Елена Малиновская - Третий не лишний
Правда, мой брат тут же осекся, когда Брон тяжело, исподлобья на него глянул.
— У тебя тут есть что-нибудь, кроме мыслей о тряпках и о бабах? — презрительно поинтересовался священник, весьма красноречивым жестом постучав себя по лбу.
Я внутренне напряглась. Ох, сейчас Дейк ему покажет, на каком севере драконы зимуют! Мой бесконечно ядовитый брат наверняка в нескольких едких выражениях смешает Брона с землей и заставит священника побагроветь от стыда.
Но я в очередной раз ошиблась. Дейк внезапно вспыхнул. Такого стыдливого румянца я не видела на щеках своего старшего брата много лет — с тех пор, когда он научился пропускать мимо ушей все упреки моей матери. Пожалуй, лишь Леонелла умела по-настоящему задеть его чувства. Но в этом как раз нет ничего удивительного. Только самые близкие и родные люди знают, как причинить тебе самую сильную боль.
Тем удивительнее было видеть смущение Дейка сейчас. Неужели он обиделся на слишком резкое высказывание священника?
— Мы трое, — Брон обвел рукой моих братьев и себя, — останемся здесь. Если Лоренс никого не застанет в доме, то обязательно начнет искать. Он перевернет всю округу и рано или поздно, но обнаружит это проклятое подземелье. Никакие чары Шарриаш нас не спасут. Спасет лишь ложь. И ложь убедительная. Поэтому Беата и Нико спрячутся. А мы постараемся убедить Лоренса, что они давным-давно покинули Скалигор. При этом никто из нас не знает, в какую страну направились влюбленные голубки.
— И вы думаете, что Лоренс поверит этому? — Я не удержалась и презрительно фыркнула. — Но даже если поверит — то он обязательно захочет проверить.
— Ты думаешь, он начнет пытать твоих братьев? — Брон так стремительно повернулся ко мне, что край его порванной рясы взметнулся в воздух, опять бесстыже обнажив его ноги. Но теперь я и не подумала смутиться от этого обстоятельства, целиком и полностью захваченная его рассуждениями. А Брон уже продолжал, глядя на меня цепким внимательным взглядом: — Я так понял, он испытывает к тебе определенные чувства. Дейк — его друг. По крайней мере, числился таковым до недавнего прошлого. Поверь, очень нелегко переступить через определенные грани и допустить столь крайние меры по отношению к знакомым.
— Но вы-то ему никто, — резонно возразила я.
Брон с мрачной решимостью вздел обвислый подбородок вверх.
— Пусть, — процедил он. — Мне не привыкать к боли. И в любом случае передо мной не стоит задача сопротивляться Лоренсу вечно. Главное, дать вам несколько часов. За это время Николас придет в себя и выберется в Бристар. Вряд ли Шарриаш откроет ход для тебя.
— Как бы эта змеюка не сожрала меня, воспользовавшись удобным случаем, — пробормотала я и с невольным содроганием посмотрела в темный зев хода, дверцу от которого продолжал покорно удерживать Рочер.
— Мы все рискуем в этой ситуации, — жестокосердно сказал Брон. — Поэтому, милая девочка, руки в ноги — и вперед. Я и Томас занесем Николаса. Затем мы с твоими братьями постараемся передвинуть книжный шкаф к камину и закрыть дверцу. И примемся ждать неминуемого.
Я посмотрела на Дейка, молчаливо испрашивая его совета. В своей жизни я привыкла полагаться на мнение старшего брата. Что скрывать очевидное, мне не нравился план Брона. Я не хотела оставлять братьев в руках безумного Лоренса. А теперь я не сомневалась, что он помутился рассудком после пожара в магической лавке. Иначе почему с такой маниакальной упорностью он преследует меня?
При мысли, что Лоренс способен пытать моих братьев, желая выбить из них правду о моем месторасположении, горло перехватила колючая лента спазма. Ох, неужели он опустится до этого? От одной этой мысли колючий холодок пробежал по моему позвоночнику. Если Лоренс будет угрожать Дейку и Рочеру, то я не собираюсь прятаться! Пусть тогда получает меня и делает что хочет! Я не хочу, чтобы пострадал кто-нибудь из моих родных!
Видимо, буря эмоций, что сейчас раздирала мое многострадальное сердце, слишком явственно отразилась на лице. Потому как Брон досадливо поморщился, посмотрел на меня, после чего грубо сказал:
— Успокойся немедленно! Не заставляй меня бить девушку. Хотя от пары хороших оплеух еще никто не умер, а мозги на место это ставит лучше любых убеждений. Сдаться ты всегда успеешь. Я все-таки думаю, что Лоренс не такое чудовище, как вам кажется. Я помнил его дознавателем. В те времена он был неплохим человеком, хотя и стеснялся слишком сильно своего происхождения. Не думаю, что несчастный случай мог так сильно изменить его характер.
Я вспомнила тугую шелковую ленту на своем горле. Ту опасную постельную игру, что Лоренс устроил для проверки моих чувств. Если он и не превратился в чудовище, то слишком опасно подошел к грани, за которой заканчивается человечность и начинается звериная жестокость.
— Быстрее! — в этот момент поторопил нас Томас, вновь материализуясь посредине гостиной. — У нас осталось всего несколько минут, прежде чем Лоренс нападет.
Что мне оставалось делать? Я смирилась с планом Брона. Напоследок как следует обняла Дейка и Рочера и поклялась себе, что обязательно отомщу Лоренсу, если с ними случится что-нибудь страшное.
Отомщу Лоренсу!
Даже мне казалось смешным это обещание. Что я в силах противопоставить королевскому дознавателю, которого от престола отделяет лишь шаг?
И я бы отдала душу, лишь бы выйти из этой игры с наименьшими потерями. Вновь вернуться к привычной жизни хозяйки магической лавки, где торгуют всяческой дребеденью для любовных заклятий. Не шиковать, но вести разумный и достойный образ жизни. И как огня избегать каких-либо отношений с противоположным полом. Хватит! Наелась этого блюда досыта!
В этот момент Нико слабо пошевелился на моих коленях, и я мгновенно вернулась в нерадостное настоящее, перестав размышлять о том, что происходит сейчас наверху.
— Пить, — чуть слышно прошептал его голос.
Я закусила губу, чувствуя, как на глазах закипают слезы жалости к нему. Увы, мне было нечего предложить несчастному Нико.
— Прости, — прошептала я, пальцами на ощупь убирая с его лица пряди влажных от пота волос. — Прости, Нико, но у меня нет воды.
Я услышала, как Нико облизнул губы. Они у него настолько пересохли, что даже звук получился шершавым, как будто прошелестели опавшие листья. Затем он кашлянул и спросил хриплым голосом:
— Почему тут так темно?
Запинаясь и путаясь в словах, я пересказала ему события, которые произошли после его обморока. При этом я продолжала гладить Нико по волосам. Тепло этого прикосновения придавало мне смелости.
