Гай Орловский - Ричард Длинные Руки - рейхсфюрст
Серфик пропищал:
— Мне… нет, совсем нет.
— Жаль, — сказал я с огорчением. — А я уж размечтался.
Бобик отпрыгнул, позволяя мне подняться, Зайчик подошел медленно и неспешно, продолжая двигать нижней челюстью. Из пасти несется мощный хруст, словно перемалывает целые скалы.
Серфик пискнул:
— Но могу спросить у других!
— Обязательно, — ответил я твердо. — Это очень даже весьма! Без всякого как бы. А теперь давайте все как-то передвинемся на другую сторону планеты, если, конечно, Эркхарта сможет…
В голосе скайбагера прозвучало недоумение:
— А почему вдруг не могу? Я там и была, когда ты первый раз воспользовался телепортом.
— Ну, — протянул я, — вдруг батарейки кончились… Все изнашивается, не слыхала? Вообще-то тебе бы открыть доступ в разные отсеки, я мог бы что-то починить, если найдутся хорошая кувалда и зубило побольше.
— Нет.
Я сказал торопливо:
— Нет так нет, я же только помочь хотел, а не украсть секретные технологии!..
После паузы голос прозвучал уже из-под самого купола:
— Курс на северный материк.
Бобик бросился к окну и, наклонив голову набок, с удивлением смотрел вниз, Зайчик продолжал с удовольствием трещать лакомством, даже глаза чуточку прикрыл от удовольствия. Надеюсь, скайбагер отдал ему не самые-самые мнемокристаллы со всеми знаниями погибших цивилизаций.
Внизу планета начала поворачиваться, странное такое ощущение, я засмотрелся, а над ухом внезапно раздался возбужденный писк:
— Мой повелитель!
— Я здесь, — сказал я, — говори, Серфик, я слышу.
— Я нашел демонов, — пискнул он, — которые знают!.. Да, мой господин!.. Именно по этим летающим… Это никакие не скайбагеры!.. Если мой господин позволит, я ему все перескажу, хоть сам и не понял. Или можно потом, когда окажемся в твоем дворце…
— Нет, — вскрикнул я. — В смысле, да, позволяю, еще как позволяю! Пересказывай. Какой там дворец, я же сгорю от нетерпячки!.. Давай сейчас же пищи все, что тебе рассказали, я тебя за это в жопу поцелую, если она у тебя есть!
— Мой господин, — вскрикнул он ликующе. — Самое удивительное и невероятное в том, что эти летающи…
Его звонкий голосок на грани слышимости оборвался внезапно и резко. Я некоторое время еще напрягал слух, полагая, что он от возбуждения повысил свой писк, а это вообще за пределами человеческого слуха, потом начал вертеть головой в поисках багровой искорки.
Голос багера прозвучал холодно и безжизненно:
— Барьер.
Я охнул:
— Не пропустил?
— Убил, — ответил скайбагер.
Я задержал дыхание, почти физически ощутив боль, какую испытает крохотное существо, и хотя через сутки возродится, но этот процесс мучительнее самой гибели, его и сделали таким, видимо, для того, чтобы отбить желание уходить подобным образом от некоторых неприятных проблем, а побудить решать на месте.
В голове толклось и острое сожаление, что крохотный демон не успел рассказать, что же такое сообщили сенсационное старшие сородичи, но я с трудом отпихнул это понятное, но недостойное чувство, когда думаешь прежде всего о своих личных интересах, а не о жизни соратника, хотя да, очень жаль, что не успел, как же жалко, почему мне так не везет, мог бы погибнуть чуть позже, потом, когда все выпищал бы до конца…
Зайчик подошел и подышал в ухо, это у него так выражается сочувствие, а Бобик лизнул без всяких ужимок. Добрые и чувствительные у меня друзья…
Голос скайбагера прозвучал настолько сухо и безжизненно, словно он пожалел, что снова заинтересовался, хоть и крайне слабо, человеческой жизнью с ее темными и запутанными страстями:
— Подходим к первой точке.
— Первому телепортеру? — переспросил я. — Телепортатору?
— Месту на поверхности земли, — ответил голос бесстрастно, — откуда ты и был поднят сюда.
Я бодро потер руки.
— Прекрасно!.. Хоть там и не совсем поверхность, но с такой высоты все — поверхность. Это как если в руках молоток, то все похоже на гвозди. Эркхарта, я уже говорил, что люблю тебя?.. Это так здорово, когда один чистый интеллект без всяких примесей, что так осложняет нам жизнь!.. Я пытаюсь, но, увы, не удается…
Голос прозвучал сурово и строго:
— Это и невозможно. Нужно убрать… операционно. Очень много убрать. Ты даже не представляешь, как много.
— Догадываюсь, — ответил я. — Я же целиком еще обезьяна!.. А от человека во мне меньше процента. Намного меньше. А если еще и лишние чувства убирать, то это вообще останутся совсем микроскопические крохи от миллионной доли процента. Я вот смотрю на тебя и завидую!
Голос прозвучал, как показалось, намного мягче:
— А я смотрю на тебя и ужасаюсь.
— Да? — ахнул я. — А повосторгаться?
— Чему? — поинтересовался скайбагер. — Неужели и я таким был или была?..
— Вот видишь, — воскликнул я с энтузиазмом, — как много между нами общего?.. Нам нужно чаще встречаться!.. Говоришь, как только назову твое имя, ты услышишь меня везде?
— Услышу, — подтвердил голос.
— Прекрасно!
— Но поднять не смогу. Для этого нужны…
— Телепортаторы, — подсказал я. — Понял. А теперь опусти нас троих на то же самое место. До свиданья, Эркхарта! У тебя было так уютно, так мило, так здорово!.. Мы все трое будем вспоминать тебя и жаждать новой встречи!.. Отдельное спасибо от Зайчика, он что-то опять жует…
Глава 14
Рядом с Бобиком с Зайчиком я по чувствительности настоящее бревно, даже неошкуренное, однако и они не встревожились и как будто вообще не обратили внимания, что их вдруг переместило во мгновение ока в иное помещение.
— Все в порядке, — сказал я бодро, хотя всего колотит, не люблю, когда что-то зависит не от меня, уже привык, что все знаю и понимаю, а тут хоть и знаю, но не понимаю, как это все именно вот так и не совсем по моей державной воле.
Зайчик молча подставил бок, я поднялся с подчеркнутой бодростью, хотя вроде и не перед кем, и, разобрав повод, сказал Бобику:
— Можно вперед, но в стороны — ни-ни!
Пес оскалил зубы в молчаливой улыбке. Все-таки что-то чует, пошел впереди, но далеко не отрывается, поглядывает искоса, идем ли следом. Снова рельсы, но теперь дорога, естественно, кажется короче.
Скоро прибыли на площадку лифта, а тот моментально поднял наверх. Я с облегчением перевел дух, здесь другая система, никакую защитную крышку поднимать не пришлось, все незримое, за исключением призрачного города, что отпугивает местных необычностью.
Стен практически не видно, а только места, где состыкуются, из-за чего все выглядит особенно гротескно, словно двигаемся в ожившем чертеже, размещенном прямо в воздухе.
