Пол Эриксон - Воббит
Воббит рухнул на землю и ничего больше не помнил.
Глава 18
Долгие проводы
— Я знаю, что должен был сказать бармену «мне больше не наливать!», — оправдывался Бульбо. — Но я не мог! Там ведь была такая скидка!
Бульбо понемногу приходил в себя посередине опустевшего поля боя. Было ранее утро.
— Подождите! Это же не трактир Драконий Зад! Где я, черт возьми? И почему у меня так раскалывается голова?
Но тут реальный мир наконец-таки догнал его, как и боевой молоток в руках у мстительного гнома.
«Битва с гоблинами! Теперь я начинаю припоминать. Орлы прилетели на помощь, а что случилось потом? Кто же победил?» Тут он увидел одинокого жителя Озерного Города в форме народного ополчения, который закидывал мертвых гоблинов в перегруженную тележку.
— Эй, ты! — окликнул его Бульбо. — Ты, который с мертвыми гоблинами! Кто выиграл?
Человек посмотрел прямо сквозь Бульбо.
— И кто это здесь прячется? У меня нет времени на дурацкие шутки. Мне сегодня еще нужно похоронить кучу гоблинов. Выходи немедленно!
— Что ты несешь? — возмутился Бульбо. — Я стою прямо перед тобой! Или ты вздумал оскорблять меня из-за моего роста? Я, конечно, ниже любого эльфа, человека или гнома в Малоземье, но за то время, как я покинул свой дом в Воббитоне прошлой весной, я немало чему научился! Разуй глаза, остолоп! Или же Бульбо Банкинс, воббит и консультант сейчас подойдет и надерет тебе… Ой, одну минуточку.
Бульбо вспомнил, что остается невидимым. Когда он наконец-таки снял кольцо, то очутился лицом к лицу с коренастым рассерженным воином, которому только что пытался угрожать. Человек слегка опешил, но тут же схватился за свой меч.
— Повтори еще раз свое имя.
— Банкинс! — сказал Банкинс, со всей очевидностью понимая, что неразумно вступать в бой с воином, который в два раза его выше. — Я знаменитый Бульбо Банкинс! Приятель, ты что, меня не узнаешь? Я единственный воббит по эту сторону от Потайной Долины! А, может быть, ты знаком с моим приятелем Брендальфом? Он волшебник!
— Какой еще Брендальф? — спросил воин, обиженный тем, что его заподозрили в знакомстве с волшебником.
— Иди за мной, Банкинс. Нудин Дуболоб из КузнецБанка хотел с тобой поговорить, — сказал он и, выкинув мертвых гоблинов из тачки, сказал Бульбо, чтобы тот полезал в нее.
Бульбо заглянул внутрь. Особого желания ехать в тачке у него не возникло, так как выглядела она, прямо сказать, негигиенично. Воббит еще раз взглянул на воина, пожалел, что назвал его остолопом, и осторожно залез внутрь.
«Нужно не забыть помыть руки, когда приеду в лагерь, — подумал Бульбо. — Или лучше после встречи с Нудином. Какой смысл мыться, если он все равно собирается меня укокошить?» Затем он начал думать над тем, что скажет Нудину, если тот не сразу его убьет. Однако когда он приехал в лагерь, его встретил совсем не Нудин.
— Банкинс, мой мальчик! — Это был, конечно же, Брендальф.
На руке у него была запачканная кровью повязка, но Бульбо показалось, что кровью она была обмазана только снаружи.
— Я так рад, что ты не умер! Это значит, что я выиграл пари! Я всегда знал, что ты счастливчик.
Бульбо неуклюже вылез из тачки. Я думаю, вы понимаете, что это нелегко для каждого. Воббит поморщился от боли в спине. Провести ночь на улице на холодных трупах — это вам не шутки.
— Как твоя спина, дружище? — спросил Брендальф.
— Болит. Почти так же, как и голова. Нудин хотел меня убить.
— Его можно понять. Кстати, он просил, чтобы ты к нему зашел, как только вернешься в лагерь. Сюда, пожалуйста. — И он как ни в чем не бывало махнул своей «раненой» рукой.
— Не волнуйся, это ненадолго, — сказал он и отвернул край палатки.
Бульбо в отчаянии посмотрел по сторонам и понял, что бежать некуда. Он глубоко вздохнул и вошел внутрь.
Тяжело раненный Нудин лежал на кровати. Его винтажные доспехи лежали рядом, растерзанные в клочья, а боевой молоток был весь покрыт глубокими зазубринами. К большому облегчению Бульбо, Нудин явно был не в состоянии вскакивать и набрасываться на него.
Нудин протянул к нему руку, и Бульбо инстинктивно отпрянул назад. Затем он понял, что тот не причинит ему вреда. Осторожно взяв руку предводителя гномов, он приготовился выслушивать предсмертные проклятия и обвинения.
— Банкинс, я знаю, что между нами не все было гладко. Я до сих пор не оправился после твоего предательства. Ты украл сокровище, которое я ценил превыше всех остальных. А, кроме того, ты всегда опаздывал на мои совещания. Но, несмотря на это, ты лучший консультант, с которым мне приходилось иметь дело. Я был неправ, когда пытался тебя убить. Я не хочу удалиться во дворец моих предков, не выразив тебе личной признательности и благодарности от лица всего КузнецБанка. Единственное, о чем я сожалею, — о том, что не могу наградить тебя премией. Я бы очень хотел это сделать, но это противоречит политике нашего банка. А теперь, прощай!
Бульбо вышел из палатки и поспешил удалиться в укромное место. И там, хотите — верьте, хотите — нет, он разрыдался. Хриплым, прерывающимся голосом он бормотал сквозь слезы:
— Ну что за мелкая душонка этот Нудин! Прав был Смог! Добудешь ему целую гору сокровищ практически в одиночку, а он все равно премию зажмет!
Он еще долго честил почившего Нудина, но потом взял себя в руки. «Ну, так уж и быть. Он не пытался меня прикончить, и на том спасибо. Большинство моих начальников даже по прошествии многих лет были бы рады стереть меня в порошок, но ни у кого из них не хватило на это духу. Ну и что мне теперь делать? Похоже, у меня есть все шансы вернуться домой целым и невредимым? Но как? Что бы такого предпринять?.. Ой, а тут, оказывается, обед раздают!»
Пока Бульбо занят обедом, я, пожалуй, расскажу вам о событиях, которые произошли после покушения Нудина на жизнь воббита.
Орлы следили за каждым передвижением гоблинов, и были рады поспособствовать их истреблению. Им хотелось жить в более спокойном районе, и потому завязавшаяся битва стала для них прекрасной возможностью избавиться от неугодных соседей.
Но даже когда к битве шести армий присоединилась седьмая армия орлов, численное преимущество все равно оставалось за гоблинами. Орлы сбрасывали гоблинов со скал одного за другим, но гоблинские главари невозмутимо продолжали выводить на передовую новых бойцов.
Под конец сражения на поле боя вышел Бьорк собственной персоной. (Поскольку он явился один, его нельзя было засчитать как армию номер Восемь.) Он принял облик огромного рассвирепевшего лебедя.
С жутким, леденящим кровь гоготом Бьорк понесся в самую гущу битвы, разбрасывая во все стороны раргов и гоблинов, как воббит сметает на своем пути все, когда видит впереди бесплатный шведский стол. Он увидел раненого Нудина и его гномов, из последних сил державших оборону. Бьорк подхватил Нудина могучим крылом и отнес в безопасное место.
