Дмитрий Казаков - Игра титанов
И верховная жрица подняла продолжавшую светиться чашу.
Они подходили один за другим, отпивали несколько глотков. Алинэ мокрыми пальцами касалась лба каждого, рисовала на нем косой крест. Из сердец барги уходил страх, а тела наполнялись силой.
– Так гораздо лучше, – сказала верховная жрица, когда причастился последний из воинов, с рукой на перевязи. – Мы должны выступить немедленно и идти как можно быстрее. Ведь так?
Никто не ответил, но ответа она и не ждала.
Костер был потушен, и цепочка барги зашагала на юг, туда, где над горизонтом мерцал алый зрачок Живарзана, Звезды Истины.
Глава 9
Сверкающий хребет
Гроза так и не разразилась, а скорее всего, не пошла в сторону гор.
Деревня кивагор осталась позади, и потянулась тропа, извилистая, точно мысль интригана.
Она то круто забирала вверх, то заводила в темное ущелье, где пахло сыростью, и приходилось идти, обеими руками касаясь стенок. Затем неожиданно выскакивала на край обрыва, с которого просматривалась заваленная камнями или заросшая лесом равнина, непонятно как оставшаяся позади.
Проводник, откликавшийся на имя Арп Длиннопятый, невозмутимо передвигал и вправду выдающиеся мослы, и небольшой мешок из черной овчины как влитой лежал у него на спине. Время от времени кивагор оглядывался, словно проверял, не исчезли ли докучливые чужаки.
Но успешно скрывал собственное разочарование и упорно молчал, словно не умел говорить вовсе.
– Слушай, Харальд, – сказал Олен, когда время приблизилось к вечеру, а горы ощутимо придвинулись. – Что происходит? Мы же не можем идти с такой скоростью!
– Он упоминал что-то про какой-то там «скок», – заметил Юрьян, – волчий… бычий или еще какой…
– Злой Скок. – Харальд улыбнулся самым краем рта. – Этим искусством владеет мало кто из кивагор, и умельцы остались только в таких вот заброшенных селениях. В Хирроне или на севере Скок полагают сказкой. Но тот, кто знает его, способен необыкновенно быстро преодолевать большие расстояния. Сейчас мы движемся со скоростью летящей птицы, но свались на меня небо, если я понимаю, как это происходит.
– Я не чувствую никакой магии, – проговорил Рик. – Вообще ничего. Словно мы просто идем и… только воздух слишком уж громко свистит в ушах. Скорее всего, это какое-то особое свойство… кивагор получили его в дар от самой плоти этого мира… и никто, да, никто более не может им пользоваться…
– Слов не хватает? Ой-ёй! – Юрьян расхохотался. – Такое бывает. А вот мне интересно, если кто-то посмотрит на нас со стороны, что он увидит? Стремительно мчащиеся тени? Или что?
– Скорее всего, ничего особенного. – Уттарн подвигал ушами. – Или просто нескольких разумных…
– А вообще, лучше над этим не задумываться. – Харальд показал скальду кулак. – Иди себе и иди…
Шустрый сделал вид, что ничего не заметил, и принялся декламировать довольно неприличные стихи про цветочек, который решил узнать все-все про то, какие бывают на свете тычинки и пестики.
Начало темнеть, и тут Арп Длиннопятый неожиданно остановился.
– Ночлег пора искать, – сказал он, повернувшись. – В сумерках идти нельзя. Иначе можно зайти не туда.
– Это куда? – влез Юрьян.
– Туда, откуда не возвращаются. – Кивагор посмотрел на него, точно на неразумное дитя.
Больше никто вопросов задавать не стал.
Для ночлега выбрали окруженную валунами ровную площадку. Развести костер было не из чего, поэтому пришлось ужинать холодным, а запивать водой, набранной в мехи из реки. Когда закончили, стемнело окончательно, и только на востоке остались освещенные солнцем вершины исполинских гор.
Но затем на небо высыпали тысячи разноцветных звезд, похожих на любопытные глаза, и день умер окончательно.
– Слушай, Рик, – подал голос Олен. – Мне кажется, что мы прошли достаточно и что все, кому это надо, поняли, куда мы направляемся.
– Думаешь, пора накинуть Плетение Тьмы? – догадался уттарн.
– Пора-пора, – кивнул Харальд. – Приступай.
Рик встал. Устроившийся чуть в стороне от остальных кивагор вздрогнул, когда мрак разорвало вырвавшееся из-под земли лиловое свечение. Пошло вверх, формируя громадный купол, а потом с тонким, еле слышным звоном растаяло.
– Все. – Уттарн встряхнул лапами, точно сбрасывая с них что-то. – Теперь мы невидимы для всех. Кроме тебя, Харальд, и проводника. Может быть, прирежем его для верности?
Арп Длиннопятый вздрогнул повторно.
– Не стоит. – Олен глянул на кивагор. – Но даже не думай о том, чтобы удрать. Наш зверь спит чутко. Если что, он тебя догонит и…
– Мурряуу… – Внимательно следивший за разговором Рыжий встал, потянулся и вразвалку зашагал к проводнику.
Тот замер и перестал даже дышать.
– Ладно вам, – замахал руками Юрьян. – Давайте решим, кому сегодня сторожить, и будем спать…
Кинули жребий, и Олену повезло, он на сегодня остался свободным.
С чистой совестью расстелил одеяло, подложил под голову мешок и благополучно уснул. Открыв глаза, обнаружил, что мир окутан белым, очень густым туманом, а земля и камни покрыты тысячами капелек воды.
– Вставай, скоро пойдем, – сказал дежуривший вторую половину ночи Юрьян и зевнул так, что едва не вывихнул челюсть.
Туман рассеялся вскоре после того, как они пустились в путь. Открылось небо, затянутое серой пеленой, и во всей красоте, подобно исполинской каменной стене, встали на востоке горы. Ощетинились иглами вершин, выставили кулаки ледников и бугристые спины осыпей.
Черными казались глубокие ущелья, и нестерпимо блестел под солнечными лучами лед.
– Чую я, там будет холодно, – унылым голосом заметил Юрьян. – Хотя мы и взяли с собой всякие шкуры…
– Ничего, насмерть больше одного раза не замерзнешь, – отозвался Харальд.
Скальд поглядел на него оскорбленно и отвернулся.
Вскоре стало ясно, что начался самый настоящий подъем. Тропа запетляла из стороны в сторону, а затем просто уперлась в отвесную стену и исчезла.
– И куда дальше? – спросил Олен.
– Не знаю, – хмуро отозвался Арп Длиннопятый, всю ночь, судя по мятой физиономии, не сомкнувший глаз. – Тут наши земли кончаются. Дальше не бывал никто из кивагор, лишь безбожные арот.
Граница между владениями двух богов здесь была не столь явной, как на Холодном материке, но тоже очень заметной. По одну сторону – заросли кустарника, плоскогорья и кучи валунов, по другую – крутые склоны, прорезанные морщинами трещин, сочащиеся из них ручейки, от которых веет холодом.
– Так ты не пойдешь с нами? – удивился Юрьян.
– Зачем? На верную смерть?
– Он нам и не нужен, – проговорил Харальд. – Возвращайся, и спасибо за то, что спас свою жизнь…
