Ким Хантер - Рассвет рыцаря
— Какая мерзость! — возмущенно произнес Солдат.
— Нисколько не хуже, чем сосать чужую кровь, — резонно возразил его спутник. — Посмотри, на мне дротов больше нет. Они все перелетели на тебя.
Торговец руками был прав. Солдат оказался буквально покрыт сплошным слоем маленьких кровопийц. Схватив одну дроту, он поднес ее к лицу, чтобы лучше разглядеть. В свете костра Солдат различил крошечное человеческое личико с горящими глазами, похожими на огненные искорки. Маленькое существо казалось очаровательным, как и подобает фее, до тех пор, пока не раскрыло рот, обнажая три ряда острых зубов. Солдат отшвырнул дроту, но та, взмахнув крылышками, тотчас же повернула назад и впилась ему в шею.
— Проклятие! — воскликнул Солдат.
Поняв, что другого способа борьбы с дротами нет, он тоже принялся откусывать им головы.
— Только следи за тем, чтобы они не вцепились тебе в язык, — предостерег его Спэгг. — Тогда ты от них ни за что не отделаешься.
После того как Солдат расправился с парой десятков дрот, остальные оставили его в покое. Как и в тот раз, когда он впервые столкнулся с крохотными созданиями, две или три дроты, напившись крови, так разбухли, что не смогли лететь. Спэгг раздавил их ногой, окропив снег алой кровью.
— Нам надо обязательно найти эти грибы, — сказал Солдат. — Нельзя же воевать с дротами каждую ночь, которую мы будем проводить в лесу.
Приготовившись спать, Солдат обнаружил, что его тошнит от близкого соседства торговца, от которого несло затхлым потом и перегаром. Однако с этим ничего нельзя было поделать, если он хотел спать в тепле. Солдат понял, что ему придется мириться с неудобствами.
— Слушай, а в Гутруме водятся добрые феи? — недовольно проворчал он. — Или, кроме дротов, здесь других нет?
— Что ты, есть и добрые, но они редко встречаются. И немудрено. У людей нет ничего такого, что им нужно. А феи очень эгоистичные создания. Их интересует только то, в чем они видят для себя какой-нибудь прок.
— В этом они сродни рыночным торговцам, да?
— Твоя шутка неуместна, Солдат. Совершенно неуместна.
Ночью темнота стала кромешной. Солдат нашел в этом странное утешение. В отличие от некоторых людей он никогда не испытывал страха перед темнотой, черный бархатный покров казался ему теплым и уютным. Во мраке ночи Солдат чувствовал себя спокойнее, чем в сумерках или средь бела дня, когда все вокруг кишит чудовищами. Темнота — это хорошо. Черный — это не просто цвет, это все краски с палитры художника, смешанные вместе. Солдат сам обнаружил это, еще в детстве, смешав красную, желтую, зеленую, розовую, синюю, коричневую и бордовую краски в густую массу. Черную. Черный цвет всегда помогает, он надежный, на него можно положиться.
Среди ночи сквозь полудрему Солдат услышал вой волков, произносящих одно слово. Звук искажался за счет большого расстояния и эха, отраженного от окрестных холмов, но Солдат снова почувствовал, что волки произносят его настоящее имя. Их заунывный вой сливался с шелестом ветра в кронах деревьев, и Солдат, как ни напрягал слух, не мог разобрать ни звука.
Утром Солдат проснулся первым. Спэгг, сжавшись в комок, продолжал храпеть.
Встав, Солдат в одном нижнем белье (но прихватив с собой меч) отправился искать воду. Ноги быстро промокли в глубоком снегу. Дыхание вырывалось из ноздрей клубами пара. Ветви деревьев провисли под тяжестью свежевыпавшего снега. Повсюду виднелись оленьи следы. Солдат даже увидел одного оленя, стоявшего за деревом, и пожалел, что не захватил с собой лук со стрелами. Спэгг не стал бы возражать против свежей оленины на завтрак.
Наконец Солдат нашел небольшой омут в густых зарослях неподалеку от лагеря. Вдоль затянутых коркой льда берегов стояли карликовые кусты бузины, похожие на сгорбленных стариков. Слой льда оказался довольно тонким. Под ним виднелись белые пузыри воздуха и нападавшие в воду листья и ветки. Разбив лед толстой палкой, Солдат обнаружил, что вода в омуте непригодна для питья. Правда, она подойдет для лошадей.
Проделав импровизированной палицей большую прорубь, Солдат, заглянув в зеленую воду, увидел в глубине что-то похожее на две блестящие золотые монеты. Обрадовавшись, как и всякий человек, нашедший золото, он попытался дотянуться до монет палкой. Она оказалась слишком короткой, но Солдат нашел ствол упавшей ивы. Дрожа от холода в одном нижнем белье, он баламутил ивой воду, рассуждая, что там, где есть две монеты, их может быть и больше. Ему не приходило в голову задуматься, почему монеты оставались друг от друга на одном и том же расстоянии, сколько бы он ни тыкал стволом ивы в дно омута.
Внезапно из глубины с ревом поднялось огромное чешуйчатое чудовище, состоящее, казалось, из одного рта, унизанного острыми зубами. Оно пробило корку льда подобно тому, как вырывается на поверхность полярных морей гигантский кит. С тупой морды стекали струи воды, из похожих на пещеры ноздрей торчали пучки водорослей, в длинных иглах-копьях, покрывающих лоб, запутались клочья тины. На серой бородавчатой морде сверкали золотом два злобных глаза. Явление чудовища в мир света и воздуха сопровождалось смрадом первозданного ила.
Прежде чем Солдат успел отпрыгнуть назад, чудовище схватило его за ногу и потащило в ледяные глубины омута. Солдату удалось один раз глотнуть воздуха, и его утянуло под воду. Ледяной холод гигантской рукой стиснул грудь, выдавливая из легких дыхание. Вцепившись зубами Солдату в ногу, чудовище увлекало его все глубже, глубже, глубже, пока не достигло норы на дне омута, и потащило Солдата по узкому проходу. Тот безуспешно пытался обнажить меч. В конце концов, когда проход окончился пещерой, Солдат выхватил меч и погрузил лезвие между золотыми глазами, которые он принял за монеты. Разумеется, они были приманкой, привлекающей ничего не подозревающих путников к самому краю зловонных вод волшебного омута.
Острая сталь свободно вошла в плоть чудовища, не причинив ему никакого вреда. Судя по всему, за толстыми складками кожи на лбу не было никаких жизненно важных органов. Лезвие беспрепятственно погрузилось в рыхлую клеточную массу. С таким же успехом Солдат мог пронзить мечом хвостовой плавник чудовища. Выдернув лезвие, он принялся снова и снова наносить удары… Безрезультатно. Его грудь была готова разорваться. Боль из стиснутых легких разливалась по всему телу. Перед глазами прыгали яркие огоньки, предвестники потери сознания. Наконец — к счастью, ибо боль стала невыносимой — он лишился чувств.
Придя в себя через несколько минут, Солдат обнаружил, что лежит на каменистом дне подземного озера. На самом деле он по-прежнему находился в той пещере, которой окончился проход, однако воды вокруг больше не было. Солдата вытащили на поверхность и уложили на каменистый берег. Пещеру освещал тусклый зеленоватый свет, отражавшийся от каменных стен, сталактитов и сталагмитов. Откуда исходил этот свет, оставалось тайной, так как тени он отбрасывал во все стороны.
