Александра Лисина - Белые ночи
Отличный боец, бесспорно.
Значит, Бергол все-таки решил за мной присмотреть? Не сам, конечно, но доверил это важное дело человеку, которого беспредельно уважал. Которого знал, как себя самого. В котором был уверен полностью и который даже в самом крайнем случае сумел бы поднять тревогу, а заодно, и сковал бы мои возможные действия, дожидаясь близкой подмоги. Выходит, знатный боец этот разговорчивый тип. Выходит, хорош настолько, что считает себя способным справиться один на один даже с нежитью. Потому что подозревали они меня, это бесспорно. Не могли не подозревать. Хоть и не сбежала я с рассветом, хоть и выдержала спокойно солнечный лучи, да в дороге чего только не случается. Кто знает — может, уже есть на свете нежить, что не тает с рассветом, а умеет прикидываться самыми что ни на есть людьми? Умный купец всегда должен быть настороже. Но, поскольку некоторые вещи друг с другом не вязались, Бергол пока решил оставить все, как есть, под надежным приглядом такого вот живчика. Говорю же: умный дядька.
Я нагло пристроилась на ближайшем тюке, подоткнула под бок свой куцый мешок, и, свернувшись калачиком, мирно засопела в подложенную ладошку. Обескураженный этой вопиющей несуразицей воин помолчал, чего-то подождал, недолго поразмыслил, но затем что-то прикинул и, наконец, медленно убрал кинжал обратно.
«Разумно, — прокомментировала я про себя, не открывая глаз. — Нежить до серебра не дотронулась бы. И не стерпела бы, когда рядом находится исходящий свежей кровью человек. Обезумела бы, сорвалась. Никакой оборотень этого не выдержит. Значит, поверил. А мне теперь можно расслабиться».
И сама не заметила, как задремала.
Проснулась далеко после полудня от странного стука по деревянному бортику повозки, тихому шелесту дождя над самой головой и приглушенной ругани, перемежающейся странными шаркающими звуками и шумом расплескиваемых копытами луж. Сперва не сообразила, в чем дело и почему перед глазами плавно колышется серая накидка из плотной ткани, почему мне так неудобно, вокруг прохладно и влажно, а бока уже тихо плачут от мешающихся повсюду комков, но потом вспомнила вчерашний день и мысленно покачала головой.
Это ж надо мне было так глупо проболтаться о Тарге! Совсем измучилась, видно, иначе бы так не оплошала. Ну, да ладно. Судя по тому, что из-под ребер до сих пор не торчит ни одной серебряной шпильки, мне хоть немного поверили. По крайней мере, в том, что я никакая не нежить и не проклятый оборотень. Насчет последнего я, честно говоря, и сама сомневалась, но делиться догадками с посторонними неразумно. Как неразумно просвещать их о некоторых свойствах моего изменчивого организма.
Я машинально нащупала жемчужину, надежно спрятанную под рубашкой, и расслаблено обмякла — на месте. Немного прохладная, абсолютно гладкая и никем не тронутая. Руки-ноги целы, никто на мою свободу не покусился. Оружие не исчезло и сапоги тоже не скрали любители легкой поживы. Рядом все так же тяжело дышит бедный парнишка с дыркой в груди, а вот второй…
— Демон тебя раздери, Яжек! — зло прошипел снаружи знакомый хрипловатый баритон. — Я сам!
— Да ты еле ходишь, — буркнул чей-то звонкий голос. — Кто тебя просил в самую гущу рваться? Исполосовали всего, как бешеного медведя! Если бы не девчонка и ее зверь, лежал бы уже под дерновым одеялом! А коли не побережешься, тот раньше Воронца уйдешь!
— Хоть ты не каркай!
Секунду спустя низкий полог откинулся в сторону, и я мудро замерла в прежней позе, старательно подглядывая сквозь ресницы — маленькая хитрость, которой в совершенстве владеет любая женщина.
Ага, мой утренний сосед все-таки вернулся — раздраженный, взъерошенный, в длинном плаще с капюшоном и мокрый, как воробей. Ясненько. Значит, на улице вовсю идет дождь. Он-то и шебуршит по крыше, поэтому же тут стало прохладно и довольно сыро. Кстати, неизвестный проверяльщик действительно здорово ранен — прыгает на одной ноге подобно гигантскому кузнечику, левую руку в лубках тоже бережет, но гордо лезет в повозку сам. Шипит потихоньку, пока никто не видит, кусает губы, кривится, но упрямо заползает внутрь, стараясь поменьше тревожить отчаянно ноющее бедро. А его молодой, черноволосый и крупноглазый приятель (весьма симпатичный, кстати!) только неодобрительно качает головой. Вмешиваться и помогать не лезет — знает, что может и по морде получить. Но зато смотрит с таким укором…
— Лех, ты б перевязался, что ли? — наконец, вздохнул он.
Раненый с тихим проклятием откинулся на тугие тюки и, пристроив поврежденную конечность на мягкое, облегченно вздохнул.
— Позже.
— Да повязка ж промокла. Снаружи льет, как из ведра, и кровь наверняка выступила…
— Позже, я сказал, — процедил Лех, кинув на меня выразительный взгляд.
Яжек приподнял соболиные брови и странно кашлянул.
— Ну… как хочешь. Позовешь, если что.
Он отступил от повозки и, задумчиво глянув в мою сторону, медленно опустил полог. После чего послышался тихий свист, удаляющийся цокот копыт, легкий щелчок длинного кнута. Чей-то негромкий голос вдалеке, велевший двигаться дальше. Затем дрогнула и стронулась с места повозка, а я ненадолго задумалась.
Любопытно. Молодой воин был в кольчуге и шлеме. Вооружен до зубов, но не слишком встревожен. Телега, опять же, ненадолго останавливалась, но точно не на обед, иначе я бы проснулась раньше. Да и Зита бы разбудила — помогать с готовкой. Похоже, Брегол просто опасается нового нападения? Впрочем, я бы на его месте тоже опасалась. И велела бы не снимать брони круглые сутки, чтобы не попасть впросак дважды. Да привал дневной сократила бы до необходимого минимума — только чтобы дать коням роздых. Вооружила бы возниц, окружила телеги тройным кольцом… ага, так и есть — кто-то из верховых неотступно следует рядом с нами. То ли из-за меня, то ли из-за этого Леха.
Неожиданно поняв, что к чему, я мысленно присвистнула. Вот оно что! Лех!! Надо было сразу сообразить, отчего этот смурной тип так похож на Брегола и Велиха! Тарг же говорил, что у купца двое сыновей! Младшего я вчера уже видела, когда вернулась с Лукой, а старший… опаньки! Так вот кого Двуединый послал в попутчики!
— Доброе утро. Как кустики? — насмешливо осведомилась я, приподнявшись на локте.
Раненый вздрогнул от неожиданности и повернул голову. Но, так как в повозке было довольно тесно, почти половину пространства занимали нагроможденные в несколько рядов тюки, среди которых наша троица как-то сумела уместиться (причем мужчины имели возможность вытянуться вдоль бортов, разгороженные мягким товаром, а мне пришлось ютиться возле переднего бортика), то получилось, что от простого движения он почти ткнулся лбом в мой подбородок, а я уставилась на него сверху вниз. Иными словами, мы глядели друг на друга в упор и настороженно ждали продолжения.
