Мэри Херберт - Валориан
Дозорный, ослабевший после нескольких дней пути, не обратил внимания на свежие следы, которые он заметил в ущелье. Тирранис приказал ему отыскать лагерь, а не следить за несколькими случайными всадниками, поэтому он приступил к осторожным поискам, не зная, что мышка уже выскользнула из мышеловки.
Спустя несколько дней, когда Валориан со своими спутниками въехал в Стоунхелм, то обнаружил, что лорд Фиррал был сражен недугом. Его дочери уложили его в постель и отказывались пускать к нему людей для беседы, пока у него не спадет температура и он не окрепнет.
Валориан был очень раздосадован подобной задержкой, но поскольку от него ничего не зависело, он предпочел бродить по Стоунхелму и беседовать с его обитателями. Он очень быстро понял, что выводы Мордана были абсолютно точны. За время его прошлогоднего визита сюда маленький поселок пришел в полное запустение. Большая часть маленьких загонов и коралей для скота были пусты. Поля были обработаны лишь наполовину, некоторые лавчонки и хижины были заброшены. Да и вообще все здесь производило впечатление заброшенности и разорения.
— Нам едва хватает еды, — говорила ему женщина, в то время как ее худенький маленький ребенок цеплялся за юбки. — Мы ведь скотоводы, а не земледельцы.
А один мужчина, старый пастух, который любил своих овец так же, как большинство членов племени любило лошадей, был еще более откровенен:
— Этот вождь с мозгами мухи продал все, что мы имели, и не оставил нам ничего, с чем мы могли бы начать все сначала. Что, интересно, он собирается делать, когда придет время платить очередную дань? Я предлагаю, пусть продаст этот свой драгоценный дворец. Зачем нужен вождю племени такой дворец? Он такой же мерзкий, как и эти тарниши, — заключил он в конце концов.
Когда же Валориан заговорил о том, чтобы покинуть Чадар, старый пастух заметно просветлел лицом:
— Я пойду с тобой, сынок. Да и большинство живущих здесь поступит также. С лордом Фирралом или же без него. Мы уже устали от голода. Ты только заставь вождя дать разрешение на это, и весь поселок соберет вещи и исчезнет к заходу солнца. Я готов побиться об заклад на своего последнего ягненка.
Остальные были не столь откровенны, как старый пастух, хотя их чувства совершенно очевидно читались на мрачных лицах в том, с какой готовностью они слушали Валориана. Им надоело проливать свой пот и трудиться над вещами, которые у них немедленно отбирали. Им надоели отчаяние и подтянутые животы.
Их положение опечалило Валориана и наполнило его решимостью. К тому же он почувствовал острую необходимость скорее переговорить с лордом Фирралом и выяснить, что у него на уме. Но к его большому раздражению, он не смог добраться до него ранее, чем через целых шесть дней, когда вождь достаточно поправился, чтобы встретиться с ним.
Когда его дочери уже не могли удержать вождя в постели, он послал за тремя охотниками Мордана, который и привел их в большой приемный зал однажды в полдень теплого весеннего дня. Старый вождь восседал на своем резном троне, задумчиво потягивая дымящуюся жидкость из чайной чашки. Когда охотники остановились перед ним и отдали приветствие, он долго смотрел на Валориана и его спутников изучающим взглядом. Стояла долгая тишина. Фиррал моментально отметил, что Мордан не отошел прочь от Валориана.
В свою очередь Валориан ответил вождю тем же. Он был сильно удивлен тем, что старый вождь, несмотря на свою болезнь, выглядел даже лучше, чем в прошлом году, когда он видел его в последний раз. Его глаза были менее насторожены, руки почти не дрожали, плечи были расправлены, как будто с них сняли тяжелый груз.
Вождь, похоже, читал его мысли. Он опустил чашку и сухо улыбнулся.
— Насколько вы видите, я не пью вино или эль. Мои дочери и некоторые другие люди, — сказал он, бросив многозначительный взгляд на Мордана, — следили за мной, чтобы отвратить мое сердце от вина и обратить мое внимание на то, что происходит вокруг. Должен сказать, что это оказалось довольно трудно.
Валориан ничего не сказал в ответ, однако его сердце тяжело забилось. Даже Айдан хранил молчание, глядя на вождя со смешанным выражением неверия и надежды.
— Я попросил тебя приехать, — продолжил Фиррал, — потому что я хочу послушать твой план переселения, о котором ты так много говорил. — Он слабо улыбнулся:
— Все слышали о тебе и о твоем путешествии в царство мертвых, кроме меня.
Дочери Фиррала внесли стулья и чашки с чаем для гостей вождя, умоляя его не утомлять себя, и вышли, оставив пятерых мужчин одних.
Валориан с удовольствием погрузился в рассказ о своих приключениях, дополняя его магическими эффектами. Но на этот раз он пошел дальше, дополнив рассказ повествованием о второй поездке, к Волчьему Проходу, и возвращении назад по Дороге карроков. Гилден и Айдан совершенно этого не ожидали. Картины, созданные его магией, были настолько живы, что перед глазами его зачарованных слушателей возникали огромные просторы долин Рамсарина, они чувствовали холод метели, были взбудоражены мрачной красотой пещеры карроков. Когда Валориан закончил свой рассказ, он поклонился вождю и бессильно опустился на свой стул. Он сделал все, что мог, чтобы во всей полноте изложить суть дела, и он про себя вознес неслышную молитву Амаре, чтобы этого оказалось достаточно, чтобы убедить старого Фиррала.
В зале долго стояла тишина, которая наконец взорвалась аплодисментами и возгласами одобрения. В удивлении Валориан повернулся и увидел, что зал был полон людей, которые незаметно пробрались внутрь, чтобы послушать его историю. Впереди всех сидели две дочери Фиррала и изо всех сил хлопали в ладоши.
Лорд Фиррал смотрел на собравшихся людей, его изборожденное морщинами лицо отражало боровшиеся в нем противоречивые чувства. Он знал, какое решение ему следовало принять, однако не был уверен, что сумеет выполнить его. Он уже готов был встать, когда на лицо Валориана легло странное отчужденное выражение.
— Нет! — яростно закричал он.
Все замолчали и начали потихоньку перешептываться между собой, обсуждая странное поведение Валориана. А тот вскочил на ноги, его лицо побелело от страха.
— В чем дело? — спросил встревоженно Айдан.
В этот самый момент в зал влетел Хуннул, разбрасывая людей направо и налево. Он возбужденно ржал.
— Ранулф приближается, — прокричал Валориан и рванулся к выходу.
И тогда они все услышали громкий крик отчаяния, летевший издалека по дороге, ведущей к поселку.
— Валориан!
— Я здесь! — закричал в ответ охотник. Он выбежал наружу, навстречу молодому всаднику. За ним последовали все остальные. Все громко вздохнули, когда Ранулф рывком остановил своего взмыленного задыхающегося коня прямо перед Валорианом, и оба — и всадник, и его конь — упали как подкошенные на землю.
