Коллин Хоук - Воссозданный (ЛП)
- На ожидание уйдут десятилетия! Злые сердца, достойные приговора, не появляются каждый день, - заметил Астен.
- И у тебя есть другая идея? – ответила Маат.
Астен скрестил руки.
- Да, - сказал он. – Есть идея.
- И, ради святого, какая? – спросила Маат.
- Думаю, стоит признать злым мое сердце. И она поедет на мне.
18
Сердце Мечтателя
- Я хочу, чтобы мое сердце взвесили на Весах правосудия! – заявил Астен, он вел себя дико, как вихрь. И огромный зал вдруг показался тесным, словно воздух заполнился секретами.
- Астен! Что ты говоришь? – зашипел тревожно Ахмос.
Астен тихо ответил:
- Скоро узнаешь, - он замолчал, взглянул на Ахмоса с сожалением и добавил. – Брат.
- Сын, не делай этого, - я испуганно смотрела, как Анубис подходит к Астену и опускает руку на его плечо. – Не сейчас, - сказал он. – Мы найдем другой путь.
Астен пожал плечами и улыбнулся, пытаясь изобразить привычную ухмылку, но вышло слабо, не хватало его обычного очарования.
- Это ведь все равно случится, так? Я долго играл роль. Ложь пожирала меня тысячи лет. Так хоть что-то хорошее случится.
Маат заказала напиток, но не притронулась, махнула служанке и спешно опустила кубок на поднос. Красная жидкость выплеснулась, капли попали на пол. Хотя служанка поспешила убрать пятно, я не отрывала от него взгляда. Жидкость напоминала кровь на белом камне. А он был пористым, впитал жидкость, и хотя девушка старалась оттереть, она не смогла убрать цвет. Знак был зловещим, мое сердце колотилось в груди, понимая, что происходит что-то ужасное и необратимое.
Стиснув зубы, Анубис выпрямился и повернулся к Маат, грозя ей пальцем.
- Суда не будет! – сообщил он. – Астен не знает, что делает.
- Я знаю, что делаю, - упрямо заявил Астен. – И я понимаю последствия лучше всех. Сколько обреченных душ я водил по Острову Мертвых? Скольких видел горящими в огне или проглоченными бегемотами? Скольких я привел на суд, где они падали и рыдали, прося помилования? Я готов больше многих, и я знал, что придет время расплаты. Мне дали больше времени, чем я заслужил. Это было благодаря вам, Анубис. Вы помогли мне хранить секрет столько лет, даже от моих братьев. Я не верил, но теперь благодарен.
- Астен, прошу, - сказал Анубис. – Передумаешь? Есть много…
- Суд был запрошен, и суд состоится, - сообщила Маат. Она взмахнула рукой, и слуги исчезли. – Я не знаю, что за подлость вы скрываете, но это мы скоро раскроем. Какое твое состояние? – тихо спросила богиня.
Астен прикусил гуду и тяжко вздохнул.
- Мое сердце виновно. Я не свободен от греха.
Маат с силой двинула рукой, и Астен закричал от боли, хватаясь за грудь. Белые частики света, пронзительные и похожие на звезды, вылетели между его пальцев и двинулись вперед в волнообразном ритме. Они двигались к протянутой руке Маат, собрались и затвердели. Астен пошатнулся, тяжело дыша, последние частички света покинули его тело.
Мягкая материя собралась и превратилась в нечто, похожее на горку сверкающей глины. Маат почти благоговейно подула на нее, и предмет задрожал и замер. Когда она прошла мимо меня, чтобы положить его на весы, я услышала тихое биение сердца Астена, ритм чуть отличался от того, что исходил из скарабея. Я с тревогой посмотрела на него, но Астен выглядел неплохо, хоть и немного задыхался.
- Начнем с вопросов полегче в этот раз? – спросила Маат, встав перед Астеном, пронзая его взглядом. – Ты разбивал сердца? Заставлял других плакать?
Кивнув, Астен сказал:
- Я разбил сердце нескольким женщинам за время земного пребывания. А еще одна нравилась Ахмосу, но я увел ее.
- Зачем ты тратил на это время? – спросила она.
Астен пожал плечами.
- Я был одинок. Я хотел отношений с красивой женщиной. Но я никак не мог продлить свое пребывание там, так что со временем исчезал. Они плакали, но довольно быстро забывали меня.
- А что было с Ахмосом?
- Ахмос не из тех, кто полюбит и бросит. Когда я увидел, что он серьезен, я вмешался.
Ахмос напрягся, сжав ладони в кулаки.
- Почему, Астен? – тихо спросил он.
Астен с сожалением посмотрел на брата.
- Потому что это сломало бы тебя. Ты бы поступил, как Амон, только хуже. Мы пожертвовал бы всем, как и он.
- Почему ты не остановил его? – задал вопрос Ахмос.
- Я не остановил Амона потому… - Астен замолчал и посмотрел на меня, - потому что она его любила. Тиомбе тебя не любила, - тихо прошептал Астен.
- Не тебе судить, - сказал Ахмос.
- Да, - согласился Астен. – Не мне. Я пожалел, как только это сделал, но утешал себя видом твоей злости. Если ты кого и убил бы, то меня, не себя, и это меня успокаивало.
Ахмос скрестил руки на груди.
- С радостью расправился бы.
- Перейдем к другому вопросу, - сказала Маат. – Ты был жесток?
- Да, - тихо ответил Астен. – Я сражался с нежитью. Я боролся со слугами Сетха. Я вел обреченных на суд, не слушая их мольбы. И… - он судорожно вдохнул, - я стал причиной смерти невинного.
- Причиной?
- Даже больше, - сказал он. Астен посмотрел на меня, а потом повернул голову, словно ему было больно на меня смотреть. – Вообще-то, - продолжил Астен, - это я забрал его жизнь.
Я вскрикнула, потрясенная, что юноша, что нес меня на спине, когда я не могла идти, что заигрывал с блеском шоколадных глаз и понимающей ухмылкой, что проявлял доброту и понимание к Тие, был убийцей. Я не могла сопоставить человека, что знала, с его словами.
- Может, тебе стоит объяснить, - предложила Маат.
- Лили знает историю о нашем учителе и о том, как мы ушли охотиться. Это была моя идея. Ахмос и Амон не хотели нарушать правила. Это я был заводилой, всегда хотел проблем. Они не напали бы на шакалов, если бы я не был в опасности.
«Шакалы?» - Тиа дрожала в моей голове.
Астен продолжал:
- А я сделал так, потому что знал, что они не оставят меня одного. У них есть королевская мораль, которой никогда не было у меня.
- Дальше, - попросила Маат.
- Той ночью, победив шакалов, мы устроились на ночлег, и я ушел, надеясь получить рога козерога.
- Зачем они тебе были? – спросила Маат.
- Моя… - он замолчал, - мама хотела ребенка, второго, - объяснил он. – И я решил найти волшебницу. Она сказала, что если я найду рога козерога, смешаю со свежим молоком козы, что недавно впервые родила, а потом дам выпить маме, она сможет забеременеть.
- И ты пошел искать рога, - сказал Осирис.
- Да, и после этого я нашел сломанное тело учителя. Он еще был живым. Я рухнул рядом с ним и попросил выпить из фляжки с водой, но было очевидно, что он вряд ли выживет. Он уже потерял почти всю кровь. Его нога была оторвана, ее утащили. Он бы сделал перевязку из обрывка ткани, но я ничего не мог поделать. Совсем. Мои попытки лишь продлевали его страдания. А пока я звал бы братьев, он уже умер бы. Да и если бы я его оставил, его проглотили бы, а это было недопустимо.
