Ольга Ильина - Особенные. Элька-2
Я тогда чуть со стыда не сгорела. Несколько дней по стеночке ходила, боясь столкнуться с обитателями дома. Но и Крысу — предателю досталось. Я его выгнала. Пару дней на балконе тусовался, отбиваясь от местных филинов. Уж очень понравился им мой весьма упитанный хранитель. Нет, я не злая. И даже не злопамятная. Просто некоторым нужно иногда прикусить язык, чтобы не ночевать на свежем воздухе.
Жаль только, а может и к счастью, имя так и осталось где-то в недрах моей памяти, которую даже Олеф не под силу вскрыть. Кто бы не поставил щит на ней, он мастер. Возможно даже, самый крутой в мире. Не мои слова, Олеф.
После этого случая я подулась пару дней, да и пустила все осознавшего хранителя. По крайней мере, каялся он весьма натурально. Я поверила, а вот что не укладывалось в голове, так это внезапно открывшаяся любовь Крыса к всемирной паутине. Его от компьютера не оторвать просто. Крыс очень лихо научился по клавишам лапами бить. Надеюсь, на сайте знакомств еще не успел зарегистрироваться. Хотя с него станется завести сайт для хранителей и общаться там. А уж я как представлю козла Мартина, бьющего копытом по клавиатуре — оторопь берет.
Кстати, о козле Мартине. Тогда, перед моим ужасным свиданием, Крыс пытался мне что-то сказать. Но не успел. А сейчас… я спрашивала. Но мои попытки, как всегда, разбились о глухую стену. Имя. Иногда, мне кажется, он прикрывается этим запретом, чтобы надо мной поиздеваться. И ведь преуспел, гаденыш.
— Крыс? Выйди из сумрака.
— Чего тебе? Я тут сейчас проиграю.
— Он-лайн войнушка?
— Да, отстань.
— Ладно. Но учти, эти игры до добра не доведут.
Крыс не ответил. У него же битва эпическая за соседний замок. Я подошла к шкафу. Благодаря Ленке у меня вечерних платьев штук десять, но и поводов для них прибавилось. И что же выбрать?
— Фиолетовый, бери фиолетовый, — возопил Крыс на неведомого союзника. Но и мне данный совет очень даже подойдет.
Надо же. Красивое платье здорово преображает. Не только внешне. Вы замечали, как меняется осанка, как поднимается вверх подбородок, как глаза начинают блестеть иным, загадочным светом. А надев каблуки, ты становишься более женственной, более… другой, в общем. Хорошее чувство. И сразу хочется жить, а не сидеть в комнате и ныть о своей разбитой судьбе. Да уж. Надо почаще одевать красивые платья. Главное, чтобы повод был хороший. Не уверена, что сегодняшний из таких, но я его не пропущу. И Олеф надо поддержать. Она ведь только кажется сильной, а на самом деле, ей тоже страшно. Даже, наверное, еще страшнее, чем мне.
— Ты куда это собралась? — вышел из своего транса Крыс и сразу на меня набросился.
— Ты уже наигрался? — изумилась я.
— От ответа не увиливай. Я насквозь тебя вижу.
— Да успокойся. Я на праздник. У Олеф сегодня представление жениха.
— А-а-а. Ну, ладно. Тогда можно.
— Нет, ты не Крыс. Ты свинья. Все, решено. Я тебя иначе как свином больше звать не буду.
— Зови как хочешь, но чтобы в двенадцать тут была, — не поддался на провокацию Крыс.
— Как скажешь, папочка, — хмыкнула я, взяла со стула шелковый шарф и вышла за дверь.
Не знаю почему, но я сразу полюбила Стоунвуд. Здесь все необычно. Комнаты, стены, лестницы, люди, точнее оборотни. Но жить здесь постоянно я бы не смогла. У оборотней очень своеобразное представление о доме. Например, они нередко шокируют своим расхаживанием по нему голышом. Некоторые их представители. Вот на одного из таких я и наткнулась в коридоре.
— Марк, твою мать.
Я спешно прикрыла глаза и отвернулась для надежности.
— Мою мать? И что ты хочешь сделать с моей матерью? — послышалось за спиной. И кое-кто приблизился, абсолютно голый.
— Тебе не стыдно?
— Нет, мне хорошо. А тебе, птичка? — улыбнулся этот нахал и коснулся моих голых плеч.
— Неудачливый из тебя соблазнитель получается. Потренируйся еще.
— Что, совсем-совсем не задевает? И грешные мысли в голову не приходят?
— Почему же. Приходят. Я вот думаю, что бы сделала моя бабушка, если бы не я, а она столкнулась с тобой в коридоре?
— Георгиевна здесь? — воскликнул этот неудачливый соблазнитель.
— Блин, Элька, ты чего мне не сказала?
Он кинулся в свою комнату.
— Ах, как бы я хотела на это посмотреть, — крикнула я из коридора.
— Злая ты, Элька. Как ты можешь желать ближнему такое?
— А нечего по коридорам разгуливать, в чем мать родила. Ник однажды с бабулей встретился, так на всю жизнь зарекся ходить по дому в чем-то еще кроме костюма.
— Так он с ней встречался?
— А ты думал с чего это он на завтрак, обед и ужин спускается при полном параде.
— Ради тебя?
— Ага. Это он тебе сказал?
— Элька, твоя бабушка — страшная женщина.
— А то я не знаю, — согласилась я. — Что ты там возишься? Отвык от одежды? Не знаешь, как выглядят брюки?
— Все я знаю, — проговорил Марк и появился на пороге. Эх, чего у этих оборотней не отнять, так это красоты. Не той, глянцевой и прилизанной как у вампиров, а настоящей. Мужской. Когда даже самое холодное и неприступное сердце начинает биться чаще, и мысли всякие в голову лезут. Неприличные.
— Эль? — выгнул бровь этот образчик мужского идеала, а затем победно улыбнулся. — Не хочешь зайти? Я мог бы показать тебе, как быстро умею раздеваться.
— Да. И бабушка с удовольствием покажет тебе, как она научилась в деревне с ножницами обращаться.
— Это ты к чему? — не понял парень.
— Ты когда-нибудь видел, как она хряка кастрировала? — доверительно спросила я.
— Ты шутишь.
— Какие уж тут шутки. Прям брала за. Ну, ты знаешь и… чик-чик.
— Мама.
— Нет, бабушка.
Впечатлился. Побледнел, руки убрал. Красота.
— Ты ведь пошутила?
— Конечно.
— Эль, я серьезно.
— И я. Марик, остынь. Руки при себе держать будешь и поменьше разгуливать по коридорам, и бабушке не придет в голову искать свои чудо ножницы. Но, кажется, с собой она их все же прихватила.
Бедный Марик, я его совсем запугала. Едва мы спустились вниз, так он поспешил отойти чуть ли не на метр. А что нам девушкам еще остается. Если мы априори слабее, приходится выкручиваться. Хотя, допускаю, что слегка перегнула палку. Вон как он напрягся, заметив бабулю. И побледнел. А от ее улыбки и простого: «Здравствуй», чуть в обморок не свалился.
— Что это с ним? — спросила бабушка, наблюдая, как, по идее, грозный оборотень улепетывает со всех ног в другой конец зала.
— Понятия не имею, — пожала плечами я. — Бабуль, я не об этом хотела поговорить. Репетитор. Чему он вообще будет меня учить?
— Сама и спроси, — ответила бабушка и посмотрела куда-то мне за спину. Я обернулась, да так и застыла. Не знаю, как это объяснить. Не знаю, что вообще произошло, но я увидела своего репетитора в черном костюме, красивого, похожего на спустившегося откуда-то сверху небожителя. Именно. Не парня, мужчину, который впечатлял не хуже голого оборотня в коридоре. И смущал точно также. Не знаю почему, но я не могла оторвать от него глаз. И сердце билось так, словно сейчас передо мной стоял Егор. От этого сравнения я вздрогнула и отвернулась, чтобы наткнуться на серьезный, очень внимательный взгляд бабушки.
