивая фарфором от огоньков свечи. Отчего–то магу захотелось надеть на себя личину ополоумевшей от ярости обезьяны. Он так и поступил, вспоминая, что раньше эту маску носил Онор.
Другим магам тоже не понадобилось много времени, чтобы собраться. Из выделенных комнат по одному начали выходить смешные существа, которые в угрюмом и темном доме могли бы напугать даже самого крепкого нервами мужчину. Дархан–обезьяна поприветствовал Акулу и Крота, после чего махнул рукой в сторону Крокодила, чья пасть слишком выдавалась вперед и была, наверное, очень неудобной.
Когда они собрались в круглом зале с колоннами, Дархан интуитивно попытался сосчитать всех участников сегодняшнего совета, но так и не сумел определить, или кого–то не хватает.
Разговоры в любой форме были запрещены, но кто будет обращать на это внимание?
— Посмотри на меня, — ментально заржал Канн, переодетый как и все в белых халат, в маске Леопарда. — Прямиком на маскарад идти можно! Ха, ха…
— Повежливей, — пожурил старого друга Дархан. — Этим маскам много сотен лет. Их надевали великие маги, которые до сих пор вселяют веру и надежду во всех нас.
Онор стоял на возвышении лидера в почетной маске Льва. Он, как и Дархан до этого, обвел весь зал взглядом, после чего пришел к выводу, что можно начинать.
Начал он, как и предполагалось, с пафосной, но традиционно необходимой речи:
— Братья, и сестры, женщины и мужчины, сегодня после длительного бездействия собрался Орден!
По залу прокатился гром аплодисментов, а Лев воздев руки к небу, послушно ждал, когда все затихнут.
— Многие века наш Орден следит за благополучием государства, охраняя его как от врагов внешних, так и от врагов внутренних. Никто никогда не скажет, что видел нас, никто никогда не скажет, что мы существуем. Но испокон веков, именно мы контролируем и защищаем Первое королевство. Во славу наших предков, и во славу детей!
В последние слова Лев вложил толику магической силы, отчего они прозвучали не только в физическом плане, но и отпечатались у каждого в мозгу. Собрание из тридцати шести масок громогласно вторило последней фразе, пока в зале вновь не установилась тишина.
