Алёна Киселёва - Шанс на жизнь, шанс на смерть
— Ну как, понравилось?
— А куда одежда девается и откуда потом берётся? — несколько неадекватно отреагировала я.
Кирм посмотрел на меня, забавно прищурившись, а потом искренне рассмеялся чему-то одному ему понятному.
— Знаешь, очень правильный вопрос, учитывая, что ты ничего обо мне не знаешь, и в Долине, видимо, гость недавний. И всё-таки я тебе не отвечу — считай, профессиональная тайна.
Всё ещё посмеиваясь, Кирм уверенно зашагал в сторону опушки, очевидно, не желая больше нарываться на неудобные вопросы. Настаивать на объяснениях мне показалось неприличным, хотя неуёмное любопытство и требовало информации, добытой любым, даже самым непристойным путём.
Из леса мы вышли довольно быстро, правда, заросли кустарника, через которые мы пробирались теперь по узкой тропке, мало чем от него отличались. Тучи комаров кружились над нами, но я уже привыкла не обращать на них внимания: ведь самое страшное, что они могли сделать мне — вызвать головную боль своим раздражающим писком над ухом. Темнота уже полностью окутала небо, только слабое зарево на западе говорило о недавнем закате; первые робкие звёзды собирались в правильные линии незнакомых созвездий. В голове успела мелькнуть мысль, что за меня, возможно, уже волнуются (то бишь переживают, не перехватил ли кто заключённую во мне выгоду), но озвучить я её не успела — кусты по обе стороны тропинки наконец раздвинулись, и мы вышли на небольшую, идеально круглую полянку, в центре которой из некрупных гладких камней было сложено нечто вроде очага. Огонь горел сам по себе, никем не оберегаемый и не подкармливаемый. Да и дров как таковых видно не было — только жёлто-красные, почти золотые угли и аккуратное высокое пламя, почти не дающее дыма.
— Что это? — поинтересовалась я, подходя к самому огню.
— Достоверно никто не знает, кто и когда разжёг костёр на этой поляне, хотя легенд, конечно, ходит немало: есть на любой вкус — о любви, о магии, о божьем промысле. Да только я тебе их пересказывать не буду, может, в другой раз. Упомяну только о той, что мне кажется наиболее вероятной: она утверждает, что это пламя дракона.
— Дракона? — переспросила я, с трудом отрывая взгляд от весело перемигивающихся угольков.
— Ну да. У этой легенды много вариаций: от наивно-романтической о любви дракона и оборотня до совершенно скучной и прозаичной о разочарованном плевке дракона, пролетавшего над Долиной на переселение. Конкретную версию отстаивать не стану, но в общем этот огонь и вправду обладает многими характеристиками, которые молва приписывает пламени драконов.
Кирм замолчал, и сам залюбовавшись игрой цветов и искр, но я не дала ему отвлечься надолго.
— Значит, он горит здесь сам по себе?
— Именно, причём уже не счесть сколько лет. Его невозможно потушить или разжечь ярче, как, впрочем, и поджечь что-то от него. Но всё это далеко не самые интересные его свойства. — Кирм многозначительно посмотрел на меня, словно решая, стоит ли открыть мне тайну. — Главное, — продолжил он наконец, — это пламя может видеть и запечатлевать сущность оборотня. Достаточно погрузить в огонь любой предмет и… хотя, лучше я покажу. В Долине скоро праздник, здесь уже должны быть заготовки…
Покрутив головой, Кирм отошёл к краю полянки, где на старом гнилом пеньке лежало около десятка кем-то заботливо приготовленных… кулонов? На аккуратно сплетённом из длинных травинок шнурке была прикреплена крупная щепка, совершенно не обработанная и сулящая наставить заноз любому, польстившемуся на сомнительное украшение. Однако Кирм и не собирался его надевать — вернувшись к костру, он без колебаний бросил заготовку прямо в огонь. Пламя жадно поглотило подарок, но ненадолго: не прошло и минуты, как вместе со снопом искр из огня вылетело нечто, даже отдалённо не напоминающее странное изделие из подручных материалов. Оборотень легко поймал предмет на лету, даже не побоявшись обжечься, и тут же протянул мне на раскрытой ладони. Теперь на тонкой золотистой цепочке (во всяком случае, на вид она была из металла) висел небольшой огненно-красный кулон в форме расправившей крылья птицы удивительно знакомого вида. Присмотревшись, я нашла на левом крыле характерный светлый росчерк, что поразило меня больше всего.
— Невероятно!
— Видать, узнала, — усмехнулся Кирм. — Среди оборотней эти зверюшки считаются оберегами для своего оригинала. Также, по местным поверьям, подарив его кому-либо, можно обеспечить неразрывную связь с этим человеком.
— Романтично… Можно?
Я взяла амулет в руки — по фактуре он напоминал янтарь, но был как-то по-живому тёплым. Материал, из которого была сделана цепочка, опознаванию также не поддавался — внешне похожий на металл, на ощупь он совсем на него не тянул — слишком гладкий и гибкий.
— А знаешь… — Кирм задумался на мгновенье, но всё же продолжил, — возьми его себе, если хочешь.
— Но я не могу… — попыталась вежливо отказаться я, хотя на самом деле действительно не желала расставаться с сувениром. — Наверно, это чересчур…
Не дав мне закончить фразу, оборотень улыбнулся, покачал головой.
— Бери, бери. Во-первых, у меня уже есть один, — он сунул руку за ворот и демонстративно вытянул кулон — точную копию того, что я держала в руках. — А во-вторых, вдруг слухи правдивы? Я окажусь с тобой в «неразрывной связи», и тогда мы обязательно встретимся, вопреки твоим пессимистичным планам.
От такого предложения отказаться я уже не могла, да и не очень-то хотелось. Амулет приятно грел кожу под рубашкой и давал едва уловимое ощущение уюта и тепла, настолько сильное, что даже получасовая дорога через по-ночному холодный и недружелюбный лес прошла незаметно. Кирм вывел меня к таверне, бывшей днём местом столь активных действий, а теперь тёмной и спящей. Мы тепло попрощались и разошлись в разные стороны: я — по знакомой аллее к дому Ориен, а он — к лесу, где, очевидно, и сбирался ночевать на своём дереве. Умиротворённого настроения не смог мне испортить даже выскочивший из-за поворота Кейрен с ножом в зубах. То есть, нож он держал вовсе не в зубах, а в руке, но вид у него был до того злой и воинственный, что первое описание отражало его лучше.
— Сбежать хотела??? Не выйдет! — накинулся он на меня, потрясая своим грозным оружием в опасной близости от моего лица.
Не дав мне и слова вставить, Кейрен схватил меня буквально за шкирку и чуть ли не поволок к дому. Мне было лень сопротивляться и спорить, и я покорно позволила протащить себя через двор, впихнуть в дверной проём, больно стукнув плечом о косяк, и в таком же униженно-подвешенном состоянии выставить на показ Игнису. Наёмник, по-видимому, дремал, но на шум отреагировал: лениво приоткрыл глаза и, не разобравшись сходу в ситуации, недовольно буркнул:
