Дмитрий Казаков - Игра титанов
– Тогда я за то, чтобы идти через горы, – сказал Рендалл.
– Куда деваться? Это лучше, чем море, – пробурчал Юрьян.
Хельга кивнула, а мнения Рыжего никто не спросил.
– Значит, решили. – Харальд посмотрел на уттарна. – Когда ты будешь готов создать свое Плетение?
– Да хоть сейчас. – Рик встал. – Садитесь ближе…
Юрьян пересел к Харальду, Олен подвинулся, Хельга устроилась рядом. Уттарн обошел их кругом, негромко бормоча под нос. Махнул когтистой лапой, и светлое утреннее небо начало темнеть. Тысячи тонких струй черного дыма пересекли его и образовали что-то вроде огромной сети. Она повисла, еле заметно колыхаясь, словно ткань на ветру, по ячейкам побежали золотые и белые сполохи.
Олену сдавило горло, он испытал самое настоящее удушье. Даже мелькнула мысль, что Рик все же передумал и решил их всех убить. Но в следующий момент неприятные ощущения исчезли, зато сам уттарн скорчил страшную рожу и прорычал:
– Харальд, отойди в сторону. Ты мешаешь.
Только в этот момент Олен обратил внимание, что в магической сети прямо над Харальдом виднеется отверстие. Огоньки, метавшиеся туда-сюда, обходили его стороной, и выглядело оно довольно неприятно. Вызывало чувство омерзения, словно ком слизи на чистой рубахе.
– Да, конечно… – Харальд поднялся и отошел.
Рик забормотал вновь, сеть срослась. Последовал краткий миг, когда Олену показалось, что невидимые руки сдавили гортань. Плетение Тьмы уплотнилось так, что под ним наступил самый настоящий мрак, в котором синим огнем вспыхнули глаза уттарна. А затем, после очередного его жеста все исчезло.
Небо и еще немного поднявшееся солнце обнаружились на своих местах.
– Вразуми меня Госпожа, но это все, – сказал Рик. – Плетение сейчас снято. На то, чтобы накинуть его, уйдут мгновения. Ну а ты, Харальд, даже после этого останешься видимым для богов, и я ничего сделать с этим не могу. Надеюсь только, что ты интересуешь их не больше, чем какая-нибудь полевая мышь.
Харальд мрачно улыбнулся.
– Да, боги не в силах видеть тех, кто укрыт под плетением, но в состоянии отслеживать передвижение мертвой зоны. Им достаточно всего лишь заметить ее существование. И не только отслеживать, но и предвидеть. Так что полностью скрыть нас я не в состоянии.
– И на том спасибо, – проговорил Олен. – Никто не смог бы сделать больше. Пожалуй, можно двигаться?
– Можно. Вот только еще бы знать, куда. – Юрьян изобразил кривую усмешку. – А то в этих горах дорог почему-то нет.
– Эту проблему мы решим. – Харальд заявил это настолько уверенно, что никому и не пришло в голову усомниться.
Быстро собрались и зашагали дальше на восток, в обход озера, туда, где вздымались вершины Сверкающего хребта. Сосновый лес остался позади, потянулись холмы с голыми склонами, валунами, серыми и ноздреватыми, как ржаной хлеб. Над путешественниками с воплями закружились черные крупные птицы.
– Эдак они о нас всем сообщат, – поднял голову Харальд. – Юрьян, где твой лук? Отпугни их, что ли…
Скальд, ворча, что стрелять во всякую крылатую сволочь просто стыдно, натянул тетиву. Первая же стрела заставила птиц шарахнуться в сторону, а вторая угодила одной из них в крыло.
Вниз, медленно планируя, полетели несколько черных перьев.
– Вот так-то лучше, – заметил Харальд, когда вопли стихли вдали. – А то орут, словно барги в базарный день…
Примерно через час вышли к довольно широкой реке и пошли вверх по течению. А еще через час, у излучины, наткнулись на отару. С лаем бросились навстречу псы, большие и лохматые, точно медведи, обернулся пастух-кивагор в мохнатом плаще и такой же шапке.
Собаки шарахнулись в сторону, едва увидев оскал на морде Рыжего и воинственно торчащий хвост оцилана.
– Да поразит меня камень… – удивленно проговорил пастух. – Это что за зверь такой?
– Лучше тебе не знать, – ответил Харальд. – Мир тебе, почтенный. Не скажешь ли, далеко до вашего селения?
– Да не очень. – Кивагор пожевал губами, взгляд его остановился на Хельге, стал вовсе безумным при виде Юрьяна.
Такого количества разнообразных чужаков пастух не видел никогда в жизни.
– Кгхм, ну… – Справился он с собой, надо отдать должное, на удивление быстро. – Идите дальше, только по левому берегу… и через пару лиг найдете наше селение… Три Головы называется…
– Спасибо, понятно, – кивнул Харальд. – Обильного приплода тебе, почтенный, и доброй погоды.
Кивагор, завороженно глядящий на оцилана, что вздумал пометить его сапоги, лишь судорожно кивнул.
– Как бы он от удивления не помер, – проговорил Юрьян, когда они перешли через реку. – Как в «Саге о Трех Братьях», когда их отец, узрев собственное потомство через пятнадцать лет, не вынес такого зрелища…
– Выживет, – буркнул Харальд. – Кивагор – народ крепкий, особенно дикие.
– А зачем нам поселок? – спросил Олен. – Хочешь купить припасов в дорогу?
– Не только. Еще нам пригодился бы проводник. Хотя бы по предгорьям.
Левый берег, низменный и усеянный валунами, оказался не самым удобным местом для ходьбы, и на пару лиг они потратили достаточно времени. Когда показалось селение кивагор, солнце стояло в зените, а на юго-западе клубились и громыхали чернильные облака.
Поселок мало отличался от того, что уже видел Рендалл, – отверстия в скалах, похожие на жилища ласточек, женщины в цветастых тряпках, полощущие белье на берегу, бегающие дети.
Разве что водопада тут не было.
Да и встретили чужаков куда менее дружелюбно. Несколько мужчин загородили дорогу, враждебно блеснули светлые глаза.
– Привет вам, странники, в наших землях, – сказал один из кивагор, со шрамом на правой стороне груди. – Что ищете вы здесь?
– Помощи, – сказал Харальд.
Выслушали его равнодушно, ни единый мускул не дрогнул на лице обитателей поселка. Как-то незаметно от реки исчезли все женщины, забрали с собой детей. Берег опустел.
– Увы, но помочь не можем, – сказал кивагор со шрамом. – Владычица наших жизней запретила нам продавать что-либо чужестранцам. Произошло это сегодня на утреннем молении.
– Запретила? – Харальд улыбнулся. – А спасать свою жизнь она вам ведь не запретила?
– Нет, но что…
Обладатель шрама ошеломленно моргнул, когда зеленоглазый чужак как-то быстро дернулся и пропал. Потом что-то твердое ударило его по шее, выкрутило руки и врезалось в лицо. Вождь деревни Три Головы обнаружил, что лежит, упершись носом в землю, и что кто-то сидит у него на шее.
– Так что, будешь спасать свою жизнь? – проговорили ему в самое ухо.
– Э… – отозвался вождь, содрогаясь от мучительного, словно похмелье, стыда. Как же так, дать себя повалить столь позорным образом? Что подумают воины племени? Не захотят ли сменить предводителя?
