Дмитрий Казаков - Врата Порядка
Илна вздрогнула, сделала шаг назад.
– Может быть, вниз? – прокашлявшись, сказал брат Ласти.
– Надо бы, клянусь мошонкой Хаоса, – Альфи обтер лысину и в тот же момент корабль вошел в полосу дождя.
Сверху обрушился настоящий водопад, людей пригнуло к палубе. Одежда мгновенно промокла, в сапогах захлюпало. Бешено кипящие струи заплясали по доскам, их шелест перекрыл даже гул бьющих в борта волн.
– Уходим! – из стеклистого марева вынырнул Альфи, схватил девушку за руку.
Помогая друг другу и оскальзываясь, побрели к корме, к спасительному люку, и сразу наткнулись на фреалсинни.
– А меня отправили проводить вас, – сказал он безмятежно. – Пойдемте, я…
Сверкнула молния, остаток фразы потонул в оглушительном грохоте. Корабль качнуло, над ним встало что-то, похожее на серый холм с белой верхушкой, и Илна поняла, что это волна.
Девушка до крови закусила губу, чтобы не закричать, и изо всех сил вцепилась в фальшборт.
Волна накрыла нос, понеслась по палубе, точно лавина из темного, жидкого снега. Рыкнул что-то Альфи, фреалсинни сделал какое-то странное движение, и Илна оказалась по пояс в ревущей воде.
Чья-то рука ухватила девушку за локоть, придержала, а когда волна схлынула, потащила за собой, Илна осознала, что бежит за фреалсинни, а потом провалилась в темное, квадратное отверстие.
Последним, что она услышала, оказался раскат грома, очень похожий на издевательский смех.
Корабль в очередной раз тряхнуло, и столик для игры в нэрли’оэлл, задребезжав, попытался съехать к стенке. От лавки брата Ласти донесся мучительный стон, а потом неприятные звуки, показывающие, что морская болезнь вцепилась в служителя с новой силой.
Судно фреалсинни шло через шторм, в его внутренностях пахло блевотиной и мокрым деревом.
Альфи лежал, вцепившись в лавку здоровой рукой, левую старался беречь, хотя за шестнадцать дней на корабле надрубленное плечо почти зажило, лишь изредка напоминая о себе. Раненое бедро пульсировало тягучей, отдающейся до пятки болью.
За стенкой каюты раздался треск, будто разорвали кусок плотной ткани, судно фреалсинни содрогнулось. Потолок опрокинулся, стена превратилась в потолок, пол встал вертикально.
Альфи ощутил, как его сбрасывает с лавки, обхватил ее ногами, молясь, чтобы привинченные к полу ножки выдержали. Услышал крик Илны, увидел, как мимо с лязгом прокатилось закрытое крышкой ведро, до этого момента стоявшее около брата Ласти, ударилось в стену.
На мгновение корабль завис, точно раздумывая, опрокидываться ему дальше или нет, а потом выпрямился.
– Ничего себе, – просипел наемник, ощущая, как трещит под ним лавка. – Клянусь мошонкой Хаоса, такого даже судно фреалсинни не выдержит.
– Будем надеяться, что выдержит, – отозвался Хорст, и словно в ответ очередная волна подбросила корабль, как ребенок – игрушку.
Альфи почувствовал, что летит, потом был удар, вспышки перед глазами, и наемник обнаружил себя на полу, среди обломков игрового столика.
– Вот так хрень… – слова вырвались из горла с хриплым клекотом, и очень захотелось оказаться где-нибудь подальше.
– Да будет ваш дух силен, – через возникшую в стене дверь шагнул фреалсинни, бледный, как первый снег, с синяком на скуле и мокрыми волосами. – Прорицатель требует человека по имени Хорст к себе.
– Про дух это верно сказано, – Альфи ухитрился подняться на ноги, глянул на лежащую пластом Илну. – Господин, похоже мне придется провожать вас.
– Пойдем, – маг встал, шагнул вперед, и ладонь его легла на плечо наемнику. – Я готов.
– Следуйте за мной, – и фреалсинни первым шагнул в темный проем.
Они шагали по слабо освещенным коридорам, слышали рев аллэ'виллаэ, удары волн в борта, а корабль то и дело пытался встать на дыбы, как норовистый жеребец, прыгал из стороны в сторону.
Альфи дергался, норовя подхватить Хорста, но тот очень ловко и вовремя упирался в стены.
Спустились по узкой винтовой лестнице, ступеньки которой светились, подобно гнилушкам. Проводник толкнул окованную железом дверь, отступил в сторону, и наемник первым шагнул в совершенно темное, пахнущее вином, потом и старыми шкурами помещение.
Оглянулся, пытаясь найти, за что бы ухватиться.
– Стой спокойно, человек, – пришел из тьмы низкий певучий голос, – тут качка тебя не побеспокоит.
– А… – начал было Альфи, но поспешно замолчал, понимая, что сейчас не время для дурацких вопросов.
– Я слушаю, – проговорил Хорст.
– Мое видение отказало, – сообщили из тьмы, – со всех сторон только фиолетовая хмарь. Линии мира растворяются в ней, не отойдя от корабля и на десяток размахов. Мы словно островок Порядка в океане Хаоса и… я не знаю, куда плыть.
Фреалсинни замолчал, стало слышно, как где-то далеко ревет ветер и волны лупят в борта.
С каждым ударом пол чуть заметно вздрагивал, но опрокидываться и не думал.
– Я должен выйти на палубу, – Хорст за спиной Альфи пошевелился, и наемнику показалось, что во мраке, там, откуда доносился голос, что-то двинулось.
Нечто слишком большое для человека.
– Ты безумец, – сказал фреалсинни. – Зачем? Там и зрячий ничего не разглядит…
– Я попытаюсь, и покажу тебе направление.
– Хорошо, – в темноте вновь задвигалось, на этот раз более явственно. – Я не буду тебя отговаривать.
Фреалсинни, ждущий снаружи, у двери, глянул на людей с каким-то странным сочувствием, будто на сумасшедших, решивших прыгнуть в пропасть. Но ничего не сказал, молча пошел впереди.
Голос его Альфи услышал лишь в тот момент, когда они оказались у широкой, ведущей вверх, лестницы.
– Привяжитесь, – сказал фреалсинни, вытаскивая из стоящего под лестницей ящика толстую веревку, а за ней еще одну.
– Спасибо, – наемник обмотал себя вокруг пояса, а второй конец привязал к нижней перекладине лестницы, потом то же самое проделал с Хорстом, и полез вверх, оскальзываясь на мокрых перекладинах.
Люк подался с трудом, сквозь открывшуюся щель внутрь корабля ринулся поток воды. Альфи зафыркал, поежился, когда ледяная влага промочила волосы, потекла за шиворот.
– Дальше будет еще хуже, – сообщил поднимающийся следом Хорст.
– Это понятно, – наемник откинул люк до конца и, выпрыгнув на палубу, лег, прижался к сырым доскам.
Корабль раскачивался, точно кувшин с пивом во время пьянки, а вокруг, сшибаясь, будто нетрезвые великаны, бродили серые, увенчанные пенными гребнями горы. Воющий тысячей бешеных волков ветер срывал с них пену, дождь хлестал сотнями ледяных плетей, а из низких черных туч одна за другой били молнии, золотые, фиолетовые, синие, белые…
Глаза заболели тут же, одежда промокла, и заныла рана на плече.
