Элизабет Мэй - Охотницы
Голос Киарана застает меня врасплох:
— Расскажи мне о Видящем. Ты любишь его?
— Нет, — говорю я. — Мы всего лишь собираемся пожениться.
Возможно, я и любила Гэвина раньше, в пору юности. Я привыкла верить, что нам суждено быть вместе до конца наших дней.
Теперь же я выяснила, что он отлично подходит мне — куда больше, чем я могла бы мечтать, — но я не чувствую к нему ничего, кроме платонической привязанности. Никакой страсти. И никакой больше любви. Иногда я даже задумываюсь, способна ли я еще на любовь.
— И в чем же смысл того, чтобы посвятить свою жизнь тому, кого ты не хочешь?
— Долг превыше всего, — горько отвечаю я. — Так всегда говорил отец. Редко какая леди, опозорившая свою семью, может надеяться получить предложение руки от джентльмена, который помогал ее опозорить.
Киаран убийственно спокоен.
— Он обесчестил тебя?
— Конечно же нет! Он спас мне жизнь вчера ночью, и судьба ему за это еще отомстит.
— А разве ты не можешь отказаться от замужества с ним? — спрашивает он. — Если не хочешь этого?
— У женщин в моем мире выбор не так уж велик, МакКей. Моя жизнь уже давно спланирована за меня.
— В какой же тюрьме ты живешь, — бормочет он без всякого намека на сарказм. — Непонятно, как ты еще дышишь.
Когда мы приближаемся к поляне, туман наконец рассеивается. Мы бредем по высокой траве, и я запрокидываю голову, глядя на звезды.
Ты можешь их назвать, Айлиэн?
Я слышу мамин голос из тех прошлых ночей, что мы проводили в саду, изучая созвездия.
Чистое небо зимой случается в Шотландии так редко, что я помню каждый подобный случай из детства. Мое хобби — изобретения, а мама любила астрономию. Всякий раз, глядя в безоблачное ночное небо, я вспоминаю, как она указывала на каждое созвездие длинными изящными пальцами и повторяла мне их названия.
Я понимаю, что остановилась, и торопливо догоняю Киарана.
— Прости.
Луна настолько яркая, что мы выходим на поляну, прекрасно различая все вокруг. Внезапный вкус расцветает на языке, заставая меня врасплох. Это не ошеломляющий привкус силы фей, к которому я привыкла, это нечто совершенно иное. Тонкий намек на керамику в сочетании с запахами весны и соли, словно мы приближаемся к морю.
Я оглядываю поляну в поисках источника аромата, который становится сильнее по мере нашего приближения, и мое внимание привлекает тисовое дерево среди высокой травы в центре поляны. Оно возвышается над нами, раскинув ветви во всех направлениях. Тяжелые корни торчат из земли. Это самое высокое тисовое дерево из всех, что я видела.
Я вглядываюсь в ветви.
— Не помню, чтобы слышала о таком огромном тисе во владениях его светлости. Кто-то наверняка упомянул бы его.
А затем я прикасаюсь к стволу, вкус усиливается, и я понимаю, что дерево и есть его источник. Но почему вдруг дерево наделено такой силой?
— Оно сокрыто от людей, — говорит Киаран, останавливаясь рядом со мной. — Ты можешь видеть его лишь потому, что на тебе чертополох.
Он прикладывает ладонь к стволу дерева.
— Что ты делаешь?
Он слабо улыбается.
— Ты ведь не думаешь, что я вел тебя так далеко лишь для того, чтобы посмотреть на дерево, правда?
Прежде чем я успеваю ответить, он ударяет по стволу кулаком. Вибрирующий гул резонирует внутри, земля содрогается под моими ногами. Ослепительно-яркая молния рассекает безоблачное небо. Разряд попадает в центр дерева, окутывая его вспышкой света.
Я, спотыкаясь, отшатываюсь, жмурясь от невыносимого света.
Неожиданно громкий, вибрирующий треск заставляет меня снова открыть глаза, и я вижу, как ствол раскалывается посредине. Ветви по обе стороны опускаются до самой земли, оставляя бывшую сердцевину дерева зиять огромной дырой. Корни выбираются из земли и свиваются друг с другом, образуя ступени.
Между двух половинок дерева возникает зеркало, поверхность которого колеблется, как вода. Я виду свое отражение, искаженное рябью.
— Что это? — шепчу я.
— Это clomhsadh, — говорит Киаран. — Позволь показать тебе.
Проход фей. Моя рука автоматически тянется к электропистолету в поясной кобуре. Зачем бы еще Киаран привел меня сюда, если не для драки? Затем я встречаюсь с ним глазами. Мне хочется найти в них хоть какой-то намек на его намерения, но я не нахожу ничего.
Дрожь предвкушения пробегает по моему позвоночнику, когда я следую за Киараном по ступеням из корней. На вершине лестницы я вновь проверяю оружие, прежде чем шагнуть сквозь портал.
За clomhsadh нам открывается озеро. Мы с Киараном стоим на песчаном пляже, окруженном настолько высокими деревьями, что их верхушки касаются густых облаков над нашими головами. Само озеро неподвижно, как лед. Туман кружится над поверхностью воды, течет к моим ногам и поднимается выше, к бедрам, к рукам. Воздух здесь настолько наэлектризованный, настолько живой, что я готова поклясться, будто слышу в нем шепот, но шепот столь тихий, что я не могу разобрать слова. Я вижу, как мягкий пульсирующий свет на поверхности озера мерцает и меняет цвета — с голубого на темно-красный, а после на сияющий золотой.
Между тучами видно звезды. Боже, я никогда не видела, чтобы звезды были настолько яркими! Они мерцают в составе сложных, чуждых созвездий, трепещут, словно от ветра.
Воздух наполнен ароматом — цветочным, резким и сладким одновременно. И вкус здесь — он похож на Киарана, с той же дикой яростью его силы.
— Где мы?
Глаза Киарана светятся еще таинственнее обычного, а его изумительная кожа мягко сияет светом, похожим на лунный. Я словно сумела наконец рассмотреть его в полной мере — таким, каким он и должен быть. Никогда еще он не выглядел настолько прекрасным и настолько непохожим на человека.
— В Sìth-bhrùth.
Неудивительно, что все здесь выглядит так непривычно. Мы в реальности фей. Я вытаскиваю из кобуры электропистолет, теперь уже в любой момент ожидая угрозы от фейри.
— И почему ты решил привести меня сюда? — спрашиваю я, вглядываясь в ряды деревьев и готовясь ответить на любое движение спуском курка.
— В Sìth-bhrùth есть несколько реальностей, Кэм, — говорит он. — Эта раньше была нейтральной землей, единственным местом, где не допускались любые конфликты. — Он оглядывается на озеро. — Можешь убрать оружие. Мы здесь в безопасности.
Меня это не убеждает.
— Я знаю, как это работает, МакКей, — отвечаю я. — Я слышала истории. Фейри приводят людей на время, которое кажется несколькими часами, а когда возвращают, оказывается, что в человеческом мире прошли годы.
