О. Шеремет - Время надеяться
Надоело. До смерти наскучило играть…
— Габриель, а кто тебе запретит делать сюрпризы для Инелен? Этот день тем и хорош, что, кутаясь в чужие секреты, можно радовать того, кто действительно… Тьма, да хватит на сегодня холодного душа!!!
— Ты слишком умно говоришь, — сквозь довольный ржач выдавил Нулик.
Гады. Если не успею высушить хотя бы кровать, спать мне в болоте. Или в восьмигранке.
Я принял идеальное решение — не спать вообще. И часа в четыре утра поднялся в башню (провел всю ночь, бродя по окрестностям и пугая привидений), столкнулся в восьмигранке с Янушем. Тот моментально покраснел спрятал что-то за спину.
— Тоже с утренним приветом для однодневной подруги сердца?
— Д-да… Для Лаэли, — почти прошептал упырь.
— Она тебе выпала?
Кивнул.
— Януш! — я покровительственно положил ладонь на его плечо. — Я окажу тебе огромную услугу.
"Какую?" — глаза чеха переехали поближе к бровям.
— Отдам тебе лепесток с именем Медианы, конечно же, — повертел перед его носом алой тряпочкой. Но он не поддался, вывернулся из дружеского захвата. Указательным пальцем поправил очки.
— Переигрываешь. И вообще, меняться нельзя.
— Я сниму заклятье, — нетерпеливо отмахнулся. — Давай, я же знаю, как нравится тебе розоволосая девочка.
— Вообще-то не очень. Может, это тебе нравится рыжая?
Вроде я сумел достаточно убедительно оскорбиться.
— Ладно, — вздохнул вампир. — В твои дела лучше не вмешиваться, себе дороже. Снимай заклятье.
Мы обменялись лепестками-именами, и зубастый маг поплелся в комнату. Я едва дождался, чтобы быстрыми — нет, медленнее, медленне, тебе же всё равно — и всё равно нетерпеливыми шагами достичь двери с покосившейся табличкой, развесить на косяке соцветия звёзд, увитые лунным светом. Лёгкий аромат нарциссов… нет, я их слишком люблю. Жасмина. И вздох ветра — имя "Лаэли", как подпись. Сейчас в зал прокрадутся другие влюбленные-однодневки, пора исчезать.
И, закинув голову, лежа на едва высохшем матрасе, подумал — всё не так уж плохо, пока есть на что надеяться.
ЛАЭЛИ
Устроив совещание на тему "что надеть, чтобы было красиво, нравилось мальчикам и при этом не падало на пол", перемежаемое подушечными боями, мы пришли к выводу: платье должно прийтись по вкусу, в первую очередь, нашим невольным жертвам. Я напомнила недовольно, что, между прочим, додумалась до этого еще час назад… что вызвало новый приступ поединков на подушках.
На тетрадных листах набросали эскизы сногсшибательных платьев.
— Разве можно сделать темную эльфийку похожей на светлую? — ворчала Зармике.
— Негатив?
— Мука?
— Да ну вас… Мы обе блондинки, так? Одену что-нибудь зелененькое. И длинное.
— И с открытой шеей, — предположила демоница.
— Эй! — возмутилась наша единственная светлая. — Зармике, я требую, чтобы ты одела платье с закрытым горлом.
— И открытой грудью? — Зармике приподняла брови, оглядывая небогатые внешние данные Инелен.
— А подушкой в лоб?
— Ладно-ладно, будет кимоно… но с разрезами!
Сошлись на разрезах до середины бедра. Одним бедром… тьфу, одной бедой меньше.
— Сессен, ты хотя бы знаешь, что демонам по вкусу.
— Фиговый листик.
— Не-а, — я встряла, желая хоть как-то быть полезной. Ни черта не смыслю в лифах, воротниках, плечиках. — Давид встречается со Стейси, с вампирочкой, так что выбирай потемнее и построже.
Лицо инферналки вытянулось до размеров баклажана.
— Но с декольте, — поспешила подсластить пилюлю. — И с разрезами.
— И в кружевах, — поддакнула Инелен. Мы по традиции опасались гнева адской соседки, хотя сами, разозленные, были вряд ли безопасней.
— Лаэли?
— Я уже сказала… Если Вик увидит меня в гробу, то будет счастлив целую неделю.
— Прекрати. Если сама не хочешь выбирать платье, предоставь это нам.
Три гарпии в прелестных нечеловеческих обличьях облизывали губы, предвкушая пир… Вздохнула.
— Удачи.
Сошлись на том, что для взгляда профессора приятнее всего будут цвета факультета, ему подвластного — Ордена Света. То есть злотой, желтый, бежевый…. а дальше я уснула, извините. И видела приятные сны золотого цвета. Потом меня растормошили, объявили, что пора в путь-дорогу нам торопиться, дождались, подпрыгивая от нетерпения, пока я почищу зубы, натяну любимую клетчату юбку и сделаю попытку расчесать волосы — и потащили на выход.
Но на пороге, отворив дверь, мы замерли…
Это было как… как снег. Как звездопад, мягкие хлопья небесного света, дыхание летней ночи. И тихо, шепотом — "Лаэли".
— Праздник начался, — восторженно прошептала Инелен.
Когда мы вернулись из магазинчика одежды — для магов — то поняли, что праздник в самом разгаре. Были птицы, конфеты, цветы, смех, музыка. Учеба? Да какая, в Хель, учеба!
Одного своего кавалера я угадала сразу же — вряд ли многим могло придти в голову порадовать меня влажной атмосферой малярийных болот в комнате… Ыш никак не привыкнет к человеческим стандартам.
Зато он старался, — утешила Алиса. Упаси ками от таких старательных ящеров.
Еще до начала пар, выслушав серенаду соловьев-невидимок (Алхаст?), отправилась в аудиторию к Вику и нарисовала на стене его портрет в сияющих красках. Подписала "Рахат-лукум моей кладовки" — на большее фантазии не хватило.
Вернувшись домой, застала девчонок, оттирающих кровавое признание в любви к Инелен с потолка восьмигранки — да, Габриель страдает такой же проблемой, что и я. Но не факт, что ему выпало имя эльфийки — они ведь и в самом деле любят друг друга, и даже в день веселой суматохи не забывают об этом.
Среди многих сюрпризов, были, как ни странно, и приятные… Например, ждущий у порога демонический скакун — не верблюд — с алой гривой, крылатый, предоставленный в моё распоряжение на целый день. Это не Алхаст и не Ыш — но кто же?
Детективно-романтические перепитии взбудоражили универ — он гудел, как осиный улей, который пнул мальчишка, приняв за футбольный мяч. В обеденный перерыв я встретила в коридоре Давида — демон имел на себе украшенный стразами ошейник, а повод держала в хрупкой когтистой ручке Сессен.
— Он — мой любимый на сегодня! — радостно объявила подруга, дернув замешкавшуюся жертву. — Правда, ему идет?
— Очень, — несмотря на умоляющий взгляд однокурсника, я не решилась спорить. Потом отвела инферналку за локоток в сторону.
— Сессен, а ты не думаешь, что это немножко слишком? Он не заслуживает такого счастья.
— Я же должна поддерживать имидж безбашенной инферналки, — Сессен повела округлыми плечами. — Переживет. Между прочим, под любовныи пытками он выдал, что был третьим, кто вытянул твоё имя. Скакун — от него.
