Брендон Сандерсон - Рифматист
За людьми наблюдали апостолы, и сам Господь был символически изображен на распятии. Статуя святого да Винчи рисовала на полу перед собой круги, шестеренки и рифматические треугольники. Да Винчи причислили к лику святых и приняли в лоно Монархической Церкви, несмотря на то, а может, и именно потому, что он был противником христианства.
Даже последние ротозеи знали, как связана рифматика с Монархической Церковью. Ни один человек не обрел рифматических способностей, не согласившись предварительно пройти инициацию. Необязательно было становиться верным последователем церкви — на самом деле необязательно было даже исповедовать веру. Ты просто соглашался на инициацию, а значит, делал первый шаг к спасению души.
Мусульмане считали рифматику богохульством. Другие христианские церкви неохотно признавали, что церемония необходима, но не соглашались с тем, что это повод подгрести Монархической Церкви власть под себя. Чо-сенцы не придавали значения религиозной стороне дела и, несмотря на инициацию, оставались буддистами.
Однако нельзя отрицать, что без Монархической Церкви не было бы никакой рифматики. Этот факт позволил церкви, когда-то балансировавшей на грани исчезновения, превратиться в самую могущественную в мире. Встанет ли она на защиту рифматистов, если общественность попытается их низвергнуть?
Мать Джоэла сидела рядом, благочестиво слушая проповедь. Весь вчерашний день они переезжали обратно в мастерскую. Это не заняло много времени, вещей было мало. Но каждый раз, как Джоэл переступал порог мастерской, ему казалось, словно он на восемь лет старше и на два фута выше, чем должен быть.
Что-то клюнуло его сзади в шею. Вздрогнув, он обернулся и с удивлением обнаружил Мелоди, сидящую на скамейке за его спиной. Последний раз он видел ее на другой стороне здания.
— Он почти закончил, — прошипела она. — Ты сам его спросишь или лучше мне?
Джоэл неопределенно пожал плечами.
Через мгновение она скользнула к нему на скамейку.
— Что с тобой такое? — тихо спросила она. — Я думала, ты только об этом и мечтал.
— Так и есть, — прошептал он.
— Что-то не похоже. Ты тянул время с тех пор, как я рассказала тебе о своем плане! И ведешь себя так, будто и вовсе не хочешь пройти инициацию.
— Хочу, я просто… — Как же объяснить? — Это глупо, Мелоди, но я волнуюсь. Я так долго жил с мыслью, что упустил возможность стать рифматистом. Разве непонятно? Если все получится, но окажется, что я не избран, другой отговорки у меня не будет.
Джоэл учился, изучая схемы и защиты, шел по стопам отца. Но все это время ни разу не встал вопрос, что он мог оказаться неспособным или негодным к рифматике. Он упустил свою возможность, и на это была веская причина.
Он не растоптал надежды отца на ребенка-рифматиста. Разве можно винить Джоэла, если у него даже не было шанса?
— Ты прав, это действительно глупо, — сказала Мелоди.
— Я доведу дело до конца, — ответил Джоэл. — Просто… Мне не по себе. Вот и все.
Логики в этом не было никакой. Нельзя «винить» человека за то, что тот не рифматист. Однако логика не всегда помогала справиться с эмоциями. Джоэл был почти согласен на то, чтобы просто думать, что он, возможно, рифматист, чем выяснять, так ли это на самом деле.
Из-за Мелоди, упорно заставлявшей его попробовать еще раз, ожили все старые страхи.
Отец Стюарт закончил проповедь. Джоэл склонил голову в ритуальной молитве. Он не слишком прислушивался к тому, что говорил священник, но к тому времени, как прозвучало «аминь», принял решение. Если есть шанс стать рифматистом, он его не упустит. Не во второй раз.
Отогнав волнение, он поднялся на ноги.
— Джоэл? — позвала мать.
— Секундочку, мам. Я хочу поговорить с викарием. — Джоэл поспешил вперед, Мелоди быстро присоединилась к нему.
— Я сам это сделаю, — сказал он. — Тебе не нужно.
— Отлично.
В кои-то веки на Мелоди не было школьной формы. Она надела белое платье до колен, довольно симпатичное, открывающее ножки.
«Сосредоточься», — подумал Джоэл.
— Я по-прежнему считаю, что ничего не получится.
— Не будь таким пессимистом, — сказала она с озорным огоньком в глазах. — У меня есть кое-что в запасе.
«О Господи», — подумал Джоэл.
Они перешли в переднюю часть нефа и остановились около отца Стюарта. Викарий, бросив на них взгляд, поправил очки, митра на его голове покачнулась. На массивном головном уборе, желтом, как и его облачение, был изображен девятиточечный круг с крестом внутри.
— Да, дети? — произнес он, наклонившись вперед. Джоэл осознал, что викарий довольно сильно постарел, его белая борода спускалась почти до пояса.
— Я… — Джоэл тут же начал заикаться. — Отец, вы помните мою инициацию?
— Хм-м, дай-ка подумать. Напомни, сколько тебе лет, Джоэл?
— Шестнадцать. Но меня инициировали не во время обычной церемонии. Я…
— Ах да, — проговорил Стюарт. — Твой отец. Теперь я вспомнил, сын мой. Я сам провел твою инициацию.
— Да, но… — Джоэлу показалось неправильным в открытую обвинять старого священника в том, что тот провел церемонию не как полагается.
По сторонам от них собирались люди: после проповеди всегда находились желающие пообщаться с отцом Стюартом. Возле алтаря горели в подсвечнике свечи, их пламя трепетало, когда прилетал ветерок от открывающихся дверей. Звуки шагов эхом разносились по огромному помещению собора. За алтарем, в задней части находилась зала инициации — каменная комнатка, с дверьми по обеим сторонам.
Мелоди пихнула его в бок.
— Отец, — сказал Джоэл. — Я… не хочу проявить неуважение, но меня беспокоит моя инициация. Я не заходил в залу.
— Да, дитя, — ответил Стюарт. — Я понимаю твои переживания, но не стоит опасаться за спасение своей души. По всему миру хватает церквей, недостаточно крупных, чтобы называться соборами, и в них нет зал инициации. Те прихожане ничем не отличаются от нас.
— Но они не могут стать рифматистами.
— Да, ты прав.
— У меня не было возможности. Стать одним из них. Рифматистом.
— Возможность у тебя была, сын мой. Ты просто не смог ею воспользоваться. Дитя, слишком многие зацикливаются на этой теме. Господь благоволит и к рифматистам, и к нерифматистам, для него все равны. Рифматист избран, чтобы служить, а не играть властью или тешить свой эгоизм. Стремиться к таким вещам — грех, о котором, боюсь, многие из нас забыли.
Джоэл покраснел. Стюарт, похоже, решил, что разговор окончен, и, тепло улыбнувшись, положил ладонь на его плечо и благословил. Затем обратился к следующему прихожанину.
