Людмила Астахова - Дары ненависти
Синтаф не отдаст Тэлэйт добром, какие бы хитрые способы ни изыскивали на Ролэнси, чтобы придать этому захвату видимость законности. И даже несмотря на то что Атэлмару Восьмому злосчастный остров не удержать, война все равно будет. И свора Вилдайра вдоволь упьется кровью, вражьей и своей. Сам по себе Синтаф не страшен: разложившаяся армия, догнивающий на базах, некогда могучий флот, ныне полностью парализованный воровством и неумелым командованием… Расправиться с этими ошметками былой славы прекрасно обученным и рвущимся в бой войскам Ролэнси не составит труда — при условии молниеносного захвата удобного плацдарма для высадки. Но, к несчастью, не все совы Империи превратились в кур. Один только граф Эск чего стоит, с его личным флотом, небольшой, но отлично вооруженной армией системой береговых укреплений. Это не значит, что Эска нельзя разбить — разбить можно кого угодно. Это значит, что война затянется, непозволительно затянется, если только не обезвредить упрямого имперца еще до ее начала. А ролфи на пятки наступают грядущие завоеватели — северяне, в реальность которых, кроме жителей Ролэнси, верит разве что только Эск… Устранять князя диллайн было бы непростительным расточительством, и Вилдайр Эмрис недвусмысленно запретил своим подчиненным подсылать к Аластару Эску убийц. Не так уж много среди Первых осталось властителей и полководцев, способных еще всерьез воспринимать слово «долг». То, как диллайн пытается сохранить хотя бы остатки Империи, несомненно, прекрасно понимая всю безнадежность своих усилий, вызывало у Конри уважение и мрачную симпатию. Он будет достойным врагом, этот Первый — но союзником он был бы еще лучшим!
Вот и пусть Священный Князь в неподражаемой мудрости своей изыскивает способ превратить Эска из противника в союзника. А Рэналду Конри довольно и своей головной боли.
Грэйн эрна Кэдвен. Лорд-секретарь унял мгновенный озноб, пробежавший меж лопаток, небрежным пожатием плеч. Несчастная злая девочка. Но ведь она же понимала, на что идет, разве нет? И в любом случае, если верить донесению, она уже в Синтафе. Благополучно пересекла разделяющее Архипелаг и Империю море, высадилась на побережье и подъезжает, должно быть, к Санниве… К сожалению, так далеко взор лорда Конри не проникал — не стоило рисковать остатками разведывательной сети в сердце Синтафа ради одной-единственной шпионки. Агенты на побережье подтвердили высадку эрны Кэдвен — уже хорошо. И довольно с нее. Пусть плывет или тонет. И при чем тут какие-то нелепые сожаления? Девчонка выторговала достаточно. В конце концов, никто и не обещал, что возвращение отцовского имения обойдется ей дешево.
Но никто и не предупредил ее, что цена внезапно может вырасти…
Конри в досаде клацнул зубами. Ну не ожидал он, что дочь Сэйварда останется чиста и невинна после пятнадцати-то лет в армии! Хотя… зачем лукавить? Именно этого можно было ожидать от дочери Сэйварда. Такая порода. Честные простаки. Рвутся в бой и погибают первыми. Впрочем, с двуличным змеем Нимрэйдом она, по всей видимости, как-то договорилась. Конри подозревал, как именно, и будь у него выбор, он, конечно же, не стал бы подвергать преданность девчонки такому… хм… испытанию, но… Но, проклятие, даже дочка Сэйварда не стоит того, чтоб ради нее посылать к берегам Синтафа эскадру линейных кораблей! Так что, либо Нимрэйд и впрямь лоялен, либо — еще не наигрался. Внедренный на капер агент пока молчит. И прояснится все не раньше, чем эрна Кэдвен вновь ступит на палубу «Ускользающего», волоча за шкирку свою добычу. А в море уже будет ждать ненавязчивый эскорт, который не позволит «Ускользающему»… хм… ускользнуть.
Покамест же можно лишь пожелать Грэйн удачи и… Рэналд эрн-Конри ощутил вдруг странную потребность совершить в память Сэйварда ритуальное возжигание. Отправиться в порт, выбрать шхуну побыстроходней и найти среди шхер залива Мэрддин ту самую, где завалили когда-то камнями труп предателя и труса, «чтоб не упокоился он ни в огне, ни в море, ни в земле».
Облегчить душу, а? Он ядовито усмехнулся этим нелепым мыслям. Какая вина, какое искупление? Есть в этом что-то лицемерное, право — изображать раскаяние после стольких лет, прекрасно сознавая, что и теперь поступил бы так же.
В том-то и дело, что именно так же он и поступил. Пожертвовал другом, а теперь — жертвует дочерью друга. И никакие возжигания этого не изменят и не искупят. Грэйн эрн-Кэдвен либо выплывет, либо утонет. И да поможет ей Локка.
Грэйн эрна Кэдвен
«Меблированные комнаты со столом госпожи Силдж. Оплата вперед. Медная улица, 9».
Медная улица, 9… Медная улица, 9. Грэйн свернула номер «Зеркала Саннивы» и, беззвучно шевеля губами, повторила адрес еще несколько раз, запоминая. Объявление оказалось напечатано там, где было условлено. Значит ее уже ждут. Понять бы еще теперь, где же искать эту самую Медную улицу! Столица Синтафа для Грэйн была подобна взбесившемуся муравейнику. Не то чтобы ролфи вдруг оробела, подавленная величием столичного города — в конце концов, Эйнсли тоже город немаленький, а ведь именно на его улицах Грэйн провела изрядно времени в детстве. Просто сравнивать Санниву и Эйнсли бессмысленно, слишком уж они разные, а потому ролфийский опыт тут не поможет.
Казалось, что обитателям сердца Империи насыпали под хвосты перцу — всем сразу. Или, возможно, город просто подпалили с нескольких сторон, и теперь его жители торопятся тушить пожары. Суматошная беготня, крики разносчиков, возгласы извозчиков, всепроникающий запах угля и навоза — и все это мельтешение и бурление плещется в лабиринте улиц, безо всякого плана и порядка застроенных разномастными зданиями. Все эпохи и народы смешались в котле Саннивы, и варево получилось, на взгляд привычной к строгим порядкам Ролэнси Грэйн, абсолютно несъедобным. Этот город непригоден для жизни. И если бы победоносные войска Ролэнси, водрузив знамя Бегущего Волка над Виннстанской цитаделью, поинтересовались вдруг мнением Грэйн, она однозначно посоветовала бы сровнять Санниву с землей, а место, где она стояла, распахать и засеять… солью. Эрна Кэдвен успела возненавидеть Санниву заочно, поневоле слушая многочасовые охи и ахи попутчиков о красоте и перспективах столицы. При личном же знакомстве гнездо диллайн показалось ей еще гаже. Когти Локки! Грэйн сморщила нос, оскорбленный запахами Саннивы. В Эйнсли тоже жгут уголь и торф, а на мостовую ролфийской столицы также гадят лошади, однако в Эйнсли есть еще и море, пусть холодное и северное, но море. И ледяные ветра, налетающие с залива Мэрддин в бешеной пляске проносятся прямыми, словно клинки, широкими улицами, разгоняя дым и туман. Здесь над крышами дрожит мутное марево, а сама земля словно бы курится струйками летучего яда… Только когда у Грэйн разболелась голова, будто сдавленная пыточным обручем, ролфи поняла, что еще, помимо запахов и звуков, ее раздражает. Диллайнский бог, а точнее сказать — его повсюду понатыканные храмы и алтари. Подумать только, эти птичьи полукровки и впрямь так набожны и одержимы, как о них говорят! В Санниве, оказывается пары шагов не пройдешь, чтоб не наткнуться на очередное святилище.
