Анна Гринь - Забудь мое имя!
— Так я же балес! Дух–хранитель! — ответил тот с возмущением. — Почитай сторож! Если уж совсем понятно говорить. Зачем мне в храм тьмы? Делать мне нечего!
— Храм тьмы? — удивилась я. — Самый настоящий?
— А как же? Сколько уж столетий храм на этой земле стоит. И служения в нем когда‑то велись, но магов, владеющих тьмой, оказалось мало, а потом и демонов тьмы осталось совсем мало. Ну, храмы и забросили, конечно. Вот только снести их не смогли, а потом и сами храмы начали стираться из памяти людей. Люди такие существа… видят только то, что хотят. А сама тьма им в этом помогает. Сила прикрыла свои храмы пологом невидимости, теперь только владеющие тьмой могут зайти внутрь. Да и вообще, увидеть это место могут только те, кто владеет этой магией.
— А откуда здесь вообще тьма? — спросила я, подозрительно прищурившись на людей, проходящих всего в двух метрах за железной оградой и не обращающих на меня внимания.
— Ну, это очень давно было! — философски заметил балес. — Тогда еще маги среди людей только стали появляться, кажется. Ну, они, естественно, не знали, как обращаться с силой, которая на них свалилась. Ну и обратились к ситрам и эллам. Эллы даже и не подумали слушать просьбы людей. А ситры предложили людям обмен: знания на почитание демонов, как богов. Тогда‑то и началось строительство храмов. Стихии воды, огня, воздуха и земли люди и по сей день почитают, не то, что другие, в том числе и тьму. Естественно, знания демонов не оказались простыми, и маги, умирающие не своей смертью, становятся…
— …силиалами, — закончила я. — Так это из‑за знаний, полученных от ситров происходит?
— Конечно, это же знания демонов, а не людей.
— А почему эллы ненавидят темных демонов? — спросила я.
— Ненавидят? Нет. Скорее завидуют! — усмехнулся балес и тут же испуганно прикрыл рот лапками, вытаращив на меня округлившиеся глаза.
— Ты чего? — удивленно спросила я.
— Опасно об этом говорить, — прошипел домовик угрюмо. — Еще услышит кто… не сносить мне головы! На земле храма со мной ничего случиться не может, разумеется, но мало ли что?
— Значит, ты мне не расскажешь? — хмыкнула я.
Вот вечно так! Никто ничего до конца не объяснит!
— Да что там рассказывать… — Балес почесал затылок. — Всем же известно это. Прародительницей всего была именно тьма, из которой после появились и другие силы. А уже после и создания этих сил. Потому многие считают именно темных демонов изначальными владыками по праву их превосходства над другими созданиями. Это проявляется и в их способностях, насколько я знаю. Ну, а эллы не могут с этим смириться. Они ведь очень гордятся своей кровью, ее чистотой. По их легендам именно с них все началось. Будто бы не тьма, а свет дал жизнь всему. Вот только чтобы заставить всех в это верить нужно избавиться от демонов тьмы.
— Да зачем им это? — Моему удивлению не было границ. — Что им… плохо в их Верхнем царстве живется?
— Раньше не было никаких царств, — ответил балес. — О том не любят вспоминать, да и давняя это история. Был один единый мир, населенный всеми существами нынешних трех царств. И правили тем миром демоны тьмы, вершили, судили. Но уже тогда эллы были не довольны тем местом, что им было отведено в мире. И они сотворили чары–проклятие, которые наслали на демонов.
— И в чем же суть того проклятия? — спросила я заворожено.
— До того люди и демоны жили в мире, и никто из них не вредил другому. И хотя по рождению демоны были выше, но дружба их с людьми была крепче, чем с вечно недовольными эллами. Именно тогда демоны посвятили людей в знания о магии. Да и много было тех, в чьих жилах текла смешанная кровь. А после проклятия многие люди обратились в тени, и было их так много, что началась великая смута.
Понимая, что иначе сделать нельзя, демоны тьмы разделили свой мир на три части, выстроив некое подобие зеркального отражения одного мира. Говорят, эти миры расположены один над одним, но то догадки. Никто сейчас толком этого не знает, даже те немногие темные демоны, что есть ныне, опасаются соваться на тот уровень тьмы, где открываются все знания предков.
С тех пор демоны и эллы и ведут свою нескончаемую вражду. Демоны ненавидят эллов за предательство, а эллы демонов за происхождение.
— Вот оно как! — воскликнула я. — Мне этого никто не рассказывал.
— Так дела столь давние, что никто толком это и не вспоминает, — отмахнулся балес. — Демоны редко помнят старое, слишком долго они живут.
— Ладно. — Я вздохнула вставая. — Разговоры это хорошо, но мне пора идти. Как мне выйти за пределы этого места?
— А тебе зачем? — удивился балес. — Ты же из храма вышла. Там ведь сейчас темный есть, он же тебя сюда второй раз приводит. Неужели не знаешь, как уйти?
— Мне другой дорогой нужно, — упрямо насупилась я.
— Ну, как знаешь, а выйти отсюда просто, — заметил хранитель, пожав плечами, — открой калитку и иди.
Я кивнула этому странному созданию и по дорожке направилась к невысокой дверце, обвитой длинными лохматыми побегами какого‑то вьющегося растения.
— Ну, пока, — сказала я, на секунду повернувшись. — Если Бестелион будет спрашивать, то я все сама, ты тут не причем.
— С чего вдруг демон будет меня спрашивать? — насторожился балес.
— Этот может! — усмехнулась я, захлопывая за собой калитку и вливаясь в поток людей. Никто даже не обратил на меня внимания.
Глава 14
Просыпаться не хотелось. Бестелион сладко потянулся до звона в ушах и хруста в затылке, до темных кругов перед закрытыми глазами. И улыбнулся довольно. А потом быстро сел и громко отрывисто выругался. Он хорошо чувствовал храм и без труда, на одних инстинктах понял, что Лены внутри здания нет.
— Опять… Идиотка. Куда ее понесло? — сам себе сказал демон и скрипнул зубами, начиная медленно закипать.
Порой эта девчонка выводила его из себя настолько, что хотелось перекинуть ее через колено и отшлепать так, чтобы ей расхотелось от него бегать. За сто лет еще никто так его не раздражал, как эта вертлявая белка за последние три недели! А ведь он всегда считал себя спокойным и уравновешенным, способным на холодные расчетливые действия. Но не здесь и не с ней!
Раздражение перевалило через борт и выплеснулось наружу, волной кромешной тьмы затопив крошечную комнатку. Язычки пламени в камине с шипением взвились вверх и опали, мгновенно потухнув. Тьма брала свое, затапливая храм целиком так, что Бестелион мог теперь видеть и чувствовать все Срединное царство с его землями, реками, горами и темными уголками целиком. Он чувствовал магов и всех, наделенных силой, как мелкие светящиеся точки на невидимой карте. Такого с ним еще никогда не было, и мать не рассказывала Бесу о подобной возможности.
