Эра Охотников - 2 (СИ) - Церковская Анастасия
Сворачивать с выбранного пути было слишком поздно. Диедаро шагнул за Эпопеевой в сумасшедший водоворот событий, и его унесло бурным неудержимым потоком слишком далеко. И пусть по-началу это выбило почву под ногами. Но постепенно позволяло обретать крылья и свободу от выдуманных рамок.
Да и всё, что обещала ему ящерица, начинало сбываться. Одногруппники уже не казались такой чужеродной и неприступной массой, с Диедаро начали общаться без налёта презрения и насмешек. Он смутно подозревал, что некоторые пытались подружиться с ним для того, чтобы подобраться к Эльвире. Сама она пусть и была дружелюбной и весёлой на первый взгляд, но очень ловко держала дистанцию со всеми, подпуская только избранных. Таким счастливчиком Диедаро и стал, и те же изгоняющие из банды Кукухи молча завидовали Грачу. Совершенно иной уровень, намного превосходящий обычное приятельские общение, к которому тео когда-то стремился. А теперь хотелось большего.
Грач начал вести другой дневник, в котором записывал то, с чем ему самому довелось столкнуться. А также цепочки неправильных рун, которые показывала ему Эпопеева.
Возвращаться к старым будням и дневнику чужих достижений совершенно не хотелось. Внимание дао больше не льстило и не пьянило, как это случилось бы раньше. Когда-то он сам пытался сблизиться с кем-нибудь из коллег, но каждый раз получал отказ или такое общение, от которого выворачивало от переизбытка яда и лжи. А теперь всё круто поменялось – дао сами подсаживались к нему на парах под предлогом дописать конспект или что-то подобное. Грач не отказывал им, но инициативы больше не проявлял. Все они оказались предсказуемы и скучны, и меркли на фоне ящерицы.
Тео окончательно запутался в своих чувствах.
И даже сейчас, стоя у конюшни в резиновых сапогах-говнодавах, он больше не испытывал негодования. Непризнанная принцесса принимала те же наказания с каким-то необъяснимым блаженством, радовалась мелочам и не расстраивалась из-за упреков преподавателей, не обижалась на злую несправедливую по отношению к ней жизнь.
Диедаро раньше много думал и часто злился за то, что ему не повезло родиться таким, какой он есть. Ему не приходило в голову, что жить с этим можно, наплевав на страдания, так, как это делает Эпопеева.
Как же это вдохновляло следовать за ней!
Подобное чувствовал не только Грач – другие изгоняющие не знали правды об Эльвире, но неосознанно тянулись к сильному товарищу, лидеру по праву рождения. Так постепенно в ней пробуждалась древняя кровь. И она оживляла всё вокруг себя. Объяснения этому явлению Диедаро найти не мог, и оставалось лишь наблюдать, сколько получится держать её в тайне.
В этот раз дао выглядела более здоровой и бодрой: приняв фронт работы от конюха, смело направилась за тележкой.
Диедаро взял лопату в руку и пошёл за дао.
Очутившись в пустом деннике, Эльвира воровато оглянулась и достала из кармана небольшой нож.
– Что ты...
– Тихо! – Эльвира вручила тео нож и протянута руку. – Резани вот тут.
– Что? – возмутился Диедаро. – Я не стану причинять тебе вред.
– Надо так. Я не боюсь ран и боли, но сама себе не могу почему-то порез сделать. Поэтому давай!
– Не буду, – упёрся Грач. Вот ещё, резать друга. Даже по его просьбе – нет! Тео смотрел на белую тонкую ладонь, изуродованную шрамами от келпи, и ему совершенно не хотелось добавлять в эту неприятную картину новый кровавый штрих. Он без малейших сомнений лечил раны дао, но наносить ей увечья не собирался.
Эльвира закатила глаза и застонала: в этот момент она очень напомнила свою мать, но Диедаро предпочёл промолчать.
– Ну будь ты другом, тяжело себя резать!
– Другого не проще, – не согласился тео.
– Мы – охотники, зарабатываем на жизнь убийством нежити. И ты такое заявляешь. Серьёзно?
– Нежить – это одно. А вот тот, кого ты... кто тебе дорог – уж извини.
– Бесов неженка! – прошипела ящерица и выхватила нож. Она держала его над запястьем и никак не могла решиться. Оказывается, и для Эльвиры что-то простое могло быть сложным. Она зачарованно смотрела на лезвие и осторожно провела им по ладони. Слишком осторожно, даже не поцарапала.
Матерясь и чертыхаясь, она направилась в крайний денник, к своему Асириусу. Странное имя для коня.
Диедаро пошел за ней и через решётку стал наблюдать за происходящим.
Она вручила нож коню в зубы!
– Эй, ты чего? – окликнул Эпопееву Грач. Дао ехидно ухмыльнулась.
– Человеческая часть, что в нас есть, и вправду может мешать, – сказала она своему коню и Диедаро. – Давай!
Конь дёрнул головой. На руке изгоняющей появилась длинная красная полоса.
– Ну наконец-то! – облегченно вздохнула дао. – Ты тару брал? Неси сюда!
Диедаро осторожно проскользнул в денник. Конь, стоящий к нему задом, да ещё и с ножом в зубах, мягко говоря, настораживал. Мало того, он очень умело этим орудием воспользовался. Странная животина поглядывала своими ярко-зелеными глазищами на тео недовольно. Мол, почему он мешкает, ведь кровь пачкает подстилку?
Диедаро подставил колбу с широким горлышком, и туда начала стекать кровь высшего основателя.
Зрелище не особо приятное на вид, но то, что оно завораживало, окрашивая стекло – не вызывало сомнений. Тёмно-красные дорожки послушно стекали по коже, потом по стенкам сосуда, постепенно наполняя его густой жидкостью. Набрав одну, Эльвира попросила вторую. Диедаро молча подал ей емкость, постепенно догадываясь, что задумала ящерица.
Пузырьки не были маленькими, пол-литра она из себя выцедила точно. Затем протянула зловещие стекляшки тео.
– Значит, так. Сейчас за нами не особо внимательно наблюдают. Но мне нельзя уходить. Я уверена, Миодай следит конкретно за мной. Руна не сработает, если за мной намеренно пристально наблюдают. Поэтому... в поместье отправишься ты!
– Чего? – от таких заявлений все внутри будто перевернулось, к горлу подкатила тошнота. – Что ты несёшь?
– Сам сказал, защита элементарная, окропить кровью наследника порог и всё. Ты же Грач! В рунах должен разбираться. Найди в доме погреб и попытайся сломать защиту там. И беги назад. Справишься?
– Нет! – возмутился Диедаро. – Пока я туда дойду, пройдёт много времени, меня хватятся. И вообще... Неправильно это всё.
Лицо Эльвиры рассекла та самая улыбка, которая вместо тысячи слов демонстрировала, что план у дао есть, а, может, и не один. Надёжный, как ветхая столетняя дамба через Зааль.
– Иди сюда... – Эпопеева хлопнула по плечам Диедаро, накидывая руны, отводящие взгляд. Затем подозвала коня и сделала с ним тоже самое.
– Ты что, хочешь, чтобы я...
– За мной!
Они вышли из конюшни и огляделись. Никого в округе видно не было, Миодай стоял у другого выхода и сейчас отвлёкся на разговор с Мироном о своём жеребце, который почему-то в последние дни стал прихрамывать на левую переднюю.
– Полезай на Аси.
Этот Аси, как показалось Диедаро, сам неслабо обомлел от заявления хозяйки.
– С ума сошла?!
– Так. Надо делать, как я говорю, тогда всё получится. Асик тебя быстро домчит, он знает дорогу. Но будь осторожен, говори с ним уважительно. А ты... верни его сюда невредимым и слушай внимательно, что тебе говорят. Без фокусов своих. Господа, действуйте!
Диедаро осторожно приблизился к лютому зверю и положил ему на покатую спину ладонь. Недовольство коня он почувствовал тут же всем телом. Но Асириус не взбрыкнулся, просто зло поджал уши, стерпев на своей спине чужого изгоняющего.
– Обходите открытые пространства, избегайте фонарей, смотрите по сторонам. Будьте осторожны! А я отвлекать надзирателей пошла.
Из её уст звучало всё крайне просто. Но Диедаро словами описать не мог своего удивления. Ту степень ответственности, которую взвалила на него дао. Помочь сбежать проклятой семье, но не подставить при этом свою.Страшно. Опасно.
Но пути назад не было: жеребец огляделся по сторонам, принюхался, и припустил в безлунную темноту, в обход академии, через парк.
