Алёна Киселёва - Шанс на жизнь, шанс на смерть
— А к какой части относишься ты?
— Скорее к первой. Нам, раздельноипостасным оборотням, такой дар был бы весьма полезен… Так ты с ним знакома?
В глазах Ориен появился жадный блеск, а я пообещала себе не сболтнуть чего лишнего, чтобы не выдать Кирма даже случайно.
— Ну да, он был в том трактире, а потом показал мне поляну с костром. Но я ничего о нём не знаю.
— Жаль, — разочарованно вздохнула Ориен. — Но ведь ты знаешь, как он выглядит! Может, опишешь?
— Прости, Ориен, — не выдержала я, — но я чужие секреты не выдаю. Судя по тому, что ты мне рассказала, у него и так много проблем, и добавлять новые я не хочу.
— Твоё право, — неохотно признала девушка. — Если бы я не чувствовала себя виноватой, то поспорила бы… а так…
Она расстроенно махнула рукой и отвернулась. Снисходительно улыбнувшись, я похлопала её по плечу.
— Не переживай. Во-первых, я далеко не уверенна, что Ки… то есть, этот твой оборотень-без-лица, действительно может как-то делиться своими способностями. А во-вторых, если бы я даже рассказала тебе всё, что знаю, вряд ли тебе бы это помогло: он же как перекати-поле — сегодня здесь, завтра там.
Дверь дома скрипнула (похоже, в этом мире ещё не изобрели смазку или же поголовно ей не пользовались), на пороге показался Игнис. Окинув блуждающим взглядом небо, лес и нас с Ориен, он непринуждённо откинулся на косяк и предложил:
— Шла бы ты спать, Полесия, вставать завтра рано.
«И с чего бы такая забота?» — чуть не ляпнула я, но сдержалась: в конце концов, Игнис ничем не заслужил насмешек.
— Я приду через минуту, — чуть поколебавшись, ответила я.
Наёмник молча кивнул и неторопливо пошёл в сторону нашей комнаты. Мы синхронно проводили его взглядами: я — задумчиво-мечтательным, Ориен — настороженно-недобрым.
— Держалась бы ты от них подальше, — неодобрительным тоном посоветовала она, продолжая опасливо следить за пустым коридором. — О втором я вообще молчу, а этот… Он меня пугает.
Ориен перевела взгляд на меня, выжидающе наклонив голову; я же ответ только улыбнулась. От Кейрена я бы и рада держаться подальше, да без кардинального вреда его здоровью это невозможно. А вот Игнис — совсем другой случай… Порой он и меня пугал, точнее пугало его холодное, смертельно опасное пламя, хотя, по счастью, против меня оно никогда не оборачивалось. Однако, несмотря на это, было в нём что-то притягательное, ради чего я готова была разделять с ним путь даже без всяких обещаний. Но рассказывать об этом Ориен я, разумеется, не стала — подумает ещё что-нибудь не то…
— Думаю, у меня с ними всё будет нормально, — нейтрально отреагировала я и, сладко потянувшись, решила. — И пойду-ка я действительно спать. Сегодня был длинный день. Мы увидимся утром?
— Да, конечно, я провожу вас.
— Хорошо. Тогда доброй ночи.
— И тебе…
Оставив девушку наслаждаться ночным пейзажем, я на ощупь прошла по тёмному коридору и, не без труда найдя ручку двери, вошла в комнату. Кейрен уже спал, мило свернувшись калачиком на расстеленном на полу одеяле; Игнис же ждал меня; сидя на краю кровати, он увлечённо читал свою книгу, поставив рядом с собой свечу. Увидев меня, наёмник отложил чтение и, не сказав ни слова, перебрался на пол по другую сторону от постели, где, как я заметила теперь, было приготовлено место для сна. Донельзя удивлённая джентльменским поведением моих спутников, я не решилась нарушать тишину, молча сняла сапоги и куртку и забралась под одеяло. Кровать оказалась идеально мягкой и удобной, я провалилась в сон почти мгновенно, хотя долго ещё чувствовала на себе взгляд Игниса, который, впрочем, не раздражал, а служил последней ниточкой в реальность из мешанины моих обычных кошмаров-воспоминаний…
…Звонит телефон! Звонит телефон! Осознание необходимости поднять трубку в спящем мозге. Первая мысль — убить любого, кто додумался звонить мне в такую рань. Вторая мысль — а который, собственно, час? Подчиняясь вялому желанию узнать время, один глаз открывается и честно пытается сфокусироваться на экране электронных часов. Один-четыре-пять-семь… Так, цифры я знаю, отлично… Но что они обозначают?.. Голова жалобно сообщает, что по ней бьют молотком, во рту — пустыня… Похмелье? Мозг подсказывает — нет, алкоголь нам больше не интересен. Тогда что?.. Ах да, три литра кофе, выпитые мною на спор, видимо, не пошли на пользу… А телефон всё звонит… Вот настырный! Хотя… Неожиданное просветление приносит расшифровку загадочных цифр — уже почти три часа дня! Я проспала не то что начало занятий, но даже и их конец… Может, из института звонят? Или кто из друзей беспокоится? Я всё же заставляю себя протянуть руку к столику, прижимаю трубку к уху:
— Алло? — вопросительно отвечаю я, сама не узнавая свой хриплый голос.
— Здравствуйте! — жизнерадостно из трубки. — Я рад, что застал вас дома.
— Кто это? — недружелюбно осведомилась я, так и не узнав звонящего и не имея желания говорить с кем-либо вообще.
— Это Николай Григорьевич из НИИ, мы говорили с вами недавно.
— Есть новости? — без особого энтузиазма продолжила расспросы я, смутно припоминая имя начальника лаборатории, в чьём кабинете я устроила неплохой погром.
— Если вы о том, не возобновилось ли финансирование проекта, то ничем не могу порадовать, — фальшиво огорчился Николай Григорьевич и тут же продолжил прежним оптимистичным тоном. — Но мы решили продолжить исследования! Наблюдение за поведением бактерий в вашем организме могло бы стать бесценным источником информации! Правда, к сожалению, для этого важного и полезного дела вы должны будете круглосуточно находиться в лаборатории.
— И вы сможете мне помочь?
— Кхм… — внезапный приступ кашля помешал начальнику лаборатории ответить, но я терпеливо молчала, и он был вынужден признаться. — Нет, лично вам мы ничем не можем помочь. Для разработки антител требуется много времени, работы, сотрудников и денег, а также помещения и особые условия. Я не могу предоставить ничего из этого, поскольку…
Николай Григорьевич вновь замялся, сообразив, что сейчас сболтнёт лишнего. Но я не дала ему смолчать.
— Говорите прямо.
— Ну, хорошо. Разработка антител не входила даже в прежний, ныне замороженный проект. А теперь это и вовсе неофициальная работа… Мы доводим наше изобретение до ума по заказу одних… господ.
— И вы хотите, чтобы я по доброте душевной вам помогла?! — уже закипая, почти прокричала я в трубку. — После того, что вы со мной сделали?!
— Нет-нет, — зачастил Николай Григорьевич, всё ещё надеясь усмирить мой гнев. — За возможность обследования мы вам хорошо заплатим!
