Николай Воронков - Непослушная игрушка
— Леди Верона не будет требовать принесения присяги именно сегодня. Всем надо успокоиться и подумать. Те, кто считает, что служба королю и леди Вероне для него неприемлема, могут уйти с почётом без всяких преследований. Те, кто останутся, получат защиту, но за предательство спрос будет самый жестокий. У вас есть месяц на раздумья.
Снова никто не изъявил желания что-то уточнить.
— Если у кого есть срочные вопросы к леди Вероне, она вас примет. Остальных не задерживаю.
Ни в зале, ни в кабинете, куда мы вернулись, мне не сказали ни слова. Верона села за стол и закрыла глаза, видимо, пытаясь прийти в себя после такого резкого изменения планов. Магистр отошёл к стене и тоже закрыл глаза с таким видом, будто прислушивался к чему-то очень важному, но тихому. Капитан устроился у окна и высматривал что-то интересное во дворе. Чувствовал я себя странно, поэтому решил присоединиться к нему.
Из окна хорошо был виден выход из дома. Вот из подъезда начали выходить наши будущие вассалы. Мрачные, молчаливые, они бросали короткие команды и их люди бросались в разные стороны. Каких-то пять-десять минут, и группы всадников одна за другой стали исчезать в воротах замка.
Но не все дождались своих хозяев. Толпа уже значительно поредела, когда кто-то догадался спросить о причине задержки. После короткого разговора раздались крики ярости, и пара десятков человек выхватили оружие. Они плотной толпой двинулись ко входу, а вот все остальные двинулись в противоположную сторону. Неправильность поведения сразу вызвала подозрение. Последовали гневные крики, обвинения в трусости и ещё в чём-то. Видимо, сказано было что-то очень серьёзное, потому что один из уходящих тоже взъярился.
— Вот и иди сам, если такой смелый! — заорал здоровяк — И не забудь для верности похвалиться, что тебе плевать на короля, на леди Верону, и особенно на раба Говарда! Он семерых ваших убил за это быстрее, чем я успел их сосчитать! А вашего мага оставил на закуску, просто срезав ему голову своим ножом. Тому даже его хвалёная защита не помогла. Так что давай, иди на приступ, хоть один, хоть всей толпой. Убивать он вас может и не станет, а просто рассадит на колья вдоль стен, чтобы другим не повадно было. Указ короля никто не отменит, леди Верона теперь здесь хозяйка, нравится нам это или нет! А ты поступай как считаешь нужным.
На несколько мгновений это задержало толпу, но видимо сюда приехали самые преданные. Развернувшись, они бросились в дом.
Капитан потянул меч, но я остановил его.
— Не стоит, это мои разборки. Если что, позаботьтесь о леди Вероне.
В зал я успел раньше. Встал так, чтобы между мной и дверью лежали окровавленные тела. Достал меч и поставил его вертикально — всё-таки двадцать разгневанных мужиков — это не шутки.
Когда стали забегать мстители, я не сдвинулся ни на сантиметр. Им надо, вот пусть и бегают, а мне силы ещё пригодятся. Моя неподвижность смутила солдат. Да и зрелище было жутковатое. Я стоял спиной к окнам и на их фоне, наверное, выглядел чёрным силуэтом. Между нами трупы, всё залито кровью. На несколько мгновений повисла тишина.
— Я сожалею, что мне пришлось убить этих воинов. Я ценю вашу преданность. Вы можете забрать их тела и похоронить с честью. Можете попытаться убить меня. Выбор за вами.
Снова несколько мгновений, и на меня бросились сразу пятеро. По телам хозяев они бежать не решились, и, разделившись, бросились с двух сторон. Я тут же сдвинулся к паре, приближавшейся слева, быстро разделался с ними, а затем и с троицей справа. Это оказалось нетрудно — ярости было много, а вот скорости и умения гораздо меньше.
Покончив с ними, я снова опустил меч.
— Выбор за вами — снова повторил я.
На это раз кинулось двое и с прежним результатом.
Снова возникла заминка. До солдат, видимо, стало доходить, что дело совсем не в моей подлости и предательстве. Один из них с каким-то отчаянием крикнул.
— Это наши хозяева и мы не можем просто уйти!
— А я защищаю СВОЮ хозяйку! Лучше забирайте тела и уезжайте, а то и хоронить будет некому!
После короткого совещания оружие было убрано. Я тоже с облегчением убрал меч, и неторопливо ушёл, стараясь не особо подставлять спину — броска ножа хватит и мне.
Вернувшись в кабинет Вероны, пожал плечами в ответ на вопросительные взгляды.
— Капитан, распорядитесь, чтобы этих людей обеспечили повозками — к сожалению, трупов стало больше…
Ругать меня не стали. Верона давно махнула рукой на мои выкрутасы в слепой вере, что это пойдёт ей на пользу, а магистру и капитану по должности было не положено. Верона только мрачно спросила.
— Кто-нибудь может предположить, что теперь будет?
Ответом было молчание.
Что удивительно, но от нас сбежали не все. Пару часов спустя, когда мы уже немного успокоились, слуга доложил, что коменданты трёх сторожевых постов просят принять их.
— Кто именно?
— Мардан с поста «Верхний», Контус с поста «Зелёный», Берхам с поста «Крайний».
Верона подошла к карте, висевшей на стене кабинета.
— Все трое с восточной границы. Судя по отметкам, численность отрядов от пятидесяти до ста человек — она ненадолго задумалась — Ладно, раз Гордан обещал, приму их.
Вошедших можно было принять за близнецов. Крепкие мужчины с грубоватыми загорелыми лицами. У всех куртки из грубой кожи, свободные штаны, крепкие сапоги.
Представившись, стали по очереди рассказывать о состоянии дел на своих постах. И рассказы были как под копирку. Отдалённые гарнизоны, плохое снабжение и куча проблем. Оказалось, что последние месяца три-четыре про них как будто забыли. Денег ни на зарплату, ни на снабжение не давали. Пока удавалось перебиваться за счёт подсобного хозяйства близлежащих посёлков, но долго так не протянуть — бесплатно кормить никто не станет. Обмундирование надо менять, оружие частично испорченно, необходимы строительные работы по усилению постов, но опять же нужны деньги, деньги, деньги. Дисциплину пока удаётся поддерживать, но сколько это продлится?
В заключении каждый передавал Вероне бумагу с перечнем необходимого. Та мельком её просматривала, но ничего не говорила. Когда доложился третий, молчание затянулось. Верона посмотрела на капитана, тот почти незаметно отрицательно повёл головой. Всё ясно и понятно. Снабжать оружием и деньгами непонятно кого, даже не принесшего присягу? Выедут за ворота, и кто знает, может всё это оружие и деньги повернут против нас же? Верона молчала, видимо подбирая обтекаемые слова отказа.
Мужики прекрасно всё поняли и помрачнели. А мне их неожиданно стало жалко. Сам ненавидел находиться в роли просителя, особенно когда просил не для себя, а для дела. И все всё понимают, все согласны, а денег нет. То в бюджет не заложили, то уже истратили на что-то другое.
