Брендон Сандерсон - Рифматист
«Наверное, она каждый день стирает свои юбки, — подумал Джоэл, — раз ей так нравится сидеть на полу, лазать по деревьям и валяться на земле».
— Заскучала, дорогая? — спросил ее Фитч.
— Совсем немного, — ответила Мелоди. — Продолжайте. — Но затем она вздохнула снова.
Фитч поднял бровь и посмотрел на Джоэла. Тот пожал плечами. Иногда Мелоди нравилось просто напоминать окружающим, что она поблизости.
— Как бы там ни было, — сказал Фитч, — это чудесное открытие.
— Даже если неизвестно, на что способна эта линия?
— Да. Твой отец был дотошным человеком. Он собрал целую коллекцию книг, некоторые из них довольно редкие, и снабдил их комментариями, а также составил список тех, что содержали какие-либо намеки или теории насчет новых рифматических линий. Пожалуй, твой отец словно заглянул в будущее и позаботился именно о том, что нам требуется для расследования. Его заметки сэкономят нам месяцы времени!
Джоэл кивнул.
— Осмелюсь сказать, — пробормотал Фитч себе под нос, — нам следовало относиться к Тренту гораздо серьезнее. Несомненно. Он, пожалуй, был непризнанным гением. Это словно обнаружить, что твой привратник — на самом деле ученый в области передовой теории пружинных механизмов и в свободное время мастерит работающего эквиликса. Хм-м…
Джоэл провел пальцами по одному из томов, представляя, как отец работает в этой самой комнате, занимается своим мелом, не переставая размышляет о рифматических чудесах. Джоэлу вспомнилось, как он сидел на полу и смотрел, задрав голову, на стол, за которым напевал отец. Вспомнилось, как пахла горячая печь. Некоторые мелки отец обжигал в печи, некоторые сушил на воздухе, всегда стремясь к идеальному составу, прочности и яркости линий.
Мелоди выпрямилась и отвела несколько кудрявых рыжих прядок с глаз.
— Ты в порядке? — спросила она, наблюдая за Джоэлом.
— Просто задумался об отце.
Она посидела некоторое время, не сводя с него взгляда.
— Завтра суббота, — наконец произнесла она.
— И?
— А после нее воскресенье.
— Хорошо…
— Тебе нужно поговорить с викарием и заставить его согласиться на повторную инициацию.
— О чем это вы? — спросил Фитч, подняв голову от книги.
— Джоэл собирается пройти инициацию, — ответила Мелоди.
— Разве ее не провели, когда ему исполнилось восемь? — удивился профессор.
— Провели. Но неправильно. Мы заставим их провести ее заново.
— Сомневаюсь, что мы можем заставить их сделать хоть что-то, Мелоди, — торопливо проговорил Джоэл. — Даже не знаю, подходящее ли сейчас время.
— Четвертое июля уже на следующей неделе. Если ты его пропустишь, придется ждать еще целый год.
— Да, но сейчас стоит волноваться о гораздо более серьезных вещах.
— Поверить не могу! — Мелоди плюхнулась на спину. — Ты всю жизнь восхищаешься рифматикой и рифматистами, а теперь, когда у тебя появился шанс стать одним из нас, ты просто на него плюнешь?
— Это трудно назвать шансом. Я имею в виду, в любом случае избранных только один на тысячу.
Фитч с интересом наблюдал за ними.
— Погодите-ка. Мелоди, дорогая, по какой именно причине тебе кажется, что Джоэлу дадут еще одну попытку?
— Он не заходил в залу инициации, — ответила она. — Поэтому он не мог… ну, вы понимаете.
— А, — сказал Фитч. — Понятно.
— А мне нет, — заметил Джоэл.
— Это нечестно. — Мелоди уставилась в потолок. — Вы ведь видели, как он разбирается в рифматике. А у него даже шанса не было. Он должен получить свой шанс.
— Хм-м, — произнес Фитч. — Я не эксперт по церковным обрядам. Но, думаю, непросто убедить викария в том, чтобы шестнадцатилетний парень принял участие в церемонии инициации.
— У нас все получится, — упрямо проговорила Мелоди, словно мнение Джоэла и вовсе ничего не значило.
На порог комнаты легла тень. Джоэл повернулся и увидел свою мать, стоящую снаружи, у подножия лестницы.
— О, — произнес он, заметив ее пораженный взгляд. — Э-э…
— Миссис Саксон, — поздоровался Фитч, вставая. — Ваш сын совершил удивительное открытие.
Она вошла в комнату, одетая в синее дорожное платье, с зачесанными назад волосами.
Джоэл с беспокойством наблюдал за ней. Что его мать скажет на их вторжение в комнату, которую она заперла и похоронила на дне памяти столько лет назад?
Она улыбнулась.
— Прошли годы. Я подумывала спуститься сюда, но всегда опасалась, что будет слишком больно. Опасалась, что все здесь будет напоминать мне о нем. — Она встретилась взглядом с Джоэлом. — Все здесь действительно напоминает мне о нем, но боли я не чувствую. Думаю… думаю, пора вернуться.
Виды меловиков
Глава 19
Джоэл сидел в просторном зале кафедрального собора, спокойно сложив руки на спинку скамейки впереди, голову — на руки, и только в мыслях покоя не наблюдалось.
— Господь вдохнул жизнь в безжизненных, — бубнил отец Стюарт. — Безжизненные мы сейчас и нуждаемся в милости его искупления, чтобы снова обрести свет и жизнь.
Сквозь витражи, на каждом из которых отсчитывали время часы, проникал свет. В главном окне, сверкающем синем круге, были установлены самые впечатляющие часы на всем острове, с пружинами и валиками из того же цветного стекла.
В нефе собора располагались ряды скамей, разделенные по центру единственным проходом. Сверху, с высоты купола взирали на благочестивую толпу статуи двенадцати апостолов. Время от времени они двигались, обретая благодаря внутренним заводным механизмам некое подобие жизни. Жизни, подаренной безжизненными.
— Хлеб жизни, — вещал отец Стюарт, — вода жизни, сила воскресения.
Джоэл слышал все это раньше. Священникам, как он давно заметил, свойственно повторяться. В этот день уделять внимание проповеди было еще труднее, чем обычно. Казалось странным, даже тревожным, что его жизнь так тесно переплелась с важными событиями в Армедиусе. Судьба ли привела Джоэла туда, где он был? Или это воля Господа, о которой так часто говорил отец Стюарт?
Джоэл поднял голову и снова посмотрел на витражи. Изменится ли что-то для церкви, если общественное мнение обратится против рифматистов? На нескольких окнах был изображен король Грегори, Монарх в Изгнании. Его всегда окружали рифматические рисунки.
Каменные стены были покрыты переплетающимися узорами из кругов и линий. Само здание выстроили в форме креста, но место пересечения «рукавов» собора представляло собой девятиточечный круг, точки привязки которого отмечали колонны.
