Дмитрий Казаков - Врата Порядка
– Да, конечно, – кивнула Илна.
Капитан, тяжело топая по палубе, отошел, а рядом с людьми появился молодой фреалсинни, точнее – его кори’виллаэ.
– Прошу за мной, – пропел он, тряхнув волосами, рыжими, как у Хорста.
Они прошли на корму, к открытому прямоугольному люку. Спустившись по уходящим вниз, в полутьму ступеням, оказались в узком коридоре с очень высоким потолком, отдельные доски в котором излучали мягкий желтый свет.
Фреалсинни повернул не туда, куда ожидала Илна, но через десяток шагов остановился перед возникшей в стене дверью. Толкнул, и она со скрипом отошла в сторону.
– Ага, вернулись, – пробурчал лежащий на лавке Альфи. – И чего там, снаружи, хорошего?
– Ничего, море да небо, – ответила Илна, глядя, как закрывшаяся за ними дверь сливается с висящим на стене гобеленом.
Качнулись разлапистые деревья с черными стволами, колыхнули чашечками крупные золотые цветы, и следы того, что тут был проход, исчезли.
– Вновь чувствую себя в темнице, – хмыкнул наемник, – пусть даже в темнице со всеми удобствами. Пока вас не было, опять эти приходили, зеленые, поили меня всякой дрянью, раны мазали…
Альфи все еще лихорадило, но благодаря заботам лекарей-фреалсинни болезненная желтизна сошла с его лица, а рана на ноге перестала гноиться.
– А мы похороны видели, – сказал Хорст, усаживаясь в кресло, обтянутое розовой, неприятно блестящей кожей. – Тех, кто погиб тогда, в Ил-Бурзуме, фреалсинни в море отправили.
– Да примет их души Творец-Порядок, – вздохнул из угла брат Ласти.
После отплытия его одолела морская болезнь, и хотя к сегодняшнему дню она слегка отступила, выглядел служитель чуть менее зеленым, чем хозяева корабля, и таким же худым.
За стеной заскрипело, словно там сошел с ума сверчок размером с собаку, в гобелене появилась дверь.
– Обед, – шагнувший в каюту фреалсинни держал в одной руке большую серебряную миску с плоским дном, а в другой – пузатый кувшин.
Брат Ласти позеленел еще больше и отвернулся к стене, зато Альфи выразительно причмокнул и принялся слезать с лавки.
Хорст понимал, что находится в темноте. Не в той, какую слепцы носят с собой, а в обычной, в которой теряют зрение все, и люди, и красноглазые холиасты, и даже фреалсинни.
Тьма пахла вытершимися шкурами, мускусом и немного вином, она негромко посапывала, но разговаривать пока не желала.
Хорст ждал, вспоминая, как совсем недавно в каюту заглянул молодой фреалсинни и сказал, что с Сыном Порядка хочет встретиться прорицатель. Потом они долго шли переходами корабля, не раз поворачивали, спускались по узким лестницам, проходили через двери.
И сейчас бывший сапожник не мог сказать, в какой части громадного судна находится.
– Вот ты какой, – тьма родила голос, такой же певучий, как у всех фреалсинни, но куда более низкий, – когда смотришь глазами, твоя внешность не впечатляет и уж тем более не ужасает…
– И это хорошо, – кивнул Хорст. – Меня не радует, когда от моего вида можно испугаться. К сожалению, я не могу разглядеть, каков ты из себя, так что извини, ответной похвалы не дождешься.
Тьма негромко хмыкнула.
– Ты хорошо понимаешь, что только из-за моего решения мы снялись с якоря и отправились на восток, – заявила она, и в голосе ее задрожали струны опаски. – И сегодня я захотел оценить, правильно ли поступил, стоит ли человек по имени Хорст того, чтобы ради него рисковать?
– И что ты думаешь?
– Пока не знаю, – прорицатель хмыкнул еще раз. – Пока не вижу. Если хочешь – спроси меня о чем-нибудь, это в любом случае поможет убить время…
Бывший сапожник пожал плечами, поскреб шрам на щеке:
– Как вы хороните своих, если моря нет под рукой? Закапываете?
– Нет, – судя по тону, фреалсинни улыбнулся. – Обычно умерших сжигают на кострах. В наших телах не так много влаги, как в ваших, поэтому горят они много лучше, даже аллэ’виллаэ.
– Надо же, – Хорст кивнул, понимая, что до погребальных обрядов чужаков ему нет никакого дела. – А каково это – быть прорицателем? Не спрашивай только в ответ – каково быть мной. Все равно я не найду слов, чтобы ответить.
На этот раз темнота молчала долго и так основательно, что бывший сапожник начал думать – не остался ли он в одиночестве.
– Как можно тебе ответить? – в музыкальном голосе фреалсинни прозвучала тоска. – Месяцами не видеть неба, вообще света, сидеть в темноте, охраняя дар, как скупец – драгоценности, метаться взбесившимся пауком по линиям мира, выискивая те, что безопасны, шарахаться от воронок судьбы и темных облаков неведомого, рассматривать то, что не замечают другие, разговаривать на расстоянии, смотреть чужими глазами – кто-то назовет это жизнью. Я не назову.
– Ты ведь никогда не сходил на берега Полуострова? – спросил Хорст.
– Сходил, – ответил фреалсинни. – Очень давно, когда дар еще не открылся во мне. Прорицателями не рождаются, а становятся, точно так же как у вас, у людей – магами… или Сыном Порядка.
Настал черед молчать Хорсту.
– Не обижайся, – сказал фреалсинни после паузы. – Ты всего лишь тот, кто ты есть, и я сказал правду.
– Я бы не обиделся и на ложь, – отозвался бывший сапожник. – Ты все понял, что хотел?
– Да, и сейчас за тобой придут, – прорицатель неожиданно хмыкнул, как в самом начале разговора. – Я вижу, что после твоего визита мой дар начнет разрушаться, но не печалюсь об этом, ничуть не печалюсь…
И в этот момент Хорст остро пожалел, что так и не увидел лица собеседника.
Альфи на мгновение задумался, а потом решительно опустил золотистую фигурку, изображающую зверя под названием «тигр», на белую клетку в самом центре позиций Илны.
– Бой, – объявил он.
– Ах ты! – дочь редара зашипела, как сердитая рысь, задергалась в кресле, и столик, покрытый инкрустацией из белых, красных и золотых шестиугольников, опасно зашатался.
– Осторожнее, во имя Творца-Порядка, – воскликнул благополучно забывший о морской болезни брат Ласти. – Ваш ход, госпожа.
Сидящий в углу Хорст улыбнулся, а Илна принялась сосредоточенно изучать позицию на игровой доске. Взялась за осадную башню, но опустила руку, потрогала воина-фреалсинни, но не решилась пустить его в дело.
Игре, называющейся нэрли'оэлл, людей научил капитан, когда выяснилось, что путешественники от скуки готовы выпрыгнуть за борт.
Альфи поначалу отказывался ввязываться в «глупое умствование», бурчал, что не воинское это дело – фигурки двигать. Но когда выяснилось, что игроков должно быть не меньше, чем трое, глянул на Хорста и согласился.
И теперь ничуть не жалел об этом.
– Ну ладно, чтобы вас, – пробормотала Илна, сдвигая на пару клеток в сторону хранителя силы, напоминающего столб из плоских камней.
