Вольф Белов - Сказка небес
– Слушаюсь, ваша милость, – ответил Тапигин. – Я распоряжусь об этом немедленно.
В этот момент в покои вошел начальник дворцовой стражи и поклонился Калидуму.
– Прошу прощения, ваша милость, я разыскивал вас.
– Что-то случилось?
– О да, ваша милость! Только что на посадочную площадку перед дворцом приземлился личный лебедь государя. На нем прибыл Дата.
– Кто?! – изумился Калидум.
– Воспитатель покойного царевича, – повторил начальник стражи.
– Хорошо, пусть его проводят в тронный зал, я приму его там.
Начальник стражи поклонился и вышел.
– Как ему удалось спастись? – удивленно спросил старый лекарь. – Может быть, выжил еще кто-то?
– Я все узнаю у Даты, – пообещал Калидум.
– Позволит ли мне ваша милость присутствовать при вашем разговоре?
– Нет, займись ковром. Мне понятны твои надежды, почтенный Тапигин, но они тщетны. Государь умер еще до того, как корабли накрыло черное облако, а гибель царевича Харата я видел собственными глазами.
Калидум поспешил в тронный зал. Известие о прибытии Даты несколько встревожило его, в сердце внезапно закрался страх. Во время ночной схватки Калидум не давал повода сомневаться в своей верности государю, но вдруг Дата мог узнать что-либо о причастности советника к гибели Лапарата, его наследника и царского корабля с дружиной. Где он пропадал целый день?
Едва Калидум занял подобающее ему кресло подле царского трона, двое слуг ввели в зал воспитателя погибшего царевича. Кивком головы регент отпустил слуг. Заметив, что Дата едва держится на ногах от усталости, Калидум пригласил его занять одно из кресел, тот с готовностью принял приглашение.
– Как вам удалось спастись, уважаемый Дата? – спросил Калидум. – Я не видел, чтобы кто-либо вырвался из черного облака вслед за мной.
– Честно говоря, я сам толком не понимаю этого. Когда я очнулся, все вокруг было в дыму. Два воина почти силой усадили меня на лебедя и подстегнули его. Полузадохшаяся птица камнем упала в облака, я думал, что неминуемо погибну. Однако лебедь собрался с силами и сумел приземлиться на скалу по ту сторону небес. Немного отдышавшись, я снова поднял лебедя над облаками в надежде, что кому-нибудь еще удалось спастись. Но увы, надежда эта не оправдалась. Огненная гора взяла свою жертву. Своей жизнью я, видимо, обязан благородству наших воинов. Потом я направился сюда. В душе моей еще теплилась надежда, что государь и мой воспитанник сумели спастись раньше. Однако, прибыв в Хрустальный дворец, я узнал горестную весть.
– Да, нас постигла тяжелая утрата, – печально произнес Калидум.
Тревога его немного улеглась, но все же в душе еще оставались сомнения – все ли поведал Дата, что знал? Когда совесть нечиста, все вокруг кажутся подозрительными. Однако Калидум ничем не выдал свое беспокойство.
– Что ж, ступайте к себе и хорошенько отдохните, – распорядился регент. – Вы сильно устали и должны набраться сил.
– Вряд ли я смогу обрести покой в стенах дворца, ваша милость, – произнес Дата. – Это может показаться нелепым, но меня одолевает какое-то смутное предчувствие, что царевич Харат все еще жив. Ведь никто не видел его мертвое тело.
– Это невозможно, – возразил Калидум. – Он неминуемо должен был разбиться о скалы в предгорьях.
– И тем не менее я хотел бы отправиться на поиски. Даже если царевич погиб, пусть его останки упокоятся в небесах, а не станут добычей горных шакалов.
Калидум хотел было снова возразить, но чуть поразмыслив, решил не препятствовать упрямцу. Такой поворот событий был даже на руку регенту – подозревает его Дата в чем-либо или нет, будет лучше, если он окажется далеко. Пусть отправляется на поиски. Может статься, что и сам он исчезнет бесследно. Ведь в предгорьях таится немало опасностей, там хозяйничают разбойники, злобные гномы, каменные великаны, а по ущельям бродят горные барсы и стаи шакалов.
– Что ж, если вы настаиваете, уважаемый Дата, можете отправляться на поиски в любое время. Вам дадут лучшего лебедя.
– Я бы хотел отправиться немедленно.
– Да будет так, – согласился Калидум. – Я, да и все мы будем с надеждой ждать вашего возвращения.
Оба поднялись с кресел, Калидум проводил Дату к выходу. За дверями их встретили Тапигин и слуга, бережно державший на руках сложенный ковер.
– Мы не осмелились прервать вашу беседу, ваша милость, – произнес старый лекарь. – Позволено ли нам сейчас поместить ковер на стену?
– Конечно, – кивнул Калидум.
– Это же ковер царевича Харата, завещанный ему покойной матушкой! – узнал Дата. – Он должен принадлежать лишь царевичу и более никому. Нельзя вывешивать его на всеобщее обозрение.
– Горько говорить это, но, возможно, он никогда более не понадобится своему владельцу, – ответил Калидум.
– И тем не менее это единственная память о моем воспитаннике, – заупрямился Дата. – Я не могу согласиться с таким решением, ваша милость.
Он взял ковер из рук слуги и почтительно погладил мягкую ткань ладонью. Калидума раздосадовала эта заминка, однако он ничем не выдал свое недовольство, хотя в душе проклял верноподданничество Даты последними словами. Движимый желанием поскорее спровадить упрямца как можно дальше, Калидум быстро разрешил спорную ситуацию.
– Вам так дорога эта вещь, уважаемый Дата? – спросил он.
– Не менее, чем сам царевич. Его покойная мать перед смертью возложила на меня обязанность беречь этот ковер до совершеннолетия Харата.
– Что ж, тогда возьмите его с собой. Возможно, он послужит вам в дороге.
Дата поклонился и бережно прижал к груди драгоценное полотно.
– Передай на птичник, чтобы оседлали самого лучшего лебедя, – приказал Калидум слуге. – Уважаемому Дате предстоит дальняя дорога.
Дата еще раз поклонился и в сопровождении слуги покинул дворец.
– Позволено ли мне узнать, куда он направился, ваша милость? – осторожно поинтересовался Тапигин.
– На поиски царевича Харата, – ответил Калидум. – Живого или мертвого.
– Так пусть же Небеса благоволят ему! – воскликнул Тапигин, воздев руки к сводчатому потолку. – Пусть ниспошлют они ему удачу и сохранят жизнь мальчику.
– Будем надеяться на лучшее, – произнес Калидум и до боли закусил губу.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ДИКИЙ ГОРНЫЙ КОТ
На площади перед крепостными воротами собралась изрядная толпа, люди оживленно переговаривались меж собой, предвкушая занятное зрелище. Рано утром в город приехал табор бродячих артистов и новость эта взбудоражила народ. Побросав все свои дела, жители Саремса поспешили на представление. Стражники с любопытством взирали на происходящее со стен городской крепости. Даже богатые вельможи не устояли перед соблазном и теперь топтались в первых рядах среди простолюдинов. Пожалуй, лишь один грозный герцог Орлог, правитель города, не заинтересовался представлением заезжих артистов.
