Виктор Исьемини - Под знаменем Воробья
ГЛАВА 30
Дальше наша служба пошла своим чередом. Отец Брак и впрямь очнулся на следующий день. Он, естественно, был смущен тем, что не помнит, как отрубился, хотя и старался не подавать виду. Держался монах настороженно, но пытался разыгрывать самоуверенность — мол, так и надо. Мы же все, старательно сдерживая ухмылки, объясняли ему, что той ночью он бился как герой, что получил под занавес по голове от одного из противников — отсюда и частичная амнезия. Возможно, Брак что-то смутно помнил, возможно — однако он все же делал вид, что верит нашим рассказам. А что ему оставалось еще? То, что мы приняли в свои ряды Порпиля и прочих, ему, конечно, не понравилось — но, опять-таки, сильно возражать он не стал. Потому что понимал — возражать бесполезно. Да собственно говоря — ему это тоже было выгодно. Порпиль и остальные служили теперь нам, то есть по сути дела — гевскому епископу. Так что отец Брак остался не без выигрыша, хотя он бы предпочел казнить десяток-другой этих солдат…
— Это неправильно, — со вздохом молвил отец Брак, когда мы с Кертом отказались выдать ему пленных, — политика святой Церкви требует, чтобы любой, кто восстал против нее, получал самое суровое воздаяние. А значит пленных надлежит казнить — на страх прочим.
Ей-богу, я невольно поежился, припомнив, как совсем недавно «восставал против». Правда и бился я тогда тоже на стороне церкви… Более всего монах жалел о том, что не может заполучить в свои руки для казни гнома — «проклятого нелюдя». А гном остался жив. Он, конечно, потерял кусок ладони с тремя пальцами на левой руке и вообще был крепко помят. Его ведь колотили сразу не менее десятка человек — и спасли Огненного Горна только его фантастически прочные латы…
— Выдавать кого бы то ни было попам — отвратительно, — заявил мне Керт Серый после беседы с монахом, — однако гном… Если бы это были не попы — честное слово, отдал бы им гнома! Гномы — это такие гады… Ничуть не лучше колдунов. А уж когда гном — сам колдун, так это и вовсе самая распроклятая мерзость! Хуже них — разве что наши святоши. Клянусь когтями Гангмара!
Впрочем, после того ночного боя капитан более-менее стал со мной ладить. И я вскоре услышал от него (разоткровенничался капитан по пьяне — он частенько бывал навеселе) рассказ, объясняющий его странную ненависть к магам. В прошлом году он нанялся к какому-то сеньорчику из Фенадского пограничья. Целью их похода была шайка гномов, окопавшаяся с непонятной целью на ничейной земле в предгорьях. И вот, когда до лагеря «этих бородатых недомерков» оставалось пройти еще порядочный кусок — на солдат с неба стали валиться здоровенные камни. А они как раз шли узким ущельем — бежать было некуда…
— …Я струсил? — сам себя вопрошал Керт, когда повествовал об этом происшествии (надо заметить, что он был уже порядочно пьян, мы праздновали победу), — конечно, струсил! Конечно! Знаешь ли, Воробей, в тот миг я вдруг ощутил себя крошечным — малю-у-сеньким таким — человечком, игрушкой в руках какого-то гномьего мага… Ты ведь не знаешь, каково это. Мы — в ущелье, слева и справа высоченные отвесные скалы, а прямо с неба нам на головы один за другим летят огромные валуны… И от тебя же ничего больше не зависит, ты не можешь ничего сделать — только ждешь, в тебя ли угодит следующий камень, в твоего друга ли, или же его пронесет мимо… Только ждешь… Беспомощно ждешь…
Этот человек перенес шок, можно сказать стресс — теперь каждый день он заново переживал тот ужас, что испытал в ущелье под градом камней. Ему мог бы, наверное, помочь психотерапевт…
Кстати колдунов он винил уже совершенно напрасно. Гномы ведь не могут колдовать, это точно — насколько точно может быть хоть что-то в этом сумасшедшем мире, где правят сумасшедшие боги… Во всяком случае — и наука (с позволения сказать), и религия Мира в один голос твердят, что гномы, как и эльфы, не могут иметь магического дара. Эльфам его отсутствие компенсирует возможность напрямую взывать к Матери, а уж она творит для них чудеса, гномы же… гномы с Матерью не очень-то ладят. Теоретически они могли бы взывать к Отцу, ибо в них сильнее его начало (согласно религиозной концепции) — но он покинул Мир…. Следовательно, логика требует, чтобы у гномов тоже было в распоряжении нечто, компенсирующее отсутствие магического дара. Я пытался расспросить об этом Огненного Горна — но он меня, похоже, просто возненавидел и общаться не желал. Я ведь его покалечил — и из-за меня он попал в плен. Да, именно так — поскольку он был взят в бою, то на него условия договора с Порпилем не распространялись. Он должен был теперь нам с Кертом изрядную сумму. Словом, гном дулся и ни за что не желал обсуждать религиозные и научные аспекты жизни своего племени. Керту, который пытался выспросить у него о колдунах, он тоже ничего не сказал.
Лично я предположил, что какой-то дошлый гном изобрел катапульту — и бедняга Керт с отрядом имел несчастье оказаться мишенью на полигоне гномов-испытателей. Если гномы придумают еще и арбалет, «личное оружие», способное пробить тяжелые рыцарские латы — в военном деле произойдет революция…
Да, видимо это и есть ответ на мой вопрос. Я что хочу сказать — вот Керт, к примеру, попав под обстрел, даже не пытается найти естественное объяснение достижений гномов, он валит все на «колдунов». Типичный для людей Мира подход — все непонятное объясняется использованием магии. Эльфы тоже далеко не ушли — только вместо магии у них религия в чистом виде. А вот гномы — скептики и упрямцы — не верят ни религии, ни магии. Они развивают технику и науку. Это, по-моему, и есть то, что дано им взамен мистических способностей. И возможно, их подход — самый рациональный… Возможно…
* * *Больше не было практически ничего интересного. Ленот уже не отважился на высадку, а отряды наемников, усиленные «бесплатными» людьми Порпиля надежно стерегли берега. Отец Брак так и не смог добиться от нас выдачи гнома Фирина, как тот сам себя именовал. Несколько раз настырный монах приступал то ко мне, то к Керту Серому с просьбами отдать ему гнома на расправу. Очень уж редкостной птицей, видимо, казался ему этот пленник — и он мечтал прославиться, расправившись с «врагом рода человеческого». Интересно, что бы он сказал, узнав, кто такой на самом деле «сержант Воробей». Словом, так или иначе — но гном ему не достался. Сам же «Фирин Огненный Горн» не проявил ни малейшей благодарности по отношению к нам. С одной стороны, гномы известны, как самый черствый и невежливый из народов Мира (впрочем сами они по отношению друг к другу практикуют чопорную обходительность), с другой — у него ведь были причины для такой грубости. Я его покалечил, а Керт и сам держался подчеркнуто неприязненно, он ведь также пострадал от руки Огненного Горна. К тому же все знали о ненависти капитана к гномам.
