Вячеслав Касьянов - Искушение святой троицы
— Старый таракан, — сказал Леша, ставя покрышку на землю, — когда едем в сервис?
— Э…э, — сказал Дима, — сейчас посмотрим… Завтра я работаю, послезавтра я работаю, а, вот потом у меня выходной.
— А у меня нет, — сказал Леша, — в рот тебе чих-пых.
— А у меня вот всегда выходной, — хвастливо заявил Слава.
— Ты мне и не нужен, бездельник, — отмахнулся от него Леша, — мне нужен этот баклан.
— Ну, тогда во вторник или в среду, — сказал Дима, раздумывая, — ну, я еще к вам зайду.
— Смотри, не забудь, старый алкаш, — напутствовал его Леша.
— Не забуду, — усмехнулся Дима.
— Ну, давай.
— Ну, пока.
Ребята попрощались. Дима повернулся в сторону деревянного мостика, перекинутого через пруд. Леша взялся за покрышку. Слава сделал шаг вправо и наступил на трещину.
Глава 2
— Ах! — вдруг вскрикнул он, почувствовав, что потрескавшаяся земля начинает подаваться под ним и он мягко увязает в ней, как в болоте. Слава в страхе подскочил на месте и хотел было отпрыгнуть в сторону, но непонятная чудовищная сила словно магнитом потянула его обратно в страшную увеличивающуюся воронку. Дима и Леша, оглянувшись, с изумлением уставились на него. На лице у Славы отразился ужас. В одно мгновение стал он ниже ростом на голову и продолжал стремительно уменьшаться. Края воронки, диаметром около метра, ссыпáлись вниз и издавали странный скрежещущий звук, как трущиеся друг о друга шестеренки. В безумном страхе несчастный Слава закричал. Он уже погрузился в землю по пояс, когда Леша и Дима, опомнившись, бросились к нему на помощь. Но воронка вдруг глухо заурчала и в одну секунду втянула Славу целиком. Его исцарапанные ладони мелькнули над землей и исчезли, и безумный крик умчался в глубину, постепенно затихая.
Леша и Дима, не помня себя, в панике бросились прочь. На месте исчезновения Славы образовалась фантастическая черная дыра; холмистые края воронки продолжали просачиваться в ее центр. Затем она начала затягиваться.
Захлебнувшись грязью и ужасом, Слава сдавленно ахнул и полетел вниз, как ему показалось, по гладкому круглому бетонному колодцу, внизу которого угадывалась бездонная черная глубина. Еще не успев совладать с целым вихрем безумных мыслей и даже не понимая, что, собственно, случилось, весь во власти тошнотворного ощущения отсутствия опоры под ногами, Слава инстинктивно понимал только, что его тело падает вниз с невероятной скоростью, что скорость с каждой секундой увеличивается, и все это происходит помимо его воли. Слава продолжал дико кричать, хотя он ослабел от невыносимого страха. Тело его, теперь все сплошь состоящее из напряженных нервов, инстинктивно мучительно сжалось в ожидании смертельного удара о дно. Он вновь тоскливо закричал и зажмурился. Руки его на лету царапнули о стену, и их прожгло как огнем.
Приготовившись мгновенно умереть, но на мучительные секунды перетерпев смерть, Слава открыл глаза, но сумасшедшее осознание бредовости ситуации вновь ошеломило его, и он опять дико завопил. Серые стенки "колодца" закончились, и он летел теперь в кромешной тьме, которая только что угадывалась далеко внизу, и в которой он почувствовал огромную, фантастических размеров комнату. В полете его переворачивало вверх ногами, отчего становилось еще страшнее и дико сосало под ложечкой. В исступлении скосив глаза вниз, Слава увидел — дно.
— Ах! — снова вырвалось у него; и чудовищное, невероятное эхо, исказив его вопль, загрохотало в необъятной темноте. Он всем телом ударился обо что-то мягкое, упругое, как батут, и это 'что-то', спружинив, подбросило его вверх, да так, что он, заорав, почти сейчас же миновал темную комнату и влетел обратно в серый колодец. И тут в его измученном отвратительным страхом мозгу сверкнула спасительная мысль, отчего у него перед глазами словно бы вспыхнула белая молния; и он, вскинув руки, вытянулся, как мог, рванулся всем телом кверху: он схватится за край ямы, он выкарабкается, он не даст себе упасть обратно! Застонав от натуги, Слава скрюченными пальцами ударился о какую-то холодную металлическую преграду над головой, отчаянно закричал, обрывая ногти, пытаясь ухватиться — тщетно! Воронка была замурована. Его снова понесло вниз, и сердце вновь захолонуло от ужаса.
В Славином мозгу происходила все это время поражающая своей стремительностью смена настроений: от непередаваемого отчаяния к неизъяснимому ужасу, от сверкающей надежды — обратно к отчаянию. Более всего им владело чувство всеобъемлющего панического недоумения, пополам со страхом, который был тем более велик, что это был страх перед сверхъестественной и потому неотразимой опасностью. Его словно прямо со сна бросило в гущу жестокой потасовки или же в тропические джунгли, кишащие ядовитыми змеями и дикими зверьми. Ежесекундно чувство мистической, жуткой беспомощности вцеплялось ему в горло и парализовало все тело, пронзая миллионом тошнотворных иголочек. Скованный страхом мозг словно помешался.
Еще одна минута фантастического полета; перед глазами у него все мелькало: удар о дно — взлет кверху — бетонный колодец. На этот раз Слава, по-видимому, не долетел до воронки и ринулся вниз, ничего не почувствовав над вытянутыми руками. За минуту до удара Слава, по-прежнему оглашая пространство воплями, ощутил чье-то присутствие в комнате, как будто она в одну секунду перестала быть пустой; что-то неопределенное, потустороннее и зловеще живое, угрожающее… Незримая материя скользнула мимо него, коснувшись темным ледяным холодом… Фантастическое невидимое существо перевернуло его вверх ногами, так что, он, в который раз замерев сердцем, увидел стремительно приближающееся дно. Ударившись и взлетев в очередной раз, он уже начал приходить в себя и даже сообразил, что на этот раз серый колодец промчался мимо. Слава сбился с пути и остался в странной, безразмерной черной комнате, наполненной — он это уже знал — некими страшными, неведомыми существами.
Опять что-то в воздухе коснулось его, обдав ветром, прошелестело мимо. В высшей точке своего полета он замедлился, на секунду повис в воздухе и, едва начав падать вниз, неожиданно опрокинулся на кого-то, летевшего, видимо, по своим подземным делам: большое перепончатокрылое, при свете, наверное, напоминавшее громадную летучую мышь. Славу окатило волной сильного животного запаха. Оба столкнувшихся одновременно вскрикнули: Слава вскрикнул от омерзения, перепончатое существо взвизгнуло по-поросячьи, породив необыкновенно выразительное эхо с металлическими звенящими отголосками. Затем тварь выскользнула из-под него, и Слава кувырком полетел вниз, шлепнулся на батут и снова взмыл ввысь.
