Руслан Мельников - Голем. Пленник реторты
— Впрочем, даже там, где хватает людей, сдерживать Альфреда нет никакой возможности, — добавил фон Швиц. — Вы же сами видели, на что способны бомбарды маркграфа. И големы, опять-таки…
— Видел, — угрюмо отозвался Дипольд.
Все верно: против дальнобойной разрушительной оберландской артиллерии, против механических рыцарей, которые голыми руками срывают подъемные мосты и секирами сносят ворота, не устоит ни одна цитадель.
— Что-нибудь еще известно, барон?
— Беженцы говорят, будто видели над захваченными замками и городами разноцветные дымы, которых не бывает на обычных пожарищах, — помедлив, ответил фон Швиц.
— Колдовские дымы? — встрепенулся Дипольд. — Вроде тех, которыми чадил замок Чернокнижника?
— Похоже на то. Видимо, Альфред и Лебиус обзаводятся в захваченных крепостях новыми мастераториями.
— Плохо, — гейнский пфальцграф сокрушенно покачал головой. — Очень плохо. Новые мастератории — это новые големы, новые бомбарды, новые ядра, напичканные смертью…
С полминуты висела тягостная пауза.
— Да что же это я, дурак старый, в самом деле! — спохватился Людвиг. — Вас в уныние вгоняю, сам духом пал. А тут радость такая! Вы вернулись живой-здоровый — и слава Богу! Знали бы вы, ваша светлость, как батюшка ваш счастлив будет!
Ох, до чего все же жутко смотрелась натянутая улыбка на изуродованном лице фон Швица.
— Думаешь, отец, действительно мне обрадуется? — нахмурился Дипольд.
— Да вы не волнуйтесь, он давно простил ваше самоуправство. То есть… — барон поперхнулся, мотнул головой. — Я не то совсем сказать хотел… Не самоуправство, конечно. Преждевременный сбор войск, несогласованный поход и… Одним словом, все это уже в прошлом.
— Ну, так уж и все? — скептически хмыкнул Дипольд.
Интересно, убийство Фридриха ему тоже простили заочно?
Барон вздохнул.
— Знаете, ваша светлость, для чего мы и прочие разъезды по большим трактам и тайным тропам посланы? С одной-единственной целью: выведать от беженцев и пленных оберландцев хоть что-то о вашей судьбе. Любыми способами, любыми методами. Вон даже, — Людвиг кивнул на инквизиторский плащ Дипольда, — святых отцов хватать и допрашивать имеем право. Сам Верховный Магистр имперской Инквизиции такое позволение нам дал. Батюшка же ваш за добытые сведения великую награду обещал. А уж какая милость мне перепадет за то, что я вас к нему доставлю в целости и сохранности — даже гадать не берусь.
— Награда, говоришь, великая, — задумчиво повторил Дипольд. — Милость…
— Ваша светлость, — серьезно произнес фон Швиц. — Его величество в самом деле очень тревожится за вас.
— Его величество?!
Дипольд вытаращил глаза. Вот это новость! Уже, значит. Так скоро…
— Ах, да! — Людвиг хлопнул себя по лбу. — Вы же не знаете ничего! Как только стало известно о вторжении оберландцев в нидербуржские земли и продвижении войск Чернокнижника дальше на запад, собрался сейм выборщиков. Альберт Немощный, которого никто давно уже не воспринимал всерьез, хорош был в мирное время, когда любой герцог мог вертеть беспомощным старикашкой, как хотел. Но сейчас над империей нависла серьезная угроза, и корона кайзера должна была увенчать главу более достойного правителя. Разумеется, сейм избрал вашего отца. Так что Карл Остландский уже не курфюрст, а император. Ну, а вы… вы, стало быть, кронпринц теперь, ваша светлость… То есть… ваше высочество. Простите — привычка.
Фон Швиц поклонился — низко, почтительно и подобострастно. Как и положено кланяться сыну кайзера.
— Светлость, — хмуро отозвался Дипольд. — Пока пусть будет светлость, Людвиг. И людям своим накажи — никаких высочеств. По крайней мере, до моего разговора с отцом.
Нет, пфальцграф не был суеверен. Но все же неизвестно еще, чем разговор этот обернется в итоге. Так что торопить события не следовало.
— Скоро, уже совсем скоро вы встретитесь с его величеством, — поспешно заверил барон. — И все беды останутся позади. Ваш отец собирает величайшую из армий, какая когда-либо вставала под имперские знамена. В вассершлосские земли прибывают рыцарские отряды и ландскнехтские полки со всех концов империи. Кстати, и нам следует поторопиться…
Остландские гвардейцы уже сидели в седлах. К пфальцграфу тоже подвели коня — ничуть не хуже того, которого Дипольд лишился на лесной тропе. К седельной луке был приторочен длинный рыцарский меч. Дипольд улыбнулся: вот чего ему так долго не хватало!
В седло он вскочил легко, одним прыжком, не коснувшись стремян.
— За мной! — приказал барон.
И осекся, встретившись взглядом с Дипольдом.
Пфальцграф неодобрительно покачал головой. Произнес — негромко, но весомо:
— Нет, дорогой барон, вы все последуете за мной. Туда последуете, куда скажу я.
— Но ваша све… ваше вы… — фон Швиц замялся.
— Светлость, — сухо напомнил об уговоре Дипольд.
— Ваша светлость… — вконец растерялся Людвиг. — У нас приказ от его величества…
— У вас был приказ добыть сведения о моей судьбе. Считайте, что вы его выполнили. Необходимую информацию вы получили в достаточном количестве: я жив, здоров и нахожусь на свободе. А теперь приказы буду отдавать я. Как твой сюзерен и… и как кронпринц, я имею на это право, не так ли, барон?
— Д-да, конечно, — пробормотал фон Швиц. — Но куда вы намереваетесь…
— В Гейнский замок, — прервал его Дипольд.
— Зачем?! — изумился Людвиг. — Даже объединившись с гарнизоном, мы все равно не сможем его защитить.
— Знаю! — зло отозвался Дипольд. — Но мне вовсе не хочется, чтобы моя вотчина превратилась в очередную мастераторию Лебиуса, а мои люди стали материалом для магиерских опытов.
— И что вы собираетесь делать?
— Увести гарнизон, заложить заряды под стены и взорвать крепость. Пороха в подвалах хватит.
— Осмелюсь заметить, это опасно, ваша светлость. Вокруг полно оберландцев, и если вы вновь попадете в плен…
— Я запрещаю говорить об этом! — вспылил пфальцграф. — Даже думать — запрещаю! Мы должны добраться до замка первыми. Гарнизон должен уйти. Крепость должна обратиться в руины. И будет лучше, чтобы впредь это происходило повсеместно. Тот, кто не в силах удержать свой замок, бург, селение или дом, не должен оставлять их врагу.
— Ваши люди могут сделать все сами, — осторожно предложил Людвиг. — Мы пошлем к ним гонца и…
— Сами мои люди этого не сделают, барон, — сквозь зубы процедил Дипольд. — И никакой гонец здесь не поможет. Уезжая, я приказал хранить крепость, как зеницу ока. А отменить свой приказ могу только я. Сам. Лично. Так что…
