Владимир Контровский - Алина в Стране Чудес
— Причесах, миленький, спасите! Я больше не буду — я хорошая! Спасите меня!
Амулет несколько раз мигнул разными оттенками красного, но внятного ответа я так и не дождалась, и в итоге уснула, сжимая в руках эту золотую безделушку…
В общем, я не выспалась, и поэтому сейчас пребывала в полудрёме, путаясь между сном и явью. Мы летели на восток, день стремительно сокращался, и только после полудня лес поредел, и начались степи. Мы сделали короткую посадку; Кост-а-Лом подобрался, в его глазах появился воинственный блеск. Решающий час приближался — солнце уже клонилось к закату, а в сумерках мы должны были достичь расчётной точки: какой-то Белой реки, Вам-Кир-Дык бы её побрал…
От недосыпа и от нервов я не могла толком собраться с мыслями — в голове у меня был туман, — а отдельные обрывки мыслей к оптимизму не располагали. На успех атаки я уже почти не рассчитывала — встречу нам наверняка приготовили — меня беспокоила моя судьба. В дракона полетят сотни (если не тысячи) стрел, начинённых магией, и если хоть одна из них попадёт в меня, пиши пропало. А если и не попадёт, я всё равно разобьюсь, когда мёртвая костина туша рухнет вниз на сухую землю хотя бы с пятидесяти метров. Оставалось надеяться только на то, что какой-нибудь лихой пилот-эльф на грифоне (если получит соответствующий приказ) сдёрнет меня с драконьей спины — надо будет заранее открыть обе дверцы моего салона и отстегнуть привязной ремень. Но вот будет ли такой приказ отдан — это вопрос. Однако я решила не мучить себя дальнейшими размышлениями — что будет, то и будет. В конце концов, я сделала всё от меня зависящее, и при любом раскладе — кто бы не победил в предстоящей схватке — я, Алина, в накладе не останусь (если, конечно, останусь в живых).
В подкравшихся сумерках Костя снизился, увеличил скорость и понёсся на бреющем полёте над самой землёй, сливавшейся в сплошную жёлто-бурую ленту. За обтекателем моей кабины свистел ветер; я выглотала до капли остатки вина для воодушевления перед битвой, в которой от хитроумной меня уже ничего не зависело: вот-вот должны были столкнуться две могущественные силы, и мне нужно было не попасть между ними и уцелеть — только и всего.
Впереди показался берег довольно широкой реки и огни лагерных костров — дракон вышел на цель. Расстояние до лагеря быстро сокращалось; я разглядела ряды палаток, коней и посередине — высокий шатёр, возле которого развевался на ветру штандарт с изображением кошачьей головы. Сомнений не было — перед нами был лагерь ликатесского войска во главе с властительницей Окостенеллой. Я проглотила липкую слюну — сейчас начнётся…
Кост-а-Лом выгнул шею, готовясь прицельно плюнуть прямо по шатру со знаменем, а я с нарастающим ужасом ожидала злого посвиста беспощадных эльфийских стрел. Но всё случилось иначе.
Вспыхнул свет — неяркий, но разогнавший сумерки, — и мы с разгону влетели в зыбкую завесу зеленоватого светящегося тумана. Могучие драконьи крылья замерли — дракон полого планировал, словно притягиваемый к земле непреодолимой силой. Я чувствовала, как под моими ногами, под полом кабины, бугрятся костины мышцы — дракон силился преодолеть притяжение, но у него ничего не получалось. Мы быстро и неотвратимо падали — я сжалась в ожидании удара о землю.
Однако удара не последовало: мы приземлились мягко, можно сказать, бережно, и неподалёку от лагерных костров — шагах в трёхстах, не больше. Обе дверцы пассажирской кабины я, как и собиралась, открыла заранее, и ремень расстегнула, и поэтому, как только Костя бессильно распластался на земле в позе лягушки — лапки врозь, крылья в стороны, — я тут же спрыгнула с его спины на землю и покатилась кубарем по жёсткой степной траве, глотая пыль. С лесенкой я не заморачивалась — не до того, да не хрен-то и высота, — только оттолкнулась, чтобы не разорвать одежду и не поцарапаться о жесткую драконью чешую.
Откувыркавшись, я вскочила на ноги и бросила взгляд на своего мужа и соратника — Кост-а-Лом лежал как приклеенный, не шевелясь, только подрагивали тяжелые веки над его горящими бессильной яростью глазами. "Я сначала обездвижил её заклятьем" припомнились мне слова Причесаха, повествовавшего об убиении астральной змеи. Так вот, значит, как это выглядит…
— Беги… Алава… — просипел дракон. — Мы проиграли… тебя убьют… беги…
Во, блин, умник, — куда бежать-то, спрашивается? Воины Окостенеллы — вон они, уже спешат к нам, размахивая своими железяками (света от мерцающей завесы — магической, я так думаю, — было вполне достаточно, чтобы рассмотреть все эти живописные детали). Да и зачем мне куда-то бежать, собственно говоря? Мне надо присоединяться к победителям, и не забыть при этом урвать свою толику заслуженной славы! Ведь дракона не расстреляли, а взяли в плен, значит, мой призыв был услышан, и поимщики крылатого ящера позаботились о том, чтобы любимая я не пострадала — Костя лежит недвижим, а я бойко прыгаю, на меня парализующую магию не нацеливали!
И я спокойно отряхнулась, приняла гордую позу — скрестила руки на груди — и стала ждать: чего мне бояться? Ликатесские воины были уже рядом, но первым ко мне подскакал и торопливо спешился всадник на вороном коне.
— Хрум! — радостно заорала я, кидаясь ему на шею. — Как же я рада тебя видеть!
В этот момент я не вспоминала о том, как я прикидывала, накроет ли Костя одним выхлопом и магессу, и её верного рыцаря, — я действительно была рада видеть де Ликатеса.
— Вы целы, леди Активиа? — спросил маркиз, осторожно поправляя мои растрепанные волосы. — Я так за вас беспокоился!
— Да ну, это, брось, — смущённо пробормотала я. — Всё путём, Хрум…
— Причесах ещё утром связался с Окостенеллой и передал ей вашу просьбу о помощи — у нас было время подготовиться. Магесса запросила у Шумву-шаха стрелков, но король не захотел рисковать вашей жизнью и прислал нам четверых сильнейших магов-академиков. Они телепортировались прямо в наш лагерь. Вон они, посмотрите, — и рыцарь указал на четыре весьма колоритные фигуры.
Маги стояли с бесстрастными лицами шагах в тридцати от нас — я и не заметила, как они появились. Маги как маги — коршунячьи лица, седые волосы и бороды, пронзительные глаза, белые хламиды и длинные посохи с набалдашниками. Но силища от них шла такая — даже я почувствовала. Очертания их фигур подрагивали, как будто магов обтекал горячий воздух, а над набалдашниками посохов потрескивали голубые разряды, словно на изоляторах линии электропередач в дождь, — видела я как-то такую картину. Высоковольтные старцы не спускали глаз с распластанного дракона, и я не сомневалась: они ему не то что плюнуть огнём — шевельнуться не дадут. Так тебе и надо, птеродактиль бешеный…
