Татьяна Любушкина - В лабиринте миров
Это был ювелирный магазин: большой, с богатыми витринами, внушительными охранниками и лощёными продавцами. Окна магазина были слегка затемнены, сквозь них виднелся кусок улицы, и я с удивлением разглядела знакомые дома, дорогу и даже угол того самого супермаркета, в котором не так давно бесславно закончилась моя трудовая деятельность. Всё указывало на то, что я снова в знакомом городе, но вот существа в тёмной комнате… с этим надо было разобраться.
Движимая любопытством, я принялась смотреть по сторонам. На витринах сверкали многочисленные драгоценные украшения. Я прилипла носом к прозрачной поверхности, разглядывая колечки и браслеты, Тотошка материализовался рядом, недовольно морща гладкую морду. Ни на одном из украшений не было обозначения цены, что видимо, указывало на бесценность выложенных изделий.
— Это нам с тобой не по карману, — назидательно заметила я своему приятелю, и мы потеряли к драгоценностям всякий интерес. Гораздо любопытнее было то, что происходило возле прилавков.
Народу в магазине было немного. Немолодая пара негромко переговаривалась у дальней витрины, обсуждая покупку браслета. Подарок дочери на день рождения. Меня заинтересовали клубы серого дыма над головой мужчины, но он тотчас рассеялся, и я отвела взгляд.
Паренёк в мятых джинсах и поношенной футболке явно тяготился своим присутствием здесь, но мужественно тыкал пальцем в сторону тоненьких обручальных колечек, а вышколенный продавец с безукоризненной улыбкой подавал ему требуемое. Из-под руки продавца что-то шмыгнуло под прилавок и пропало. Никогда раньше не видела такого… существа. Похоже на крысу, но так же, как и «собачьи морды» на складе, тварь ловко передвигалась на двух ногах.
Сколько же меня не было в этом городе? Год? Два? Столетие? Может за время моего отсутствия на земле произошла ядерная катастрофа, животные и люди мутировали и появились такие вот твари…
Я внимательно огляделась. Нет, одежда немногочисленных посетителей указывала на их принадлежность к началу двадцать первого века, да и проезжающие за окном Лады «Калины» и старенькие, подержанные «ВМW» не позволяли усомниться, что я нахожусь в своём времени, своём мире. Видно я сама стала другой.
Мой взгляд наткнулся на собственное отражение в зеркале. Ой-ей!!! Я тихо запаниковала.
Красное, обветренное лицо. Почти белые, выгоревшие на солнце, давно не чёсанные, спутанные волосы. Длинная юбка, покрытая толстым слоем пыли. Бесформенная рубашка и такая же безразмерная кацавейка — вещи подаренные женщинами Срединного мира. На шее, на толстом обрывке верёвки болтается наскоро сшитый мешочек из старого холста с упрятанным в нём прахом Ивоны. В довершении описания следует упомянуть, о свежей царапине, пересекавшей мой лоб и правую щёку поперёк.
— Я могу быть вам полезен?
Передо мной, как из земли возник безукоризненно вежливый продавец.
— Можете. Это какой город?
Ни один мускул не дрогнул на лице продавца. Он ответил.
Услышав ответ, я с облегчением вздохнула. Я не ошиблась. Но…
— А какой год?
Вежливость изменила продавцу. Он ощерил мелкие, не слишком здоровые зубы и прошипел.
— Пшла вон, шалава. Кто тебя пустил?!
От двери к нам уже семенил охранник, испуганно тряся тройным подбородком.
— Откуда она взялась? Ведь не было же…
— Не было?! — продавец взвился, как от удара. — Ты куда смотрел, как прозевал такую чучелу?! Сейчас Мирослав Леопольдович явится, а тут такое!!!
«Такое» — это я. И я обиделась. И на «чучелу» обиделась тоже. А ещё меня разозлил неведомый Мирослав Леопольдович, которому «такую чучелу», как я, и показать было нельзя. Но проявить свою обиду и обрушить гнев на своих обидчиков я не успела. Так же, как и сотрудники ювелирного салона не успели устранить возникшую ситуацию. В магазин, лучезарно улыбаясь и одновременно озабоченно хмуря светлые брови, вошёл Мирослав Леопольдович собственной, что называется персоной.
На согнутом его локте висела умопомрачительная блондинка с невероятно огромным, ярко накрашенным ртом и безостановочно щебетала.
Мимо своих сотрудников Мирослав Леопольдович прошёл, даже не ответив на подобострастное приветствие, скользнул по мне бездумным взглядом и… остановился, как вкопанный, чуть не уронив тонконогую спутницу.
— Мирослав Леопольдович, это недоразумение мы сейчас уберём, — охранник взял меня за плечи. — Просочилась, понимаешь.
Мирослав Леопольдович издал короткий вздох и лично убрал широкую лапу охранника с моего плеча.
— Ступай, Славик.
Голос Мирослава Леопольдовича был похож на стон умирающего.
Смышлёная блондинка (!) ретировалась в сторону и настороженно наблюдала за нами из-за белоснежной колонны.
Славик недоумённо потоптался, беспомощно пожал широкими мощными плечами и послушно засеменил в сторону выхода.
Только лощёный продавец недоверчиво и преданно глядел на хозяина, не доверяя своим глазам. Мне он показался странным, не похожим на других людей только я никак не могла понять, в чём его отличие от пожилой пары или застенчивого паренька. Я уставилась на продавца, и тот зачастил нервно, одёргивая полы безукоризненного пиджака.
— Мирослав Леопольдович, вы, если думаете, что мы не следим, так мы следили, совершенно непонятно…
— Ступай!
Мирослав Леопольдович уже оправился от моего неожиданного появления и в его голосе прорезались стальные нотки.
Продавец испарился.
— Добрый день, — Мирослав Леопольдович нервно прокашлялся, и одёрнул безукоризненно сидевший пиджак. — Какими, э-э-э… судьбами?
— Здравствуйте, Мирослав Леопольдович, — раздельно и очень ровно произнесла я. — Удивительно тесен мир, не правда ли?
Глава 22
Блондинка отправилась восвояси. Охраннику строго-настрого наказали никого в кабинет Мирослава Леопольдовича не пускать. Мы сидели в тесном кабинете вдвоём. Если не считать Тотошки. И если не считать, что Мирослав Леопольдович был вовсе не Мирослав Леопольдович, а мой бывший зонт, плутоватый мошенник Ре Тук.
— Не вспоминай это имя, — это было первое, о чём меня попросил Ре. — Я за него… скажем, достаточно поплатился. Близкие друзья зовут меня просто — Мелка Лёк. Для тебя просто Мелка. Хотя здесь на Земле я взял себе имя Мирослав, знаешь, меньше привлекает внимание.
— Ага. А мы что — близкие друзья?
Мелка смотрел на меня обиженно.
— Да мы с тобой огни и воды прошли! Ты что, забыла?! Я ж сколько лет твоим зонтом был!
— Ага. А потом ты меня Лохмам продал.
