Людмила Горобенко - Предназначение
В Южной Африке, недалеко от Кейптауна, города, основанного голландскими мореплавателями, мне попалась необычная галька удивительной твердости. Я взял с собой заинтересовавший меня камень и показал его своему ювелиру — старейшему и лучшему мастеру в своем деле. После обработки галька оказалась алмазом. Проведя исследования, я нашел реку, где такие камни лежали прямо на поверхности. Благодаря этому, я стал одним из самых состоятельных клиентов всех известных банков мира.
Я отбросил письма в сторону. Сейчас мне не до них. Мне нужно было обдумать свою дальнейшую жизнь. Иша, заурчав, пристроился рядом.
Ко мне вернулась чувствительность во всем многогранном понимании этого слова, но вместе с нею вернулся и страх. Это не было трусостью, заставляющей трепетать перед опасностью. Я боялся боли новых потерь.
Все, что случилось со мной сто лет назад, опять было со мной, но это были воспоминания, заглушенные столетним забвением. Я же боялся боли новых утрат. Что преподнесет мне вернувшаяся способность чувствовать? Я снял медальон, висевший на моей груди вместе с перстнем, на печатке которого дракон с рубиновыми глазами приготовился к прыжку. Ни разу за все сто лет я не открывал медальона. С портрета, написанного эмалью, на меня смотрели чуть грустные синие глаза Дианы. Ее улыбка обещала: «все будет хорошо». Девушка с золотыми волосами — моя боль, мое счастье, моя жизнь.
Теперь я многое знал о реинкарнации. Эта доктрина принята в том или ином виде во многих религиях. Даже древнегреческие философы, такие, как Сократ, Пифагор и Платон верили в нее. Но мне это ничего не давало. Если предположить, что Диана вернется, то это будет лишь часть ее души, возможно, в другом теле и совсем необязательно в женском. Я же мог только сохранить любовь к ней в своем сердце, где она будет жить вечно.
Я вздохнул. Иша поднялся на ноги и, прыгнув мне на колени, заглянул в глаза. Его почти человеческий взгляд говорил, что теперь я не один, что он поможет мне справиться с любой болью, взяв себе половину.
— Пойми, я уже наказан за то, что поделился этой болью с другими, — прошептал я ему.
Он фыркнул и лизнул меня в нос.
— Давай-ка лучше посмотрим, что нам пишут, — я вздохнул и потянулся за конвертами. Иша с умным видом уселся рядом на низком резном столике.
— Тебе интересно? Вот смотри — это отчет о состоянии моих счетов в Гамбургском банке. Здесь все нормально. А это от мистера Хейза Корти из Нью-Йорка. Он пишет, что на днях к нам в ломбард пришел странный человек и принес старинный ларец из мезуи, бесценного цейлонского дерева, инкрустированный золотом, серебром и драгоценными камнями. Он просил передать его мне, как можно скорее, — по мере того как я читал, мой голос звучал все тише и медленней, пока я не замолчал совсем.
Что же это? Все начинается заново? Опять Тьёдвальд со своим наследием вторгается в мою жизнь! Стоило мне вернуть интерес к жизни и все завертелось вновь? Как будто вместе со мной сто лет назад все остановилось, замерло, а теперь ожило и, как притаившийся зверь, ждет у порога моего решения. Я смотрел на листок бумаги, а в моей памяти всплывали события столетней давности: мои злоключения, послание Тьедвальда, слова погибшей Жаклин: «Ты должен выполнить его наказ, … не отступись, … ты единственный, кто может дать людям это знание». Что же делать? Бросить все к черту?! Пусть все остается как есть. Не хочу опять влезать во все это. Но с другой стороны, только так, продолжая выполнять указания своего загадочного предка, я мог рассчитывать на встречу с красноглазым. Он попытается мне помешать и, значит, сам будет искать со мной встречи, а это лучше, чем метаться по свету, разыскивая его.
— Иша, как ты относишься к рыбе?
Он фыркнул презрительно и отвернулся.
— Я тебя понимаю, сам ее терпеть не могу, только ничего не поделаешь — издержки морских путешествий. Но сегодня мы пойдем в джунгли, на охоту!
Рассвет застал нас на краю безграничного зеленого океана. Запахи, цвета, вся красота и многогранность которых опять были со мной, поражали своим разнообразием. Углубившись в тропический лес, мы замерли, изучая его. Обезьяны шумным хороводом прыснули во все стороны, разнося весть об охотниках, появившихся в их владениях. Далеко на западе я услышал, как сквозь густые заросли продирается какое-то крупное животное. Подхватив котенка на руки, я помчался в том направлении. Вскоре я смог распознать и запах — это был буйвол. За стеной сплошного леса протекала небольшая речка. Ее берега заросли тростником и высокими травами, — излюбленное место буйволов. Мне не терпелось попробовать на вкус их кровь. Я отвык от вкусовых ощущений. Выбежав на берег, я остановился. Иша, дрожа всем телом, повизгивал в моих руках. Он был еще очень мал для охоты, но мое возбуждение передалось и ему. Я осмотрелся. Среди высокой травы по горло в воде лежало небольшое стадо: старый бык, две коровы с телятами и несколько молодых самцов и телок.
Буйволы очень злы, они никого не боятся, даже тигров. При опасности всегда нападают первыми и преследуют врага до уничтожения. Я усадил Ишу на высокое дерево и спрыгнул вниз, не заботясь о тишине. Старый вожак поднял голову и принюхался. Почувствовав опасность, он встал, низко опустив голову, зафыркал и стал рыть землю копытами. Его рост был не менее шести французских футов, длина мощного иссиня-черного тела, доходила до одиннадцати футов, он весил не меньше двух тысяч фунтов. Коровы, обступив молодняк, выставили свои рога и приготовились к атаке.
Меня переполняло нетерпеливое возбуждение. Я закружил вокруг стада, заставляя буйволов нервничать и бросаться в мою сторону. Отскакивая в последний момент, я все больше злил их. Наконец, вожак не выдержал и бросился на меня с особой яростью. Я ухватил его за длинные полулунные рога и, нажав, заставил опуститься на колени. Из его ноздрей вырывались горячие струи воздуха, он задыхался, глаза наполнились кровью. Схватив покрепче, я приподнял его и отшвырнул в сторону: мне нужен был теленок для путешествия. Коровы, свирепо наклонив головы, рыли землю передними ногами. Это возбуждало еще больше. Из моей груди поднялся рык и глухим эхом понесся над землей, застревая в деревьях.
Подпрыгнув, я опустился в центре круга, схватил теленка и, отшвырнул бросившуюся на меня корову, вырвался из стада. Теленок бился в моих руках. Стадо, повернувшись ко мне, шло сплошной стеной. Отбросив бычка в сторону, я ринулся на молодого вола и, завалив, отскочил с ним далеко в сторону. Прокусил горло. Кровь тугими толчками забила из его вены. Я чувствовал, как мощь неукротимого животного вместе с его кровью движется по моим жилам, как тепло его плоти переходит в мое холодное тело, как его неукротимая жажда жизни наполняет меня до краев. Я возвращался! Я снова жил!
